Страница 32 из 36
Перед тем как сесть за стол, чтобы позавтракать, Кугель подошел к ютовому поручню, чтобы оценить состояние моря и продвижение судна. От горизонта до горизонта распростерлись гладкие воды – в них ничего не было видно, кроме отражения Солнца. Кильватерная струя выглядела достаточно прямой (что свидетельствовало о совершенствовании навыков мадам Сольдинк), а коготь эскалабры указывал на юг.
Кугель одобрительно кивнул. Вероятно, мадам Сольдинк могла бы достаточно хорошо справляться с обязанностями рулевого. Навыки червячника, однако, не поддавались ее разумению, причем ее дочери тоже не проявляли особой наклонности к этому призванию.
Кугель уселся за стол. Одну за другой он приподнимал крышки блюд и заглядывал под них. Ему подали компот из приправленных пряностями фруктов, паштет из вареной печени морских птиц, кашу из дриста с изюмом, маринованные луковицы лилий и маленькие черные фрикадельки из грибков с гарниром из разноцветных макарон – вполне приличный завтрак, в стиле приготовления которого угадывалась умелая рука Меадре, старшей и самой прилежной из дочерей супруги экспедитора. В тот единственный раз, когда поварские обязанности были поручены самой мадам Сольдинк, она умудрилась изобрести нечто настолько неаппетитное, что Кугель больше не назначал ее в камбуз.
Кугель ел не торопясь. Между ним и миром установилась наиприятнейшая гармония – эту интерлюдию следовало продлевать и ценить, ею нужно было наслаждаться в полной мере. С тем, чтобы подчеркнуть такую редкую возможность, Кугель приподнял исключительно изящную, хрупкую чайную чашку и пригубил полупрозрачный нектар, заваренный из самой изысканной смеси душистых трав, которая принадлежала Сольдинку.
– Все в порядке! – вздохнув, произнес Кугель. С прошлым было покончено, а будущее могло исчезнуть завтра, если не взойдет Солнце. Настоящее же оставалось настоящим, и с этим драгоценным мигом следовало обращаться чутко и бережно.
– Все в полном порядке! – повторил Кугель.
И все же… Кугель тревожно оглянулся через плечо. В том, чтобы наслаждаться преимуществами быстротечной власти, не было ничего предосудительного – тем не менее, достигнув вершины, остается только спускаться, не правда ли?
Даже теперь, без какой-либо осознанной причины, Кугель ощущал в воздухе зловещее напряжение, инстинктивно угадывая, что в чем-то, каким-то образом ему угрожала опасность.
Вскочив на ноги, Кугель наклонился над левобортным поручнем. Черви, привлеченные половинными порциями приманки, работали с прохладцей, не прилагая особых усилий. Ничто не указывало на какое-либо нарушение заведенного распорядка. Правобортный червь вел себя таким же образом. Кугель медленно вернулся к накрытому столу.
Напрягая все свои мыслительные способности, Кугель пытался понять, что вызывало у него такое беспокойство? Он плыл на надежном судне, еды и питья было достаточно; мадам Сольдинк и ее дочери, очевидно, примирились с неизбежностью выполнения новых обязанностей, и Кугель мог поздравить себя с предусмотрительным, благожелательным и в то же время строгим управлением женской командой.
На протяжении нескольких часов после отплытия из Помподуроса мадам Сольдинк часто разражалась приступами ярости, каковые Кугель решил в конце концов пресечь – хотя бы для того, чтобы на борту поддерживалось какое-то подобие дисциплины.
– Мадам! – сказал Кугель. – Ваши истерические возгласы нарушают покой всех окружающих. Они должны прекратиться.
– Поработитель! Злобное чудовище! Лахарк, кеак![2]
– Если вы не успокоитесь, я прикажу запереть вас в трюме, – ответил Кугель.
– Еще чего! – фыркнула мадам Сольдинк. – Кто станет выполнять твои приказы?
– Если потребуется, я это сделаю сам! На борту необходима дисциплина. Отныне я капитан этого судна и поэтому отдаю приказы. Мой первый приказ: придержите язык! Во-вторых, соберите всю команду на средней палубе: я собираюсь обратиться к вам с речью.
Мадам Сольдинк и ее дочери неохотно выстроились в указанном Кугелем месте. Кугель поднялся на среднюю ступень сходен:
– Уважаемые дамы! Буду очень благодарен, если вы внимательно прислушаетесь к моим словам. – Переводя взгляд с одного лица на другое, Кугель улыбнулся: – Вот и хорошо! Я понимаю, что сегодняшние события не совсем устраивают ни вас, ни меня. Что случилось, однако, то случилось, и нам придется приспосабливаться к обстоятельствам. В этом отношении я хотел бы вам кое-что посоветовать.
Прежде всего должен напомнить, что в любом плавании действуют морские законы, согласно которым приказы капитана должны выполняться быстро и беспрекословно. Каждому будет поручена доля необходимой работы. Я уже взял на себя функции управления. От вас, моей команды, ожидается добровольное усердное сотрудничество; если вы оправдаете мои ожидания, вы убедитесь в том, что я могу быть снисходительным, понимающим и даже ласковым руководителем.
Мадам Сольдинк резко выкрикнула:
– Можешь идти ко всем чертям со своей снисходительностью! Отвези нас назад в Помподурос!
Ее старшая дочь, Меадре, печально произнесла:
– Помолчи, мама! Смотри в лицо действительности! Кугель не желает возвращаться в Помподурос – лучше всего было бы узнать, куда он на самом деле намерен плыть.
– Я предоставлю интересующие вас сведения, – сказал Кугель. – Пункт назначения – порт Валь-Омбрио на побережье Альмерии, это довольно далеко на юге.
– Ты шутишь! – потрясенно воскликнула мадам Сольдинк. – Южные воды полны смертельных опасностей! Это общеизвестно!
Кугель холодно ответил:
– Мадам, настоятельно рекомендую вам довериться суждению такого человека, как я, а не пустой болтовне саскервойских домохозяек.
Салассера посоветовала матери:
– Кугель в любом случае будет делать все, что захочет, какой смысл ему возражать? Он от этого только разозлится.
– Правильно! – поддержал ее Кугель. – А теперь о работе, которая потребуется на борту. Каждой из вас придется стать, следуя моим указаниям, опытной червячницей. Так как времени у нас предостаточно, черви будут получать лишь половинную порцию приманки – это упростит дело для всех заинтересованных лиц. Кроме того, хотя с нами нет корабельного кока, Ангшотта, у нас есть более чем достаточный запас провизии, и в этом отношении я не вижу никаких причин себя ограничивать. Призываю вас максимально использовать и развивать свои кулинарные способности.
Сегодня я подготовлю предварительное расписание выполнения ваших обязанностей. Днем я сам буду нести вахту и наблюдать за тем, чтобы на борту все делалось по правилам. Возможно, следует упомянуть о том, что от мадам Сольдинк, учитывая ее почтенный возраст и высокое общественное положение, не потребуются услуги «ночной стюардессы». В том, что относится…
Мадам Сольдинк сделала быстрый шаг вперед:
– Постой-ка, не спеши! В чем будут заключаться обязанности «ночной стюардессы», хотела бы я знать? И почему моя квалификация не соответствует этой должности?
Кугель обратил взор к морскому горизонту.
– Обязанности «ночной стюардессы» более или менее самоочевидны. Ей предоставляется каюта на корме, где она следит за тем, чтобы удовлетворялись все потребности капитана. Это престижная должность – и, по всей справедливости, ее будут занимать по очереди Меадре, Салассера и Табазинта.
И снова мадам Сольдинк разволновалась:
– Этого я и боялась! Я, Кугель, буду твоей «ночной стюардессой»! И не пытайся меня разубедить!
– Все это очень замечательно, мадам, но ваши услуги потребуются у штурвала.
– Послушай, мама! – вмешалась Меадре. – Мы не такие хрупкие и беспомощные создания, как ты себе представляешь.
Табазинта рассмеялась:
– Мама, особого расположения заслуживаешь ты, а не мы. С Кугелем мы как-нибудь справимся.
– Пусть решения принимает Кугель, – сказала Салассера. – В конце концов, он взял на себя всю ответственность.
Кугель произнес:
– Предлагаю закончить на этом наше обсуждение. А теперь я должен (в первый и в последний раз!) упомянуть об обстоятельстве довольно-таки неприятного характера. Допустим, что кто-либо на борту «Галанте» – назовем эту персону Зитой, в честь богини всего непредсказуемого и непознаваемого, – решит исключить Кугеля из числа живущих в этом бренном мире. У нее было бы несколько возможностей для осуществления своего замысла: она могла бы отравить его пищу, разрезать ему глотку ножом или нанести ему удар по затылку и сбросить в море.
2
Лахарки – коварные и жестокие хищники, обитающие в тундре к северу от Саскервоя. Кеак – кошмарная помесь демона и глубоководного клыкастого угря. (Прим. авт.)