Страница 1 из 16
Максимилиан Жирнов
Приключения Кларенса Хантера, путешественника по мирам
Зловещая долина
Кларенс Т. Хантер осторожно приоткрыл пластиковую дверь с табличкой «аудитория двадцать восемь, управляющие системы». Мысли витали в сотнях световых лет отсюда – на ледяной, безжизненной планете, где так уютно сидеть в теплом кокпите звездолета. И мечтать, вглядываясь в бесконечную снежную кутерьму.
– Студент Хантер? Тяните билет! – резкий голос профессора вернул его из сладостных грез в суровую реальность. Кларенс робко протянул руку к разложенным на столе чуть желтоватым листам бумаги. Скорее бы каникулы! Снова можно будет кататься по ледникам! Только надо выбрать подходящий звездолет. Универсальный, пригодный к полетам в атмосфере и с нужной формой корпуса. Антигравы можно и самому прикрутить.
– Вы не собираетесь отвечать? Следующий…
– Лев Эрнестович, пожалуйста! – Хантер умоляюще сложил руки. – Можно без подготовки?
По мере того, как Хантер монотонно бубнил, пальцы профессора, нетерпеливо теребившие холеную черную бородку, двигались все медленнее. Веки постепенно опускались. Неожиданно преподаватель очнулся и хлопнул ладонью по столу.
– Давайте зачетку! Четыре. Хоть один что-то знает, остальные – ноль на массу!
Кларенс направился к выходу, взялся за ручку двери, но вдруг обернулся:
– Можно вопрос?
– Конечно, – профессор ехидно уставился на студента.
– Почему мы до сих пор распечатываем билеты? Электронная система с генератором случайных чисел справилась бы куда лучше.
Профессор побагровел.
– Ну и вопросы, Хантер! Я думал, вы спросите, почему не пять! Но я отвечу. У вас есть хоть какие-то понятия о психологии? Поймите, одно дело, когда за глупого студента решает машина, совсем другое – когда он сам определяет свою судьбу!
– Мне кажется, человек выбирает свое будущее на этапе подготовки к экзаменам, – пролепетал несчастный Хантер.
– Мысль, конечно, верная. Но неужели вам никогда не приходилось пропускать занятий по причине, например, свидания с девушкой, студенческой вечеринки или туристического похода?
– Я никогда не прогуливал без уважительной причины.
– У вас, Хантер, нет души! Нельзя же быть таким зану… рационалистом! В конце концов, есть же еще и традиции!
– Кто бы мне это говорил, – вырвалось у несчастного студента. Поистине «язык мой – враг мой». Эх, все. Конец. Отчислят.
Неожиданно профессор расхохотался. Кларенс поднял глаза и увидел, как трясутся его плечи.
– Вы думаете, я не в курсе, что студенческая братия кличет меня Кровососом? Или считаете, я не мог бы пресечь это на корню? Вы еще желторотый птенец, Хантер. Когда-нибудь вы поймете, что человек должен совершать и нелогичные поступки. К сожалению, сейчас мне недосуг разглагольствовать о смысле жизни. Зовите следующего, у меня еще двенадцать болванчиков. И будьте уверенней в себе. Вы же мужчина!
Хантер медленно вышел из аудитории. Его по-детски наивное, открытое лицо светилось, чистые серые глаза пробежали по завистливым лицам однокурсников, которым еще предстояло пройти последний в этом семестре «круг ада».
– Отстрелялся. Четверка, – едва слышно сказал он.
Рыжий толстяк Алекс бесцеремонно выхватил документ из рук приятеля.
– Скажи, дружище, какую часть тела ты лизал Кровососу? От него трояка не дождешься.
– Может, я просто хорошо знаю предмет? Я же проводил для вас семинар! Но он просуществовал ровно два занятия. На третье никто не пришел, – Кларенс вздохнул и вопросительно посмотрел на товарища.
– Кто пойдет слушать робота? Ты мог бы немного менять интонацию, когда косишь под препода?
– Не знаю. Мне кажется, строгая и четкая подача материала способствует его усвоению. Ладно, проехали. Не хотите, вам же хуже. Но если ты провалишься, я займусь тобой персонально. И конец твой будет ужасен.
Хантер состроил страшную рожу, закрыл глаза и быстро пошел по коридору, едва касаясь облупившейся стены кончиками пальцев. Тридцать восемь шагов до поворота, четырнадцать до лестницы, тринадцать ступенек, площадка. Скоро каникулы, и тогда…
***
Маленький короткокрылый звездолет универсальной серии «Еж» вздрогнул и, набирая скорость, устремился по гладкой, как бобслейная трасса, поверхности ледника на заснеженную равнину между горными пиками. На карте продуваемое всеми ветрами плато обозначалось, как Зловещая долина.
За прозрачным фонарем замелькали скалы, сливаясь в сплошное темное месиво. Хантер, нежно держа ручки управления, едва заметными движениями удерживал машину точно по центру белоснежного языка, тысячелетиями отполированного природой. Снежные вихри взвивались по бортам. Мириадами сверкающих брызг разлетались ледяные торосы. Черно-белый мир за прозрачной броней казался цветным, а холодное желто-оранжевое солнце над головой ласковым и теплым, будто на первоклассной курортной планете.
Несколько поворотов и расселин остались позади. Звездолет вышел на хорошо знакомый прямой участок. Скорость выросла. Внезапно, словно из ниоткуда, прямо перед носом встала сплошная каменная стена.
Землетрясение? Обвал? Хантер хватанул ручку на себя, машина почему-то не отреагировала. Пальцы автоматически щелкнули тумблерами резервной системы управления – бесполезно. «Прощай, жестокий мир»…
Звездолет рухнул к подножию вертикальной скалы. Острый нос врезался в каменный массив. Высоко в небо взлетели обломки, чудовищная перегрузка оборвала ремни…
Хантер пронесся навстречу призрачному сиянию и кувырком полетел по твердому холодному полу. Поднялся на ноги, вдохнул прохладный сухой воздух и остолбенел: по сводчатому тоннелю куда-то вверх бежали ступени эскалатора. На балюстраде ярко сияли фонари, где-то внизу ровно гудели механизмы.
Хантер ухмыльнулся и погрозил кому-то пальцем: нет, его так не купишь. Он обернулся, и пошел было назад. Увы. Массивную металлическую дверь вряд ли взял бы даже заряд взрывчатки.
Хантер немного помедлил и робко ступил на эскалатор. Он поднимался несколько минут, внимательно разглядывая оштукатуренные стены. Поначалу они были гладкие, словно кто-то недавно ремонтировал тоннель. Но чем выше, тем больше трещин появлялось на штукатурке и тем меньше оставалось рабочих фонарей на балюстраде. Наконец ступени сложились в ленту. Хантер шагнул, под ногами захрустели осколки стекла.
Наверное, когда-то здесь был заводской цех: оборванные жгуты проводов разноцветными змеями торчали из разбитых станков. В углу медными зубами силовых шин ощерился искалеченный распределительный щит. Полустертые буквы на обшарпанной колонне гласили: «Пища богов». Неужели загробный мир выглядит именно так?
Что-то громко щелкнуло. Под потолком заморгали старинные люминесцентные лампы. Надрывно завизжала уцелевшая кранбалка. Хантер едва не укусил себя за палец: на разрисованном диковинными письменами подобии трона сидела девица в белом балахоне и длинном островерхом колпаке. Лицо ее закрывала золотая маска. Длинные светлые локоны спадали на плечи. В руках она держала пульт управления с крупными красными и зловеще-черными кнопками.
– Минутку, – прошептала она, и кранбалка под потолком сдвинулась с места, раскачивая трон.
– Кто ты? – громовой голос незнакомки многократно отразился от стен. – Зачем пришел ко мне?
– Кларенс Ханте… да как будто сама прочитать не можешь? На куртке написано.
Девица отложила мегафон и заговорила на удивление мелодичным голосом:
– Никак не пойму, зачем тебе понадобилось спускаться по леднику таким безумным способом?
Хантер увидел себя в кокпите звездолета. Окутанный снежной пеленой, он мчался вниз, на белое плато между горных вершин.
Сердце ушло в пятки: переключатель компенсатора перегрузок стоял в положении «выключено». Хантер усмехнулся: значит, это все-таки ад и он разговаривает с потусторонним созданием. Теперь можно болтать, что хочешь. Хуже не будет.