Грызлобич

Зубная Фея застыла, и все кругом застыло также. Даже мыльная пена, казалось, прекратила клубиться. Стало так тихо, что Грызлобич услышал, как в жилетном кармане одного из Свечников тикают часы.

К Зубной Фее подплыл нежно-рыжий лоскуток пены. Повисев перед лицом незваной гостьи, он медленно и лениво коснулся ее очков, и тут одновременно десятеро Свечников выхватили из карманов револьверы и повскакивали со своих мест. Точнее они попытались это сделать, но, учитывая удерживавшие их ремни, лишь дернулись.

– Стреляйте! – закричал один из них. – Стреляйте в нее!

Оценив свои шансы, Зубная Фея рванулась к выходу и исчезла в коридоре.

Свечники один за другим высвободили пряжки ремней и под возмущенные вопли цирюльника «Берегите прически, господа! Берегите прически! Они не доделаны!» ринулись за ней.

Оглядев опустевшую цирюльню, мистер Грызлобич хмыкнул. Бросил самодовольный взгляд на поникшего мастера.

– Что ж, мистер Крюкариус, к вам довольно сложно попасть, – сказал он и снял шапокляк. – Какое счастливое стечение обстоятельств.

Вальяжно усевшись в одно из опустевших кресел, Грызлобич поправил черную бархатную маску с прорезями для глаз и добавил:

– Сегодня неплохой день, чтобы освежить прическу, вы не находите? – И сам себе ответил. – Да, просто восхитительный день!

…Выйдя от мистера Крюкариуса, Грызлобич нехотя надел шапокляк на голову, чуть примяв великолепную и крайне модную в злодейских кругах стрижку, и уже направился было к лестнице, когда до него вдруг донесся топот шагов.

Топот приближался.

– Она не могла так быстро… – начал было он, и тут понял, что времени для рассуждений не осталось.

Мистер Грызлобич рванул к двери с вывеской. Распахнув ее, он влетел в полутемную комнатушку, в которой было так тесно, что беглец сразу же ощутил, как сдавило ребра.

В воздухе висели клубы горячего пара, со всех сторон скрипели, сокращаясь, механические конечности. На незваного гостя уставились десятки светящихся ламп-глаз.

«Ноги, лапы и хвосты» представляла собой мастерскую по изготовлению и ремонту домашних питомцев. Собаки-автоматоны, кошки-автоматоны, лемуры-автоматоны (давно вышли из моды), даже пауки-автоматоны. Кого здесь только не было…

У верстака сидели двое. Один – хозяин лавки Джозиус Штерн – возился с шестеренками в развороченном брюхе механической рыбы на колесиках. Рядом с ним в кресле с удобством расположился паромеханик мистер Мунк – на нижнюю часть его лица было надето громоздкое курительное устройство, из раструба которого вырывались сизые дымные колечки.

Оба повернулись к мистеру Грызлобичу.

– Вы пришли забрать заказ? – спросил Джозиус Штерн.

– Где она?! – воскликнул Грызлобич, озирая заставленные деталями и автоматонами разной степени готовности стены.

– Кто?

– Труба! Я знаю, она была где-то здесь…

Паромеханик и хозяин лавки недоуменно переглянулись.

Грызлобич не стал дожидаться ответа. Он подбежал к дальней от двери стене и принялся раздвигать в стороны вешалки с висящими на них питомцами-автоматонами.

– Что вы делаете?! – возмущенно выдохнул хозяин мастерской.

Грызлобич не ответил. Кряхтя и пыхтя, как паровой котел, он оттащил в сторону здоровенного механического паука.

– Ага!

В стене обнаружилась тяжелая круглая крышка с вентильным запором. Грызлобич крутанул колесо и открыл ее. После чего, приподняв шапокляк, бросил «Хорошего вечера господа!» и нырнул в черный зев трубы.

Почти сразу же, как он исчез, дверь снова распахнулась, и в мастерскую влетела Зубная Фея.

– Где он?! – воскликнула она. – Куда он подевался?!

Оба механика, не сговариваясь, поглядели на отверстие в стене.

Зубная Фея подбежала к нему и заглянула в темноту трубы.

– Куда она ведет?

– Эм-м… мисс… – ничего не понимая, выдал мистер Штерн и поглядел на приятеля.

– Она ведет на свалку металлолома «Шротт», – ответил мистер Мунк. – Но что…

Зубная Фея достала из кармана пистолет, стреляющий пулями-ампулами, и, не говоря ни слова, исчезла в трубе.

– Это была… – начал мистер Штерн.

– Вероятно, – ответил паромеханик Мунк. Поднявшись из кресла, он подошел к трубе и закрыл крышку. – Вот ведь неожиданность!

– Кому скажешь – не поверят!

***

Убийца часто возвращается на место своего преступления. Но что ему там может быть нужно? Дозамести следы? Ностальгия? Желание быть пойманным? Или же ощущение собственного всесилия: поглядите на меня! я сделал это! и я не понес наказания! Кто знает, что происходит у убийцы в голове, кто знает, что за крючки тянут нити, поднимающие руку с ножом…

Точно известно одно: переулок Морлокк был тем местом, куда любой уважающий себя убийца просто обязан был вернуться. Эти обветшалые стены, черные тупики и запах плесени… м-м-м… дом, милый дом. А для маньяка, взявшего себе имя этого переулка, здесь так и вовсе дышалось легче и свободнее, чем где бы то ни было в городе. Ну, и не стоит забывать, что это были его личные охотничьи угодья.

И вот к силкам подбираются двое. Угрюмый тип и наивная заблудившаяся девушка. Что ж, кого выбрать? Нет времени на детские считалочки, несмотря на то, что «Девять безголовых ворон» сейчас подошла бы как нельзя к месту.

И хоть выбор был очевиден (маньяки и наивные заблудившиеся девушки просто созданы друг для друга), сомнение закрадывается в голову. Откуда-то всплывает образ: театральная гримуборная, и там на стульчике у большого зеркала сидит милая беззащитная красотка-актриса, почти полностью натянувшая на себя мохнатую волчью шкуру. Маска-голова пока что висит на спине капюшоном, а с клыков на пол капает свежая кровь…

Мистер Морлокк дернул головой, отгоняя наваждение, и приготовился. Темный Попутчик потер ручонки в предвкушении.

Девушка, словно почувствовав что-то, бросилась бежать и исчезла на какой-то лесенке.

– Какая жалость, – прошептал маньяк. Темный Попутчик выразил согласие.

– А я ведь придумал такую хорошую ловушку для нее.

– Действовать нужно быстро, – раздраженно пробурчало карманное зло. – Она должна попасться!

– Да должна… и она попадется… позже…

Все дальнейшее произошло стремительно.

Это история о приманке и жертве. Жертва ступает ногой в капкан… или же это не просто жертва, а приманка, которую только лишь заготавливают? Угрюмый тип будет схвачен…

Зеркало отодвигается…

Склянка с «Усыпином» разбивается.

Жертва (или приманка? Неважно!) вдыхает дым. Она кричит:

– Нет! Прочь! Не подходите ко мне!

О, эти крики… они согревают душу мистера Морлокка. Но этого недостаточно…

– Помогите! Помогите кто-нибудь!

О да. В самый раз…

Мистер Морлокк повернул ничем не примечательное с виду крепление водостока, и в стене заработали механизмы. Часть кладки отъехала в сторону, открывая довольно вместительный прямоугольный проход.

Вскоре и маньяк, и его жертва скрылись в нем, и стена вновь вернулась на место.

В потайном ходу загорелась лампа.

Мистер Морлокк разместил жертву в стоявшем там кресле и толкнул рычаг. Кресло качнулось, а затем покатилось по рельсам, унося с собой и маньяка, и его жертву. Оно спустилось под дом и, набирая скорость, понеслось по подземным тоннелям.

Тайные пути под Саквояжным районом и механизм перемещения по ним не были изобретены лично мистером Морлокком – их обустроил и наладил его дед, безумный механик Германн Грызлобич. Родители частенько пользовались ими, чтобы скрыться от полиции или обставить конкурентов. «Жаль, старика Германна схватили, – говорили они. – В ином случае он провел бы рельсы под банки и конторы даже в Сонн и на Набережные…»

Впрочем, для неблаговидной деятельности маньяка из переулка Морлокк хватало и тех путей, что имелись в наличии.

Кресло неслось под улицами и домами, пятно света скользило по стенам тоннелей, Темный Попутчик, крошечный комок злобы, все приговаривал, хрипя и пуская слюни от нетерпения: «Быстрее… быстрее…».