Страница 51 из 81
Артанне казалось, что она оказалась в центре урагана, и только сюрко на доспехах гвардейцев помогали понять, кто свой, а кто — нет. Она добралась до Медяка — связанные руки скрючились, ноги дёргались, отбивая смертельный танец висельника.
— Держись, Симуз! Держись! — Артанна перерезала верёвку, поймала рухнувшего на деревянные половицы эннийца и бережно опустила его голову себе на колени. — Вот видишь, всё закончилось.
Она стянула мешок с его головы и застыла.
Это был не Медяк. На эшафот потащили имперца, даже нашли рыжеволосого. Но это совершенно точно был не Симуз.
— Дерьмо! — выругалась Артанна и обернулась к Сошу. — Он выманил нас сюда. Быстро ко дворцу!
5.5 Эллисдор
Черсо проклинал день, когда Ралл Тень присоединился к «Сотне». Скрытный, отбитый на всю голову и невероятно ловкий даже для опытного воина, этот головорез оказался настолько эффективным, что рядом с ним становилось страшно. Ещё хуже было то, что Веззам, словно насмехаясь, отправил их с Раллом вместе на секретное задание по поручению эрцканцлера. От Тени не получалось скрыться, и этот ублюдок каким-то чудом умудрялся следить за всем отрядом. Ну а хуже всего было то, что Ралл с какого-то перепугу начал считать Черсо своим другом.
Общество Тени удушало и сводило с ума. Поклоняясь выдуманному им самим богу смерти, Ралл каждое утро проводил затейливые и пугающие ритуалы, раскладывал какие-то камешки и косточки, привязывал ленты к деревьям и кидал цветные порошки в костёр. Словом, вёл себя как помесь странствующего шарлатана и полоумного эннийского магуса. Остальные члены небольшого отряда, которых дал в нагрузку эрцканцлер, боялись Ралла настолько, что не решались лишний раз заговорить. Даже на ночлег располагались подальше, всерьёз опасаясь, что ночью он убьёт кого-нибудь из своих же и сожрёт.
Однако Тень проявил особое рвение, ища сбежавшую супругу Граувера, и усилия были вознаграждены.
— Ну же ваша милость, не стоит так трястись. — Черсо повернулся на голос Тени. Напарник как раз снимал путы с рук баронессы Ульцфельдской и потчевал подгоревшей кашей. — Условия у нас не ахти, да и вы не самая благочестивая из женщин, раз в указе вас называют изменницей. И все же мы люди верные и благородные, мы вас в обиду не дадим. Доставим в Эллисдор быстро и в целости, так что за ребёночка своего не переживайте. Родится уже там.
Услышав про Эллисдор, женщина снова побледнела. Черсо покосился на Ралла, тот кивнул на котелок с кашей, приглашая менестреля трапезничать. Белингтор отрицательно мотнул головой: кусок в горло не лез.
— Как хорошо, что мы успели вас перехватить, — как ни в чём ни бывало продолжал Тень, подавая Батильде ложку. — Следует отдать должное, в вашем весьма обременительном положении вы оказались на удивление прыткой. Успели добраться до самого Горфа! Полагаю, ещё день-другой, и ускользнули бы вы от нас на шустром гацонском кораблике в империю. Но теперь счастливое семейство воссоединится под благословением Хранителя.
От вкрадчивого тона и мрачного вида Тени даже у Черсо по спине пробегал холодок. Нежная Батильда Ульцфельдская испугалась до такой степени, что не попадала ложкой в рот — так сильно тряслись руки.
— Давайте я помогу вашей милости. — Ралл галантно поклонился и, аккуратно вытащив ложку из скрюченных пухлых пальчиков женщины, принялся её кормить. — Откройте рот пошире, тщательно жуйте... О, с такими прелестными зубками, как ваши, жевать можно и не только кашу! Ах, какие зубки, точно жемчуга... Жуйте-жуйте, моя дорогая баронесса. Ребёнку нужно питаться.
Черсо отвернулся. Влиять на Ралла было бессмысленно. Впрочем, судя по тому, что было написано в указе, который дал им эрцканцлер, даме оставалось жить недолго. Сообщница Эккехардов. Предательница короны. Изменница. Пятно на репутации Граувера. Белингтору стало интересно, что чувствовал её супруг и какое наказание уготовил. Впрочем, судя по выражению сильнейшего отвращения, каким искажалось некогда хорошенькое лицо пленницы при упоминании имени мужа, семейная жизнь там не ладилась и до этого.
Батильда почти не разговаривала с ними, и Черсо её не винил. Он был далёк от политики и разборок знати, но отчасти жалел даму: на её глазах убили всю свиту, и убили жестоко. Баронессу заставили смотреть — Ралл любил работать на публику. Было удивительно, что женщина вообще сохранила ребёнка и рассудок после всего, что пережила в последние дни.
— Осаждавших разогнали, в землях спокойно, — отчитался вышедший в соседнюю деревню на разведку Тэм. — Если поторопимся, до заката войдём в город.
— Бери коня и дуй в Эллисдор. Предупреди эрцканцлера, что мы едем, — приказал Ралл, скормив очередную ложку каши Батильде. — Пусть вышлют отряд для встречи. В конце концов, везём не лохудру какую, а саму баронессу Ульцфельдскую! Должны же её встретить достойно.
Баронесса поперхнулась и выплюнула кашу.
— Ну же, душенька, что ж вы так? Давайте ещё пару ложечек — и поедем. Вернём вас супругу. Вот радость будет!
Белингтор выбил трубку, постучав о пень, и убрал курительные принадлежности в седельную сумку. Тэм быстро ретировался, оставив Черсо наедине с чудовищем-Тьмой. Но Белингтор начал потихоньку привыкать к закидонам напарника. Как боевой товарищ, он оказался надёжнее верного пса. Только рядом с ним всегда нестерпимо хотелось курить.
Закончив с трапезой, Ралл снова связал Батильде руки и усадил на лошадь, а затем подошёл к Белингтору.
— Дружище, у меня для тебя кое-что есть, — подмигнул Тень и вытащил из поясной сумки обвалянный в пряностях кусок вяленой говядины. — Из баронессиных закромов. Уверен, эта толстуха знает толк в яствах. Приберёг для тебя, не мог не поделиться.
— Спасибо. — Черсо принял подарок и вонзил зубы в жёсткую солонину. — Чертовски пряно и вкусно.
— Я знал! Ну, друг, поехали, — Тень вскочил на коня и жестом приказал отряду выезжать. — Отвезём эту даму и наконец-то нормально отдохнём. Если осаду сняли, может и шлюхи вернулись в город. Они первыми возвращаются, уж я знаю. Устрою тебе истинно гацонский отдых.
— Леди Батильда, — объявил слуга и посторонился.
Баронесса Ульцфельдская неуклюже протиснулась в двери, едва не задев огромным животом стойку с каминными принадлежностями. Покачиваясь, точно гусыня, она доковыляла до скамьи у стола и грузно опустилась, не поднимая глаз на Альдора.
Граувер переглянулся с Рейнхильдой. Та допила вино и с тихим стуком поставила чашу на стол.
— Я вас оставлю, — проговорила она, поднимаясь. — Нужно написать пару писем в Турфало. Увидимся за ужином.
Рейнхильда наконец-то переоблачилась в подобающий её статусу наряд и прошагала мимо Альдора, слегка задев его тёплым бедром. Расшитый серебром шлейф лизнул каменные плиты. Её волосы ещё хранили след жасминового масла, которым душилась Рейнхильда, и след прошедшей ночи. Теперь они с Альдором проводили вместе каждую, наслаждаясь друг другом до рассвета.
— Разумеется. — Эрцканцлер привстал, провожая возлюбленную и закрыл дверь на засов. А затем молча сел напротив Батильды.
Жена не проронила ни слова. Лицо опухло, ноги и руки отекали — было заметно по тому, как она двигалась. Беременность не давалась легко, особенно на таких сроках. И всё же держалась она спокойно. Для изменницы.
— Почему? — только и спросил он.
Батильда долго не отвечала. Лишь сверлила взглядом начищенный до блеска кувшин с вином. В Малом зале, куда её привели, было тихо как в гробу. И темно: эрцканцлер всё ещё не до конца наладил снабжение и экономил на свечах. В свете дрожащих огоньков одутловатое лицо баронессы казалось старше.
— Почему? — повторил Альдор.
— Что именно — почему? — наконец отозвалась Батильда.
— Почему ты не сказала?
— Что бы это изменило? — с вызовом ответила она. — Говорить следовало с самого начала, но ты прекрасно знаешь, что королю до этого не было дела.
— Я мог дать тебе спокойную и мирную жизнь. Собирался дать. Всё сделал для этого. Почему ты влезла в интриги Эккехарда?