Страница 51 из 59
— А кто ещё не ложился. — угрюмо ответил Максим, протирая глаза кулаком. — Чем обязан столь высокому и срочному визиту, ваше высочество?
— Ракета. — сухо ответил я. — Или уже забыл.
— А, уже сообщили. — поморщившись проговорил Краснов, и у меня ёкнуло в груди. — Ну да, полгода работы коту насмарку.
— Ты меня не пугай так, необоснованно. — нахмурившись сказал я.
— Почему необоснованно? Очень даже. — хмыкнул Максим, показав на экран с какими-то жуткими вычислениями. — Общее изменение диссонансного поля Земли, это вам не шутки. Но у нас всё относительно хорошо, вот китайцам скоро будет очень плохо. У них то вообще вся аппаратура пойдет по одному месту.
— Нормально объясни, простым языком. — попросил я, расчистив себе место на столе и сев. — Что случилось?
— Пожиратель случился, что ещё? — вздохнул Краснов, кивнув на расчеты. — Мир катится в тартарары. Весело, быстро и с залихватскими выкриками. И вы, ваше высочество, тоже принимали в этом прямое участие.
— Макс, ты меня начинаешь выводить из себя. А это мало того, что редкость, так ещё и опасно для жизни. — сказал я, заставив вздрогнуть Краснова. — По порядку, быстро и четко.
— Если коротко — мы стали ближе к хаосу, чем к порядку. — ответил Максим, нахмурившись. — Так говорил об этом цифровой ассистент, пока не начал глючить и выходить из строя.
— Механоид отключился? — уточнил я.
— Да. Он передал мне функции над телом, сообщил что будет спать пока не перестроит свои процессы на упрощенную архитектуру, и отключился. — грустно улыбнулся Максим. — Так что я теперь снова только я. И это даже непривычно.
— Ну, во всем надо искать положительные стороны. — проговорил я. — теперь ты свободен. Но моего вопроса это не отменяет. Что произошло и как с этим бороться.
— Хаос воздействует на процессы атомарного уровня. Чем ближе к прорывам, тем сильнее, но вы об этом и сами знаете. — ответил Максим. — Но сейчас повысился диссонансный фон на всей планете. Причина в расширении ранее стабильных зон диссонанса в Африке, Мексике и Ирландии. Механоид рассказал, что многие из освобожденных вами людей решились бросить всё и направиться в их центры… а потом оттуда хлынули искаженные твари, которые захватили многие территории.
— Мне об этом не докладывали. — нахмурившись проговорил я.
— Возможно потому, что это укладывается в поставленные вами задачи для разведки7 — пожал плечами Максим. — Всё же многие наши противники были вынуждены отвлекать на укрепление границы большую часть сил… Но теперь это не так важно. Главное — законы физики, вновь изменились. Не критично для биологической жизни, ну подумаешь подниметься температура у всех людей на полградуса. Но зато крайне критично для техники высоких температур и давлений. Те материалы, которые мы рассматривали для ракетостроения уже не подойдут. Они просто не выдержат.
— Сделай толще. — пожал я плечами. — Заложи больший предел прочности.
— Точно! Сделать толще, и как я сам то не догадался. — всплеснул руками Максим, и посмотрел на меня как на идиота. — Ваше высочество, я всё понимаю, но вы не техники и не инженер, и простите уж, но и не станете ими никогда. Если сделать материалы толще — то ракета просто не взлетит из-за излишней массы.
— Слушай, я не на что не намекаю, но у нас тут квадратные корабли, весом в десятки тысяч тонн, летают, не то, что алюминиевые трубки с топливом. — прокашлявшись сказал я. — Может ты просто не с той стороны подходишь к проблеме?
— Угу, а ещё я забыл про космическую радиацию. — фыркнул Краснов. — Нет, ваше высочество, увы, но я ничего ен забыл. Вернее мы. Стоит вам отлететь от земли на сотню-другую километров, и воздействие прорывов хаоса нивелируется, а дар исчезнет. Нельзя вывести на орбиту земли спутник на резонансе.
— Так. — я зажмурился, пытаясь прийти в себя. — Так. Ты хочешь сказать, что ракета не взлетит, потому что внизу мешает диссонанс, а наверху его меньше?
— Да, всё верно. — пожав плечами ответил Краснов.
— И до какой высоты этот эффект сохраняется? — уточнил я.
— Ну, в районе тридцати километров от земли разницы вы не почувствуете. Но суда выше двадцати не поднимутся, а для запуска боеголовки по Варшаве этого мало. — ответил Максим.
— А если мы возьмем большой стратостат. Очень большой, в десятки раз больше чем тот дирижабль на котором мы летали к центру Тунгусской зоны, и поднимем на нем ракету, скажем, до тридцати километров? — поинтересовался я. — Оттуда её можно будет запустить?
— С кучки воздушных шаров? Нет, они её просто порвут. Слишком неустойчивое положение для старта, сложности в навигации… — нахмурившись проговорил Краснов, но судя по выражению лица у него и самого уже появилась идея. Только вместо того, чтобы ею делиться он тут же подошел к одному из вычислителей и начал забивать цифры в незнакомую мне формулу.
— Теоретически, если кривая роста диссонанса не превысит пороговых значений… — бормотал он себе под нос, расписывая всё новые и новые формулы. — У нас будет только один шанс на миллион… но это уже не ракета, это скорее орбитальный бомбардировщик нужен…
— Максим, у нас нет ещё полгода. Меня устроит и одно единственное попадание, главное, чтобы точное и эффективное. — проговорил я, возвращая его в реальность. — Сможет прототип взлететь, если его поднять в воздух?
— Да. — подумав кивнул Краснов. — Для этого придется соблюсти несколько взаимоисключающих условий, но да. Сможет.
— Рассказывай. Чудеса по моей части. — усмехнувшись решил я, и Максим улыбнувшись в ответ, начал делать набросок.
Глава 21
— Все системы работают штатно. — проговорил Краснов, щелкая тумблерами. — Ожидаем вашего приказа.
— Ключ на старт. — сказал я, подавая энергию на двигатели. — Поехали.
В крохотной кабине, которую и мостиком то назвать было нельзя, нас было всего двое. Поставивший все необходимые запчасти в немыслимый срок Рублев предпочел быть героем оставаясь на земле, с женой. Учитывая степень риска, я бы тоже предпочел нечто подобное, но только у меня хватало энергии на задуманное.
— Турбины семьдесят процентов мощности. — проговорил Максим, скорее себе, чем мне. — Управляющие сопла в норме, ракета изолирована. Можно начинать взлёт.
— Потихонечку, помаленечку… — сказал я, видя на маленьком боковом экране положение корабля. Со стороны это точно не выглядело безопасно. Здоровенная труба ракеты, в результате срочной сборки и работы полутора тысяч инженеров и техников, была окружена кольцом из двигателей, снятых с крейсеров и танкеров. Тот случай, когда общая мощность важнее скоростных характеристик.
— Отрыв от поверхности. — прокомментировал Краснов, хотя я и так чувствовал, что подпорки остались внизу. Для максимального облегчения конструкции с взлетной платформы было снято все ненужное, да и нужное тоже. С внешней стороны даже отсутствовал корпус как таковой, а провода и трубки были убраны в защитные кожухи.
— Высота двести. Не торопись, царевич. — нервно сказал Максим. В последний момент он всё же решился, и поехал вместе со мной, просто на всякий случай, если что-то пойдет не так. Как он сказал «при такой беспорядочной сборке проблемы неизбежны». К чести Рублева, он понимал всю ответственность задания и брал только полностью рабочие агрегаты, а собирали проводку между ними и крепления гондол.
И как раз они сейчас представляли самое слабое звено. Бублик в центре которого была зажата ракета, дрожал всем корпусом, вибрация турбин достигла запредельных показателей, а расчетная высота всё еще не достигнута. Я мог бы сжать их прессом, заставив работать ещё эффективней, но тогда терялся смысл подъема. Никаких конструктов, никакого воздействия резонансом, кроме прямого перетекания энергии, которое его фон уменьшало, а не увеличивало.
— Высота пятнадцать тысяч. Всё, обратной дороги нет. — судорожно сглотнув ком в горле проговорил Краснов. — Сесть с ракетой мы уже не сможем, или она станет непригодной… Изменение фона диссонанса…