Страница 31 из 101
Это был первый раз, когда я увидела остальных после последнего испытания. Энергия ощутимо изменилась. Исчезло возбужденное предвкушение нашего первого собрания, на смену ему пришло отчаянное беспокойство. Несколько групп глаз устремились на меня, как только я вошла в комнату, носы подергивались, белки глаз ярко блестели.
Я знала этот взгляд. Райн и Мише украли достаточно крови, чтобы продержаться последние недели, но, очевидно, не всем так повезло.
Райн, казалось, тоже заметил это и был на удивление обеспокоен этим, шагнув немного ближе ко мне, когда доставал свой меч. И, что не менее удивительно, я позволила ему это сделать, крепко сжав в руках свое оружие.
Никто не говорил.
Мы знали, чего ожидать на этот раз. И когда молчание стало казаться неловким и долгим, мир вокруг исчез.
ДАЖЕ БУДУЧИ ПОДГОТОВЛЕННОЙ, рев толпы на мгновение оглушил меня, жестоко контрастируя с тишиной Лунного дворца.
Я быстро оценила обстановку.
Райна и Мише не было. Никто не стоял рядом со мной. Песок под моими ногами дрожал от отдаленного удара. Я моргнула, вглядываясь в белый туман, который лениво клубился, освещенный голубым светом факелов Ночного огня. Черные каменные стены окружали меня с трех сторон, обрамляя стеклянный потолок, предположительно для того, чтобы крылатые участники не могли летать над ними. Потолок не был гладким, а состоял из углублений и впадин, как перевернутый рельеф земли.
Я прищурилась в тумане. Из-за дыма и темноты я могла видеть только несколько футов перед собой. Я не видела никакого движения и не слышала никого поблизости. Я прижала ладонь к стене и почувствовала только камень. Он был грубым и неотшлифованным. Коридор передо мной уходил в темноту.
Я вдыхала резкий запах дыма и… чего-то еще, чего-то легкого и зловеще приятного, чего я не могла определить.
Я сделала несколько осторожных шагов. Вдалеке раздались отголоски столкновений, как будто кто-то из моих товарищей встретил своих противников, кем бы или чем бы они ни были.
Коридоры изгибались до одного резкого поворота налево. Держа оружие наготове, я зашагала вперед.
Я оказалась лицом к лицу с Ибрихимом, который только что вышел из-за другого угла прямо по курсу.
Мы оба остановились, глядя друг на друга, затем на коридор перед нами. На полпути между нами еще один коридор свернул направо. Наш путь разделился на три части — путь, которым я пришла, путь, которым шел Ибрихим, и путь вперед.
Лабиринт. Это был лабиринт. Я прикоснулась к неотшлифованному камню и с новым осознанием посмотрела на странный потолок. Это была изнанка земли, так как это было задумано, чтобы имитировать путешествие в подземный мир. Ниаксия после побега из царства богов блуждала несколько недель, прежде чем наконец нашла дорогу на территорию Аларуса. Она была потеряна, так что мы тоже будем потеряны.
Мы с Ибрихимом оба замерли, осознание этого поразило его так же, как и меня. Я едва могла разглядеть его лицо сквозь слои неземного тумана, но я знала, что он наблюдает за мной так же пристально, и мне лучше было не недооценивать его.
Медленно я двинулась по коридору, поворачивая шею, чтобы заглянуть за угол. Массивная серебряная дверь стояла там, свет играл на рельефном изображении сурового, безглазого лица существа — Аларуса. Она была плотно закрыта. Ручки не было.
Ибрихим тоже подошел ближе, и я не спускала с него глаз, пока он приближался к двери. Под моими ногами что-то зашевелилось. Я посмотрела вниз. Я наступила на каменную глыбу, которая теперь слегка погрузилась в песок.
Тупой скрежещущий звук потряс воздух.
Перед нами открылась дверь, ведущая в другой коридор. В туманной дали за ним я различила еще один поворот, звуки насилия далеко отсюда становились все ближе.
Мы с Ибрихимом настороженно посмотрели друг на друга. Он не сделал никакого движения в мою сторону, поэтому я тоже не двинулась с места. Вместо этого я шагнула ближе к двери, и она тут же захлопнулась с такой силой, что задрожала земля.
Я попятилась назад, едва не споткнувшись о камень. Когда я шагнула обратно, дверь снова начала подниматься.
Ох.
Я оступилась. Дверь снова захлопнулась.
Черт.
Я посмотрела на Ибрихима. Понимание пришло к нам одновременно.
Дверь не останется открытой без веса на камне. Но это должен быть мертвый груз, потому что тот, кто остался бы здесь, не смог бы в одиночку добраться до другой стороны.
Он одарил меня слабой, кривой улыбкой, обнажив покрытые шрамами десны.
— Меня бы здесь не было, если бы я не был здесь для того, чтобы победить, — сказал он несколько извиняющимся тоном, прежде чем швырнуть в меня гребаной звездой.
В конце концов, это было то, о чем так беспокоились родители Ибрихима. Он был тихим ребенком, но в то же время он был прирожденным талантливым воином. Поэтому они сделали все, что могли, чтобы сделать его менее эффективным убийцей. Они испортили ему ноги. Они порвали ему крылья. Они забрали у него зубы. Но они не могли лишить его возможности пользоваться магией.
Которая, к сожалению, тоже была очень, очень хороша.
Я упала на землю как раз вовремя, прежде чем мое лицо превратилось бы в ошпаренную массу плоти. Его магия, которая опиралась на силу звезд была не такой сильной, как Астерис, но все же достаточно смертоносной. Он отбрасывал эти полосы света так, словно они ничего не стоили.
Я нырнула за угол, возвращаясь в свой тупик. Я прижалась к стене, прислушиваясь и ожидая. Рука болела, ожог покрылся волдырями в том месте, где он задел мое плечо. Через две минуты после начала этого испытания я уже была ранена. Потрясающее начало.
Он не мог атаковать меня здесь, не придя за мной. А ему бы это понадобилось, потому что ему нужен был мой вес, чтобы открыть дверь.
Прошли долгие секунды. Ибрихим не был глуп. Он знал, что я делаю. Знал, что ставит себя в невыгодное положение, и что ему все равно придется это сделать.
Я напряглась, пытаясь расслышать его шаги сквозь шум толпы и драку вдалеке, черт, чего бы я только не отдала за этот вампирский слух!
Как только он приблизился, я прыгнула на него.
У меня был один удар. Мне нужно было попасть в кожу, прежде чем он успеет среагировать.
Он не ожидал яда и отшатнулся, задыхаясь от боли, когда яд прорезал первую рану — порез на предплечье. Наша схватка сразу же превратилась в дикий хаос, он заставлял себя не отступать, пока яд обжигал его кожу, а я страдала от ожогов его звездного света на своих руках, пытаясь прижать его к земле.
В обычной ситуации я бы попыталась вогнать свой клинок как можно глубже в его грудь. Сейчас это невозможно. У меня не было ни времени, ни расстояния, ни рычага для достаточно мощного удара, чтобы попасть в сердце. Но я все еще могла атаковать его сотней маленьких укусов. Пусть яд делает свое дело, медленно.
Ранен он или нет, он был больше меня. Я повалила его на землю, и ползала по его телу, оставляя метку за меткой в его броне. Но это продолжалось всего пару минут, прежде чем он отбросил меня. Я ойкнула, когда моя спина ударилась о песок, выбив из меня дух.
Я не успела поймать его, и он переполз через меня. Я едва успела переместить левую руку вниз, и она оказалась зажата между нашими телами, когда его вес прижал меня. Удушая меня. Я не могла пошевелиться. Он схватил мою правую руку и с сильным ТРЕСКОМ вывернул ее у меня над головой.
— Ты мне всегда нравилась, — задыхался он.
— Ты мне тоже, — сказала я и вывернула левую руку настолько, чтобы вонзить лезвие ему в живот.
Его глаза расширились. Он приоткрыл губы, возможно, собирался заговорить, но единственное, что вырвалось, это слабый, беззвучный вопль боли. Яд действовал быстро, с шипением растворяя его кожу. Он разъел и мою руку, по которой стекала его кровь.
Я оттолкнула его от себя. Он был жив, но почти терял сознание, хватаясь за свой живот. Он превратился в отвратительное месиво из порванной кожи, гноя и крови.