Змея и Крылья Ночи

Но Райн не сделал ни того, ни другого. Вместо этого его взгляд переместился на меня, и он замешкался. Всего на секунду. И на этот миг мне показалось, что я мельком увидела там своего друга.

Но в остальном он выглядел совсем иначе. Его взгляд был жестким и стеклянным. На одну сторону его лица падала полоса жесткого лунного света, и глаза были еще краснее, чем обычно, а зрачок сузился до щели.

Волосы встали дыбом на моих руках. Каждый инстинкт кричал мне бежать, бежать, бежать.

Потому что Райн, жаждущий крови был ужасен. Такой ужас, который заставлял бояться от страха каждое живое существо в радиусе десяти миль.

Вместо этого я бросилась на него.

Броситься на Райна было все равно, что бросить камешек в кирпичную стену и ожидать, что она рассыплется. Тем не менее, я ударила его с достаточной силой, чтобы вывести из равновесия. Мы запутались в массе машущих конечностей. Он издал беззвучное рычание и боролся со мной. Боль пронзила мою щеку, когда я слишком медленно уклонилась от одного из его ударов, но я уклонялась от каждого второго. Я знала, как сражался Райн, и эти рефлексы сохранились, даже когда он был в полубезумном состоянии.

Так же, как я знала, насколько он сильный боец, я знала и его открытые позиции. Я знала, что его левая сторона немного слабее. И когда он замешкался между ударами, я ударила его прямо в то место, где, как я знала, ему будет труднее всего парировать, прямо в колено, заставив его упасть на землю.

Я перелезла через него, прижав его тело своим.

— Райн! Возьми себя в руки, мать твою!

Матерь, он собирался убить меня. Я была уверена в этом, когда его руки схватили мои плечи так сильно, что на них остались синяки. Ужасный остекленевший взгляд его глаз не исчез.

Вернись ко мне, Райн. Вернись.

— Я снова зарежу тебя на хрен, и ты знаешь, что я сделаю это! — прорычала я. — Прекрати!

Он моргнул.

Его пальцы разжались. Его нос дернулся, движение, пусть и небольшое, которое заставило меня напрячься, но затем он закрыл глаза и глубоко вдохнул, а когда открыл их снова…

Это был он. Это был он.

— Орайя.

Он произнес мое имя так, словно это был ответ на самый важный вопрос. Его голос был хриплым.

Я готова была расплакаться из-за этого.

Но времени на любезности не было. И уж точно не время показывать ему, как я благодарна за то, что нашла его. Я говорила быстрыми, отрывистыми фразами.

— С возвращением. Мы на испытании. Животные отравлены. Я не знаю, какова цель. Все, кто пьет, сходят с ума. Нам нужно убираться отсюда. Пошли.

Я начала подниматься, но он все еще держал меня за руки, теперь уже нежно. Морщинка пролегла между его бровей, когда он коснулся моей щеки. Царапина.

— Это я сделал?

— Это не имеет значения, Райн. Мы должны идти.

Его выражение лица говорило, что это имеет значение, но я не хотела думать об этом прямо сейчас.

— Если я слезу с тебя, — сказала я, — ты побежишь за белкой?

Я была благодарна, увидев знакомое, многострадальное раздражение.

— Иди к черту, принцесса.

Было немного приятно слышать, как он снова ругается на меня.

Я решила, что принимаю этот ответ, и поднялась на ноги. Райн встал на ноги сразу после меня. Теперь он двигался медленно, дергаясь, когда его левая нога грозила под ним провалиться. Двигаясь, я не заметила, что он весь в крови.

Мое сердце остановилось. Судя по всему, Тенерожденный, с которым он сражался до этого, успел нанести несколько ударов.

— Ты ранен.

— Похоже на то.

Я посмотрела на небо. Темное, но тускло-розовое. Рассвет был не за горами.

— Давай найдем место для отдыха, — сказала я, когда мы начали идти. — Потом мы решим, что делать дальше.

Райн беззвучно проворчал в знак согласия. Но через три шага стало очевидно, что он с трудом передвигается. Я отступила назад и подтянулась под его руку.

— Я в порядке, — прорычал он.

— Ты явно не в порядке.

Его челюсть сжалась, как будто он хотел возразить и знал, что не может.

И дело было не только в ноге, я знала. Я слышала это в его слабом голосе. Он был ранен и был все еще голодным.

Нет, Райн был очень, очень не в порядке. И он безропотно принял мою помощь.

Глава

38

Мы нашли убежище в пещере, образованной некоторыми обвалившимися камнями. Конечно, она не отличалась роскошью Лунного дворца, но была темной и глубокой, с множеством мест, где можно спрятаться, и только одним входом, который нужно охранять. Мне было интересно, сколько участников уже стали жертвами отравленной добычи. По пути к пещере мы не встретили ни одной живой души, только одного бьющегося в конвульсиях кролика. Я завела нас в пещеру так глубоко, что свет снаружи не проникал к нам. Мы добрались до укрытия как раз вовремя. В небе уже блекло розовел рассвет. В пещере было так темно, что Райну приходилось бормотать мне наставления, пока мы шли, потому что я ничего не видела. К тому времени он уже тяжело опирался на меня. Когда мы нашли место для остановки, он практически рухнул на стену.

— Разведи нам немного огня. Хорошо, что ты все это время тренировалась.

Я слышала ухмылку в его голосе. А еще в его голосе слышалась усталость.

Практика или нет, но мне было трудно постоянно использовать свою магию. Но когда я подумала о том, что чувствовала, столкнувшись с очевидной слабостью Райна, Ночной Огонь легко пришел на кончики моих пальцев. Лицо Райна, впалое и осунувшееся, проступило из темноты.

Я отвернулась и сосредоточилась на создании своих маленьких световых шаров.

— Не думал, что увижу тебя снова, — сказал он.

— Мм.

Я даже не знала, как объяснить себе, почему я пошла за ним, не говоря уже о том, чтобы объяснить это ему.

— Это было глупое решение, — сказал Винсент в глубине моего сознания, и, честно говоря, я была с ним согласна.

Но я не жалела об этом.

— Спасибо, — сказал он.

Я неловко сдвинулась с места и была благодарна, что у меня есть чем занять руки. Что я собиралась сказать? Пожалуйста?

— Я был бы… — Он тяжело сглотнул. Я сделала еще один маленький шарик из Ночного огня, теперь он был достаточно светлым, чтобы я могла видеть каждое движение его лица.

И увидеть каждый признак слабости.

Он одарил меня болезненной улыбкой.

— Ты была права, принцесса.

— Мы не обязаны обсуждать это сейчас. — Я сказала это резче, чем хотела.

— Нам стоит это сделать. Я хочу этого. Я просто… я в долгу перед тобой, не так ли?

— Ты мне ничего не должен.

— Сиськи Иксы, Орайя. Дай мне, черт возьми поговорить с тобой.

— Ты и так едва можешь говорить.

— Раньше меня это не останавливало.

Мне удалось рассмеяться, несмотря ни на что. Это больше походило на вздох боли. И по ощущениям тоже.

— Мне очень жаль, — сказал он.

Мои руки застыли на середине движения, зависнув вокруг сферы света.

— Прости меня, — сказал он снова. — Ты была права, когда сказала мне уйти.

Извинение поразило меня как удар. Так прямо и непосредственно. Никакой борьбы воли или эго.

— Я не хотел, чтобы ты видела меня таким, — продолжил он. — Поэтому я притворился, что этой версии меня не существует. Но она существует. И я… я не хочу, чтобы люди видели это. Я не хотел, чтобы ты это видела.

Я не гребаное животное, выплюнул он мне вчера. И сейчас вдруг гнев в его голосе прозвучал так похоже на стыд.

Мне не нравилось что-то чувствовать. Эмоции были постоянно изменчивыми и лишены логики, и они не давали мне возможности вонзить в них свой клинок. Но сейчас я чувствовала их слишком много, они бурлили почти на поверхности моей стальной внешности.

Я ничего не сказала. Ночной огонь светился чуть ярче, неравномерными вспышками.

— Нам нужно что-то делать с твоими ранами, — сказала я.