Страница 118 из 124
— Ты…
— Я хотел убедиться, что увижу твое лицо, когда ты поймешь, что тот, кого ты предал, спас тебе жизнь, — сказал я. — И еще я хотел убедиться, что ты знаешь, что это не милосердие. На самом деле, королева, которая хотела убить тебя, скорее всего, была милосердной.
Я встал, мой силуэт отбрасывал тень на фигуру Кейриса. Я возвышался над ним. Он и сам не был маленьким, но сейчас казался таким.
Я полагал, что он всегда таким был.
Но как он мог быть другим?
Всю свою жизнь он провел в страхе. Он научился выживать, сгибая позвоночник, чтобы поместиться в клетку. На какое-то время он смог превратить себя в нечто большее.
На какое-то время.
Но как только он оказался перед возможностью снова стать рабом, он просто не смог вернуться назад. Никакие ценности не были достаточно сильны, чтобы вытеснить этот страх.
Я не был уверен, лучше или хуже от того, что я это понял.
Он опустил глаза. В них был стыд, настоящий стыд.
— Я заслуживаю казни, — сказал он.
— Так и есть. Вот почему ты не будешь казнен. И еще… — Я наклонил голову и улыбнулся ему, достаточно широко, чтобы обнажить клыки. — Я думаю, что когда-нибудь ты можешь быть полезен. Поэтому ты будешь заперт в Тазраке. Проведешь там десяток-другой лет, пока я не решу, нужен ли ты мне для чего-то. Те, кому есть что доказывать, — самые полезные.
Его глаза снова поднялись и встретились с моими. Его рот открылся, но он ничего не сказал.
— Если ты раздумываешь, благодарить меня или нет, — сказал я. — Я думаю, что ответ, скорее всего, нет.
Он закрыл рот. Но через минуту все же сказал:
— Спасибо.
Я негромко рассмеялся. Я начал отворачиваться, но он сказал:
— Ты действительно думаешь, что у вас двоих все получится?
Я остановился. Мы с Орайей обменялись взглядами.
Я обернулся.
— Ты об этом? — спросил я.
Я увидел эмоцию на лице Кейриса в тот момент, когда он увидел спину Орайи — знак Наследника, видневшийся над вырезом ее блузки, прежде чем она тоже повернулась к нему.
Его глаза расширились.
Я тихонько засмеялся и расстегнул две верхние пуговицы пиджака, открыв и свой знак.
— Они новые, — сказал я. — Нравятся?
— Ты сделал это, — вздохнул он.
Потрясение на его лице было таким искренним. Либо он жил в настоящей изоляции, где бы он ни прятался, либо до него дошли слухи, и он решил, что мы врем. Любой из этих вариантов меня позабавил.
— Мы сделали, — сказала Орайя.
Он побледнел.
— Что? — сказал я. — Теперь ты понимаешь, что выбрал не ту сторону?
Я шутил лишь наполовину, потому что Кейрис действительно выглядел так, словно сомневался во всем, что считал истиной. Он играл по правилам игры Некулая до самого конца, считая, что это единственная стратегия, которая может принести победу.
И вот мы здесь, с коронами на головах, разнесли в пух и прах всю игровую доску.
Он тихо сказал:
— Да. Я понял.
— Тебе повезло, — сказал я. — Саймон бы с тебя уже шкуру содрал.
Я начал отворачиваться, но он снова позвал:
— Подожди.
Теперь мне уже не терпелось.
Я обернулся, подняв брови в ожидании.
— Септимус еще не закончил, — сказал он, затем поднял руки, словно защищаясь. — Я рассказал Кетуре все, что знаю. Больше у меня нет никаких фактов. Я просто… Это чувство. Я знаю это. Он делает нечто огромное, Райн. Я не знаю, что именно. Но не теряй бдительности.
Моя ухмылка исчезла. Мы с Орайей снова обменялись взглядами. Она подняла брови, словно говоря: Видишь? Разве я тебе не говорила?
Я ответил ей ровным взглядом: Да. Ты мне говорила.
— Ну что ж, — сказал я Кейрису. — Мы будем готовы к встрече с ним. Когда бы он ни решил появиться.
Это правда. Что еще нам остается делать?
Я закрыл за нами дверь, и мы ушли, оставив Кейриса одного в темноте.
Глава
78
Орайя
Я нервничала.
Я стояла перед зеркалом, проводя перед ним немало времени, что граничит с неловкостью.
Могу признать, что выглядела я хорошо. Маленькая армия слуг позаботилась об этом: нанесли макияж, уложили волосы, уточняя и моделируя моё тело, чтобы отчетливо выделялся каждый изгиб моего тела в этом платье. Хотя, я определенно не могла взять на себя заслугу в том, что это платье выглядело так хорошо. Это было нечто большее, чем произведение искусства. Даже более великолепное, чем тот наряд, что я носила на свадьбе Вэйла и Лилит.
Оно было темно-фиолетовым, почти черным, и сшито по фигуре. Оно было достаточно откровенным — достаточно низким, чтобы обнажить ямочки у основания позвоночника, и облегающее спереди, лиф опускался между грудей. Лиф был призван обрамлять обе моих знака, и это очень хорошо получалось — форма дополняла каждый изгиб и точку знаков. Лиф был отделан глубокими красными косточками, повторяющими цвет знаков, а на бедрах эти косточки переходили в серебряные точки, напоминающие звезды, которые становились толще по мере приближения к юбке.
По мастерству исполнения оно не уступало любому оружию, которое я когда-либо держала в руках.
И я действительно выглядела как королева. Как и должна была.
Первые несколько недель нашего совместного правления были напряженными, неуверенными. Но за последний месяц мы с Райном приложили немало усилий, чтобы закрепить нашу власть над Домом Ночи. Предатели были осуждены. Кроворожденные были изгнаны. Мятежные дворяне были свергнуты.
Никто не приходил за нашими головами.
Пока что.
Но сегодня вечером должно было состояться первое крупное празднество после окончания войны. Мы с Райном предстанем перед самыми уважаемыми представителями вампирского общества и сделаем подношение Ниаксии на новый лунный год. Мы должны быть…
Королем и королевой.
Чертовски королевскими особами, а ведь год назад я провела это празднество, запершись в своей комнате, поскольку Винсент запретил мне приходить на празднество. Это было всего за несколько недель до начала Кеджари.
Тогда я еще не знала, насколько близка к тому, чтобы все изменилось.
Я поняла, что Райн приближается, еще до того, как услышала его шаги. Теперь я часто это узнавала заранее.
Он появился за моей спиной в зеркале, выглядывая через открытую дверь. Издал низкое свистение.
— Правда? — сказала я, поворачиваясь и осматривая платье со спины. — Ты так думаешь?
— Что, черт возьми, я еще могу подумать?
Он подошел, и я наблюдала за ним через зеркало. Богиня, портные были чертовски искусны. Его наряд дополнял мой: он был сшит из ткани того же оттенка глубокого фиолетового, манжеты и воротник украшали те же звездочки.
Кроме того, одежда была невероятно удобной. Пиджак был безупречно подогнан по фигуре. Пуговицы начинались низко, оставляя верхнюю часть распахнутой, открывая взору невольные проблески знака. И, конечно же, заметные просторы мускулистой плоти.
— Знаешь, — сказал Райн, — теперь мне очень легко определить, когда ты это делаешь.
— Делаю что? — невинно спросила я.
Он был единственным, кто мог со мной так заигрывать. Как будто я не чувствовала, что его взгляд прикован к моей груди.
Я повернулась к нему лицом. Я провела кончиками пальцев по его горлу, прослеживая линии его знака, вплоть до мягких волос на груди. Я подумала о том вечере на балу Третьей четверти луны, когда он распахнул передо мной свой пиджак и практически предложил свое сердце.
Ты собираешься убить меня, принцесса?
Оказалось, что ответ был утвердительным.
Он наклонил мой подбородок вверх.
— Ты выглядишь слишком хорошо, чтобы так нервничать.
— Обычно, когда я так хорошо выгляжу, случается что-то ужасное.
Он подавил смех.
— Возможно, ты в чем-то права. Я пережил уже несколько переворотов, и то, что ты хорошо выглядишь, было фактором по крайней мере в двух из них.