Страница 34 из 124
Он вздохнул.
— Я знаю тебя, Орайя. Не говори мне, что тебе не любопытно.
Я заглянула через его плечо в открытое окно на жуткое, пустынное небо за окном.
Он улыбнулся.
— Я так и думал. Давай. Идем же.
Это была глупая идея.
Но я все равно взяла его за руку.
ЛАХОР казался заброшенным, когда мы только прибыли сюда, а странность замка, в котором, казалось, жили только Эвелина и ее стая Обращенных детей, только усилила это ощущение. Но город, хоть и обветшалый, не был заброшенным. Люди действительно жили здесь, собираясь в немногих пригодных для жилья зданиях по всему городу.
А может быть, «жить» — слишком щедрое слово.
Мы с Райном бродили по неровным, потрескавшимся дорогам и тропинкам среди полуразрушенных куч кирпича. Люди внутри смотрели на нас голодными, настороженными глазами, шепот затихал, когда мы проходили мимо.
— Как ты думаешь, они нас узнают? — прошептала я Райну.
— Нет, — ответил он. — Эти люди не могут знать, как выглядит пара королевских особ за сотни миль отсюда. Они не узнают нас, но они определенно узнают чужаков.
Это было несложно. Люди, жившие здесь, были искаженными тенями вампиров или людей — и все одинаково голодные. Глаза, которыми они смотрели на нас, были затенены и больше напоминали глаза голодных животных, чем разумных существ. В отличие от большинства городов Обитрэйса, этот город не был разделен на территории вампиров и людей — напротив, все, казалось, спешили найти любое пригодное для жизни убежище.
Жизнь в любом месте Дома Ночи всегда была опасной и кровавой. Но здесь? Неистовое отчаяние гноилось, как зараженная рана. Мы с Райном прошли мимо нескольких вампиров, склонившихся над другим, лежащим посреди улицы с открытыми глазами и истекающим кровью.
Тело вампира. Кровь, которая даже не смогла бы поддерживать их жизнь сама по себе, давая лишь временное удовольствие. Но голод такой силы не волновал.
Трудно было не вздрогнуть от того, как они вскидывали головы, когда мы проходили мимо. Как их глаза следили за мной.
После этого Райн подошел ко мне чуть ближе, положив руку мне на спину. Мы приняли молчаливое, обоюдное решение удалиться от населенных пунктов, вместо этого направившись к дюнам.
В конце концов, мы подошли к краю озера. Это была жуткая, прекрасная сцена: водоем, образованный кратером в руинах, остатки прошлых разрушений, теперь омывались стеклянной водой. Разбитые остатки мраморных плит торчали из поверхности воды, призрачные под лунным светом. За ним над нами возвышались несколько самых высоких башен Лахора — шпили из осколков камня.
У меня по рукам побежали мурашки.
— Должно быть, здесь что-то было, — пробормотал Райн. — Давным-давно.
Да. Это было так же прекрасно, как и печально.
Райн повернул голову.
— Смотри.
Он толкнул меня локтем в бок и повернул подбородок влево от нас. На краю озера женщина стояла на коленях, наполняя ведро. Человек — я узнала это сразу. Ее глупость поразила меня. Зачем человеку выходить на улицу после наступления ночи, тем более так близко к рассвету, особенно в таком месте? Я не могла этого понять.
Но, с другой стороны, жизнь в постоянной опасности делала человека равнодушным к ней. Я слишком хорошо это знала.
Она не видела, как хиаджский вампир пролетел над головой, приземлился на одну из близлежащих развалин и медленно спустился вниз, не сводя с нее глаз.
Но мы видели.
Я напряглась.
— Хочешь об этом позаботиться? — сказал Райн мне на ухо. — У меня такое ощущение, что в последнее время тебе не терпится кого-нибудь убить.
Я потерла кончики пальцев друг о друга.
Как бы мне ни было неприятно это признавать, но он думал в правильном направлении. Я жаждала смерти, как опиумный наркоман жаждет наркотика. И все же, часть меня боялась.
Боялась проткнуть еще одну грудь, когда последняя, которую я проткнула, была грудь Райна.
Боялась услышать голос отца в своем ухе.
Боялась того, что могу больше не чувствовать.
Вампир подкрался ближе.
— Если ты не сдвинешься с места, — сказал Райн, — тогда это сделаю я.
Его слова еще не успели сорваться с его губ, как я приняла решение.
Я проскользнула сквозь руины, чтобы обойти вокруг своей цели. У меня не было практики. Местность была незнакомой. Я была не так бесшумна, как обычно во время ночных охот в Сивринаже. Вампир повернулся, чтобы столкнуться со мной, когда я настигла его.
Это было прекрасно. Я хотела больше борьбы.
Он набросился на меня с когтями, но мой клинок был быстрее.
Я практически оторвала ему руку, когда он замахнулся на меня. Кровь брызнула на мое лицо, она была сладкой с привкусом железа, когда я провела по ней языком.
Моя цель шипела и бросалась на меня. Я уклонилась и позволила ему врезаться в стену. Он не привык сражаться, совсем не привык. Даже по сравнению с самыми ленивыми охотниками Сивринажа, он был вялым и несобранным. Голодным. Необученным. Практически животное.
Сначала крылья, — напомнил мне Винсент, и я сделала по два надреза на каждом. Хиаджские крылья так приятно и легко проколоть.
Его когти открыли порез на моей щеке. Я даже не вздрогнула. Ударила по ноге, чтобы заставить его споткнуться. Ударила в правое плечо, чтобы убрать его доминирующую руку. И вот, наконец, он был у меня в руках, я прижала его.
Он не знал ни моего имени, ни моего титула. Он чувствовал только запах моей человеческой крови — крови, которая в его понимании делала меня недостойной быть чем-то иным, кроме пищи.
И теперь в его глазах был страх.
На краткий миг это было оно. Власть. Контроль.
Дави изо всех сил, чтобы пробить грудную кость, — шептал Винсент.
Но я уже не нуждалась в советах отца. Мой удар был быстрым и верным, клинок пробил кость и вонзился прямо в его сердце.
Слишком поздно я вспомнила, как этот же клинок вонзился в грудь Райна. Вспомнила этот ржаво-красный взгляд, побуждающий меня к действию.
Покончи с этим, принцесса.
Я открыла глаза, заставила себя заменить мелькнувшее в воспоминаниях лицо Райна на другое. На лицо того, кто заслужил это. Несложно. Легко.
Я выдернула свой клинок. Вампир начал сползать вниз по скале.
Но я не смогла остановить себя, пока не ударила клинком снова. Снова. И снова.
И наконец, когда от груди вампира осталось лишь немного мякоти, я позволила телу рухнуть на землю.
Я смотрела на него сверху вниз, мои плечи вздымались. Его грудь представляла собой месиво из разорванной плоти. Почему-то я подумала о шраме Эвелины и о том, как она могла бы выглядеть, лежа на полу своей спальни, с кровью на груди.
— Она сбежала.
Голос Райна напугал меня. Он подлетел и теперь сидел на вершине руин. Он кивнул в сторону озера. Человеческая женщина теперь брела обратно по тропинке, прижимая к бедру ведро, казалось, не замечая, как близко она только что подошла к смерти.
Я взглянула вниз на мертвое тело. Еще один голодный зверь, воспитанный так, чтобы видеть в людях только то, что можно использовать. Еще одно животное, которое было лишь инструментом для тех, кто был выше него.
Тщетность всего этого была головокружительной.
— Мне раньше казалось, что ты получаешь от этого гораздо больше удовольствия, — сказал Райн.
— Это нужно было сделать, — сказала я, убирая оружие в ножны. — И мы сделали это.
— Ты сделала это. Я наблюдал. — Я взглянула на него, и он улыбнулся. — Наслаждался видом.
Я отвернулась и ничего не сказала. Уголком глаза я увидела, как вытянулось его лицо.
Я начала возвращаться по тропинке, по которой мы пришли, но он задержался. Он запрокинул голову, вглядываясь вдаль. Затем он указал наверх.
— Давай поднимемся туда.
Я проследила за его взглядом, за шпилями разрушенных башен, которые нависали над нами.