Страница 29 из 36
– Это хижина Терлулии?
– Именно так. Извольте заметить ее объявление.
Сольдинк с сомнением прочел надпись на табличке, закрепленной хозяйкой на двери.
– Нельзя сказать, что красные буквы, окруженные мигающими оранжевыми лампочками, производят впечатление скромного приглашения.
– Скромнице приходится притворяться – иначе на нее не обратят внимания, – возразил Кугель. – Теперь достаточно снять табличку с двери и зайти в хижину.
Сольдинк глубоко вздохнул:
– Так тому и быть! Не забудьте – даже не заикайтесь о моих подвигах в присутствии мадам Сольдинк! По сути дела, если она уже вернулась с Бундервалем на борт «Галанте», было бы неплохо именно сейчас познакомить ее с Пафниссийскими банями.
Кугель вежливо поклонился:
– Я тут же этим займусь. Извозчик, отвезите меня к причалу.
Экипаж развернулся, чтобы направиться к набережной. Оглянувшись через плечо, Кугель успел заметить, что Сольдинк взял табличку и подошел к двери хижины с двумя окнами. Дверь тут же распахнулась; Сольдинк оцепенел, его колени слегка подогнулись. Каким-то образом (каким именно, Кугель не имел возможности увидеть) Сольдинк был вынужден совершить прыжок вперед и скрылся внутри.
Пока экипаж спускался к набережной, Кугель обратился к извозчику:
– Расскажите мне кое-что о Пафниссийских банях. Правда ли, что купания в водах этого источника приносят ощутимую пользу?
– Мне приходилось слышать самые разные отзывы, – ответил водитель. – Легенда гласит, что Пафнис, богиня красоты и «гинодина столетия» – то есть владычица острова, – решила отдохнуть на вершине горы Дейн. Рядом она нашла родник и омыла в нем ноги, тем самым наделив воды источника магическим зарядом добродетели. Через некоторое время пандалекта Космеи основала в этом месте нимфариум и построила там роскошную купальню-водолечебницу из зеленого стекла и перламутра. С тех пор стали распространяться слухи о чудесных исцелениях и омоложениях.
– И что там происходит теперь?
– Вода все еще течет из родника. Порой по ночам призрак Космеи бродит среди развалин. Время от времени там можно услышать тихое пение – не более чем отдаленный отголосок; судя по всему, это эхо, оставшееся с тех пор, когда вокруг родника распевали гимны нимфы.
– Если бы эти воды действительно отличались теми свойствами, которые им приписываются, – размышлял Кугель, – Крислена, Оттлейя и даже грозная Терлулия, надо полагать, воспользовались бы их магией. Почему они до сих пор этого не сделали, как вы считаете?
– По их словам, они хотят, чтобы мужчины Помподуроса любили их за духовные качества. Может быть, они просто упрямы, как необъезженные дроггеры, а может быть, уже пробовали купания, но воды источника не возымели никакого действия. Почему женщины делают или не делают те или иные вещи? Кто знает? Это великая тайна.
– А спралинги? Они действительно так аппетитны, как утверждается?
– Каждому нужно что-то есть.
Коляска выехала на площадь перед клубом, и здесь Кугель попросил извозчика задержаться.
– Какой из этих проездов ведет к Пафниссийским баням?
Водитель показал:
– Вот этот, что в гору. До родника восемь километров.
– Сколько вы возьмете за поездку к источнику?
– Как правило, я беру три терция, но с важных персон иногда удается содрать побольше.
– Что ж, Сольдинк потребовал, чтобы я сопровождал мадам Сольдинк до купален, причем она предпочитает больше никого с собой не брать, чтобы как можно меньше смущаться. Поэтому я хотел бы арендовать ваш экипаж за десять терциев – и прибавлю еще пять, чтобы вы могли выпить пива, ожидая нашего возвращения. Мастер Сольдинк вам заплатит, как только вернется из объятий Терлулии.
– Если он после этого сможет пошевелить пальцем, – проворчал извозчик. – Нет уж, плата вносится вперед и в полном размере.
– Хорошо, вот вам на пиво, – согласился Кугель. – Остаток потребуйте с Сольдинка.
– Так обычно не делается, но пусть будет по-вашему. По меньшей мере вас нужно научить управлению. Смотрите: эта педаль позволяет ускоряться. Этот рычаг останавливает дроггера. Рулевое колесо заставляет дроггера поворачивать туда, куда вы хотите повернуть. Если дроггер заупрямится и сядет на землю, водитель втыкает вот этот шип ему в мошонку – дроггер тут же вскакивает и бежит с удвоенной прытью.
– Все предельно ясно, – сказал Кугель. – Я верну коляску на стоянку перед мужским клубом.
Кугель подъехал на арендованном экипаже к причалу и остановился рядом с «Галанте». Мадам Сольдинк и ее дочери разлеглись в шезлонгах на квартердеке, наблюдая за горожанами, ходившими по набережной и по площади, и обменивались замечаниями по поводу увиденного.
– Мадам Сольдинк! – позвал Кугель. – Меня зовут Фускуль, мне поручено сопровождать вас в поездке к Пафниссийским баням. Вы готовы? Нам следует поспешить, так как дело идет к вечеру!
– Конечно, я готова. В экипаже хватит места для нас четверых?
– Боюсь, что нет. Дроггер не затащит такой груз в гору. Мы никак не сможем взять с собой ваших дочерей.
Мадам Сольдинк спустилась по трапу, и Кугель соскочил на землю.
– Фускуль? – пробормотала супруга экспедитора. – Где-то я уже слышала это имя, но никак не могу вспомнить, по какому поводу.
– Я – племянник червячника Пулька. Мастер Сольдинк купил моего червя; кроме того, я надеюсь, что меня назначат червячником в составе команды «Галанте».
– Тогда все понятно. Благодарю вас за то, что согласились сопровождать меня в этой экскурсии, это очень любезно с вашей стороны. Потребуется ли мне купальный костюм?
– В нем не будет необходимости. В банях предусмотрены купальные кабинки, защищенные от посторонних взоров, а любая одежда препятствует воздействию целебных вод.
– Хорошо, это очень удобно.
Кугель помог супруге Сольдинка подняться в экипаж, после чего залез на козлы и нажал на педаль акселератора. Экипаж покатился по площади.
Кугель направил дроггера по дороге, ведущей в горы. Помподурос остался позади, и скоро город заслонили скалистые холмы. Густые поросли черной осоки, тянувшиеся по обеим сторонам, испускали резковатый аромат, не оставлявший сомнений в том, что именно это растение островитяне использовали в процессе приготовления местного пива.
Наконец дорога повернула на небольшой пустынный луг. Кугель остановил коляску, чтобы дроггер мог передохнуть. Мадам Сольдинк капризно спросила:
– Мы прибыли к источнику? Где же храм, в котором устроены купальни?
– Осталось проехать еще некоторое расстояние, – отозвался Кугель.
– Неужели? Фускуль, вам следовало предоставить мне более удобный экипаж. Эта колымага трясется и прыгает – я чувствую себя так, будто меня целый час тащили в мешке по камням. Кроме того, меня ничто не защищает от пыли – по возвращении мне снова придется мыться.
Повернувшись к ней на козлах, Кугель строго произнес:
– Мадам Сольдинк! Будьте добры, прекратите пустую болтовню: ваши жалобы действуют мне на нервы! По сути дела, я могу выразиться откровенно, как подобает бывалому червячнику. При всех своих несомненных достоинствах вы избалованы чрезмерной роскошью и, конечно же, позволяете себе слишком много есть. Вы живете в изнеженном сне! А в том, что касается экипажа, могу сказать только одно: довольствуйтесь теми удобствами, которые вам предлагают до поры до времени: когда подъем станет крутым, вам придется идти пешком.
Мадам Сольдинк молча уставилась на проводника – она потеряла дар речи.
– Кроме того, здесь, на этой лужайке, я обычно взимаю плату за проезд, – продолжал Кугель. – Сколько денег вы потрудились взять с собой?
Мадам Сольдинк нашла в себе силы прервать молчание и произнесла самым ледяным тоном:
– Не сомневаюсь, что с оплатой можно подождать до возвращения в Помподурос. Мастер Сольдинк справедливо оценит ваши заслуги в надлежащее время.
– Предпочитаю немедленную оплату полновесными терциями ожиданию гипотетической справедливости. Здесь я могу взять с вас столько, сколько захочу. В Помподуросе мне пришлось бы иметь дело со знаменитой скупостью вашего супруга.