Страница 59 из 124
— Мне пора идти, — сказала я. — Отдохни немного, прежде чем…
Я начала подниматься, но Септимус поймал меня за руку.
— Моя ставка всегда была поставлена на тебя, Орайя, — сказал он. — И, если мне придется выбирать, моя ставка останется за тобой. Все, о чем я прошу — это верность.
Я изо всех сил старалась сохранить лицо неподвижным. Чтобы ничего не выдать.
Септимус тщательно подбирал слова. Но я знала, что он мне предлагает. Знал, на что он намекает.
И к лучшему или к худшему, я знала, что, если я приму его предложение, он передаст мне корону Дома Ночи. Да, это было бы опасное предложение, корона привязана к большему количеству марионеток, чем даже у Райна.
Мой отец, знала я с внезапной уверенностью, согласился бы на эту сделку.
Месяцы назад я бы это отрицала. Я смотрела на сделку, которую заключил Райн, и ехидно, надменно заявляла, что Винсент никогда бы не опустился до такого. Неважно, что Винсент доказал, что более чем способен пойти на крайние меры. Неважно, что Райн был поставлен в положение, когда у него не было других вариантов — поставлен в это положение, чтобы спасти меня.
Тогда я не могла думать о таких вещах. Было проще игнорировать неудобные истины. Теперь же неудобные истины были единственными, которые остались.
Винсент принял бы сделку. Использовал Кроворожденного как оружие, чтобы выбить у Райна почву из-под ног. Продал бы все, что нужно было продать, чтобы получить власть. С последствиями разбирался бы позже.
В конце концов, он уже делал так раньше.
Несколько месяцев назад я не хотела ничего, кроме как стать Винсентом. Управлять его королевством. Быть достойной его крови. Отвоевать его корону.
Я посмотрела вниз на руку Септимуса, тонкие пальцы которой обвились вокруг сигариллы. Его мизинец был прижат, в основном спрятан, но тем не менее, я могла видеть дрожь. В обеих руках.
— Я лучше знаю что делать, чем заключать сделку с отчаявшейся личностью, — сказала я. — Кроме того, ты прав. Я устала быть в клетке. Я узнаю решетку, когда увижу ее.
Я встала и положила сигариллу в пепельницу, не сводя с Септимуса серебристо-золотого взгляда.
— Спасибо за это, — сказала я. — Увидимся на свадьбе.
Глава
35
Орайя
Платье было неприличным.
Несомненно, его выбрал Кейрис. Все в дизайне было безупречно продумано. Патриотические цвета Дома Ночи, синий и фиолетовый, переданные в слоях богатого, струящегося шелка. Асимметричный вырез, повторяющий стиль ришанских мужских пиджаков — совпадающий, я была уверена, с пиджаком Райна. Серебряная отделка и металлические акценты, цепи на плечах и свисающие вниз по спине. Длинный шлейф. Облегающий покрой, открывающий слишком много.
И, конечно, мантия, плотная темная ткань, накинутая на плечи и застегивающаяся до самого горла — явно предназначенная для того, чтобы скрыть мой знак Наследника.
Кейрис прислал полдюжины молодых женщин, чтобы помочь мне одеться и уделить внимание, казалось, каждой части моего тела — моим волосам, коже, глазам, губам. Сначала я протестовала, практически зарычала на первую бедную девушку, которая набросилась на меня с щеткой. Но они были настойчивы, и в конце концов я поняла, что бороться не стоит. Я позволила им окружить меня, и когда они закончили, они так же внезапно ушли, оставив меня стоящей перед зеркалом.
Я должна была ненавидеть ту версию себя, которую видела.
Я не была уверена, что это так.
Без мантии платье было еще более откровенным, чем то, которое я надела на бал в честь Третьей четверти луны и которое тогда вызвало смешанные эмоции. Сейчас я возилась с мантией, перебирая замысловатую серебряную вышивку. Красиво, конечно. И Орайя не так давно оценила бы это — что-то плотное, чтобы прикрыть мои руки, грудь и горло, еще один слой между моим сердцем и остальным жестоким миром.
Я расстегнула пуговицы одну за другой и позволила ткани упасть с моих плеч.
Мой знак Наследника пульсировал, слегка светясь в полумраке комнаты. Возможно, мои человеческие глаза, гораздо более чувствительные к разнице между светом и темнотой, были более осведомлены об этом, чем глаза моих соратников-вампиров. Казалось, оно так идеально подходит к платью: вырез обрамлял чернильно-красные крылья на развороте моих плеч, глубокий вырез открывал копье дыма между грудей.
Было бы безопаснее надеть мантию.
Прикрыть горло. Прикрыть свой знак. Сделать себя маленькой и незаметной. Циничная часть меня могла бы сказать, что окружение Райна хотело, чтобы я прикрывала знак, потому что так Райн казался более влиятельным, но я знала, что правда была сложнее — знала, что знак также представлял значительный риск для меня, мишень, нарисованная прямо над моим сердцем в комнате, полной кольев.
И, возможно, какая-то часть меня была рада скрывать его, стыдясь того, что значил этот знак, даже когда я все еще так сильно тосковала по тому, кто носил его до меня.
Даже если бы он скрывал это от меня всю мою жизнь.
Я давно не смотрела на себя в зеркало. Мое тело снова стало выглядеть здоровым, мышцы на плечах и руках стали более четкими, а высокий разрез юбки открывал изящные выпуклости бедер. Я повернулась и посмотрела на свою спину. Платье низко опускалось без накидки мантии, оставляя ее обнаженной. Свет костра играл на рельефе моей кожи, обтягивающей недавно развитые мышцы, более крепкие, чем когда-либо, даже на пике моей физической подготовки, омраченной несколькими шрамами, полученными в боях на протяжении всей жизни.
Я была так же сильна, как и раньше. Даже сильнее. Мое тело говорило об этом.
Я снова повернулась лицом вперед, переводя взгляд с ног на лицо. Мое лицо — серьезное и стоическое. Большие серебряные глаза. Низкие темные брови. Щеки, которые начинали наливаться. Рот, который был слишком тонким и серьезным.
Я выглядела как он.
Сходство поразило меня сразу, внезапно и неоспоримо. Цвет волос, конечно, был разный: у меня они были черные, а у Винсента — светлые. Но у нас была одинаковая ледяная бледность кожи. Те же ровные брови, те же серебряные глаза.
Он потратил целую гребаную жизнь на ложь о том, что было ясно написано на моем лице.
Но, таковы были все наши отношения. Он воспитал меня так, что я смотрела на прутья своей клетки и называла их деревьями.
И затем, наконец, мои глаза опустились вниз, за изгиб челюсти, к очень открытой части моего горла. К двум шрамам там — об одном я попросила, а о другом — нет.
Когда я пошла к двери, я оставила мантию на полу.
Глава
36
Райн
Я позволил ему это сделать: Кейрис был чертовски хорошим организатором мероприятий. Каким-то образом при дворе, страдающем от непопулярности, нерешительности, борьбы за власть и двух продолжающихся гражданских войн, ему все же удалось организовать свадебное торжество, которое выглядело так, словно его проводила величайшая из династий Ночнорожденных. Он превратил замок в воплощение вершины ришанского лидерства. Ни за что не подумаешь, что две недели назад здесь все было разграблено до основания, и застигнуто врасплох переворотом.
Нет, сейчас он выглядел точно так же, как и двести лет назад, только новее, вплоть до цветочных композиций. Кто-то другой мог бы удивиться, что он помнит все эти детали, но я его понимал. В конце концов, я был рядом с ним. Ты найдешь много времени для изучения деталей, особенно когда ты отчаянно нуждаешься в чем-то, что отвлечет тебя в самые тяжелые ночи.
Я не мог позволить себе отвлечься сейчас, хотя и хотел этого. Некулай Вазарус не стал бы отвлекаться, он бы упивался этим дерьмом. Я не был им, но все же я вжился в роль так же, как влез в слишком тесный пиджак, в который меня одел Кейрис — неловко, но достаточно уверенно, чтобы это выглядело как вторая натура.
Положение каждой мышцы было намеренным — прямая спина, поднятый подбородок, свободная, непринужденная хватка моего окровавленного винного бокала, стальной взгляд, которым я оглядывал бальный зал.