Госпожа зельевар

– Лежи! – Робин уложил меня в кровать, и в его лице я увидела тяжелый отпечаток боли и безнадежной тоски. – Лежи, тебе нельзя так вставать!

Он выглядел так, словно уже успел меня похоронить. Я вспомнила все, что случилось в зазеркалье и торопливо, словно боясь, что не успею договорить, произнесла:

– Бен мертв! Его место заняло какое-то чудовище из провала, его надо остановить!

– Все в порядке, дорогая сестрица, – рассмеялись слева и, обернувшись, я увидела принца Шеймуса – он лежал рядом со мной, был окутан такими же нитями, и я оторопело поняла, что это его кровь сейчас переливается в мои жилы. – Полковник Стенли уже везет в столицу эту тварь. Конечно, ему заказали Заклятие Паучьей вдовы, но гадина из провала, живая и относительно невредимая, всех устроит намного больше.

Роб присел рядом, погладил меня по щеке, и, глядя на него, я чувствовала, что он с трудом сдерживает слезы. Наверно, после того, как меня взрывом вынесло в реальность, все решили, что я умерла…

– Что вы здесь делаете, ваше высочество? – спросила я. Доктор Соданберг поднялся от стола, за которым уже развернул полевую медицинскую лабораторию, и, шагнув к собравшимся преподавателям, сказал:

– Ну вот, видите? Она жива, все получилось. Теперь прошу покинуть помещение. Ночь на дворе, всем спать пора.

– Переливаю вам свою кровь, – с видимым удовольствием сообщил принц. – Мы с вами теперь, получается, брат и сестра.

– Драконья кровь от человека разрушает заклятие, – объяснил Роб. Он держал меня за руку, словно боялся, что я исчезну, он выглядел усталым, но спокойным – ректор академии не может себе позволить панику и страх – но я знала, что все в его душе сейчас звенит и кричит от радости и облегчения.

Он сумел меня вернуть. Он выволок меня из тьмы – я смотрела на своего мужа и знала, что будет дальше.

Мы будем жить. Просто жить и любить друг друга. А больше ничего и не надо.

– Заклятие… – повторила я, чувствуя легкость и освобождение. Во мне медленно плыл огонь, сжигая пряди паутины – что ж, полковник не выполнил задание. А я смогу выйти из академии, поехать в Пальцер, да хоть куда! Весь мир лежал передо мной, но больше всего я хотела быть в нем там, где был Робин.

Теперь я точно знала, что это была не влюбленность. Теперь нас с ним соединяла любовь – пусть это был не тот горячий водоворот страстей, о котором пишут в книгах, но мы оба знали, что она настоящая…

– Заклятие растворяется под воздействием драконьей крови, – объяснил Роб и, наведя на нас с принцем линзу с сапфирово-синим стеклом, довольно кивнул. – Сейчас оно выжигает последние нити. Надо еще немного потерпеть, скоро все кончится.

– Бедный Бен, – с искренней горечью вздохнула я. – Белая кошка привела меня на чердак, его тело лежало в шкафу…

– Мы знаем. Нашли его под маскировочным заклинанием, – кивнул Робин. – Это на самом деле была не кошка, а бычья жаба, его фамильяр. Она сбежала, когда Бена убили, но потом вернулась в новом облике.

– Горгувер заказал новую, но его память в первые дни была нестабильна, и он о ней забыл, – добавил Шеймус.

– Горгувер? – переспросила я. Принц усмехнулся.

– Полудемон. Такая мразь, рядом с которой промертвия – что-то вроде милых щеночков. Даже думать не хочу, что именно он хотел устроить в академии.

Я вздохнула. Если горгувер грамотно отыгрывал роль, и настоящий Бен был именно таким – добрым, умным, светлым, то я никогда не перестану оплакивать его.

Мне было жаль. Мне было так жаль… Я не знала Бена Карвена – но я всем сердцем сочувствовала ему и надеялась, что теперь он обрел покой.

Кровать содрогнулась – на нее запрыгнул Патрик, мурлыкнул и плюхнулся всем собой мне на живот. Робин хотел было согнать кота, но тот свирепо вздыбил шерсть и рыкнул:

– А ну грабки прочь! Я уже уморился ждать, когда будет можно.

– Ты говорил, что это глупая кошка, – улыбнулась я и погладила кота: он с довольным видом подставил голову под мою руку. – А это была жаба.

– Он своей магией людям голову задурил, – проворчал Патрик. – А я всего лишь котик, с меня спрос маленький. Я все вижу, я все знаю, да вот не все.

– Бесполезное ты создание, – улыбнулся Шеймус. – Но милое.

Кот сурово покосился в его сторону и посоветовал:

– А ты вообще молчи, драконище! Я твоих сородичей разъяснил, и тебя разъясню!

Эпилог. Двадцать лет спустя

Делла

– Не стоило брать этот фиал, Джейк. Это зелье легкого парения я приготовила для твоего отца на нашу свадьбу.

Джейку было девятнадцать, он с отличием окончил четвертый курс академии магии святого Франциска, и теперь нашему с Робом сыну предстояло писать диплом. Тему он уже выбрал: “Влияние магии провалов на постановку полей в боевых заклинаниях” и каждый день отправлялся с отцом к одному из зафиксированных провалов, чтобы заглянуть в огненный колодец с драконами и выхватить из него очередную тварь для своих опытов.

– Мам! – Джейк говорил смущенно, но я видела, что он ни капли не расстроен. – Мне как раз оно и было нужно. Государственный экзамен, который принимает тетя Берта! Тут без зелья легкого парения никак не обойтись. Нужна удача.

– Я бы сварила тебе твое собственное зелье, – вздохнула я и погладила Джейка по плечу. Вдруг вспомнился далекий осенний день, когда во мне что-то дрогнуло и поплыло, озаряя душу теплым ласковым светом – и, стоя у окна и глядя в облетевший сад, я поняла, что у нас с Робином будет ребенок. Мальчик, красивый и упрямый. Мальчик, которому мы отдадим весь наш мир.

– Я решил взять отцовское. Не хотел отвлекать тебя от работы лишний раз.

Работы и правда было много. Зелье от врановой лихорадки, которое я зарегистрировала восемь лет назад, нужно было обновить с учетом новых штаммов. “Большой вестник зельевара” ждал две новых статьи – ежегодный необходимый минимум для доктора зельеварения. Докторскую степень я получила шесть лет назад – для этого пришлось сломить сопротивление всей комиссии, которая состояла из мужчин, и они сообща сомневались в том, что женщина может быть зельеваром.

Их смогла убедить лишь исключительная чистота зелий, которые я варила прямо на их глазах.

– В следующий раз лучше все-таки отвлеки, – вздохнула я. – Ладно, отцу мы ничего не скажем, я сварю для него новое зелье. Где он, кстати?

Джейк вздохнул.

– Вроде пошел вместе с Фаунсом, разобраться, какой именно ремонт нужен в студенческих комнатах. Сейчас народ разъедется, начнут, – он сделал паузу и спросил: – Вы не передумали насчет Валирнских гор?

В Валирнских горах сейчас жил принц Шеймус, мой кровный брат. Нет, конечно, я не стала настоящей принцессой после переливания крови, но мы с ним подружились. Когда моему отцу понадобилось сменить климат из-за перенесенной легочной чумы, Шеймус предложил ему домик в горах, с их свежим воздухом, ярким солнцем и источниками минеральной воды. Джейк с удовольствием ездил в гости к дедушке, и не только потому, что мой отец обожал своего внука – в Валирнских горах обитали хорссы, а Джейк с детства приноровился ловить этих юрких созданий, похожих на смесь кота и ящерицы. За свою свободу хорссы приносили ему друзы аметиста, и коллекция у сына скопилась потрясающая.

– Не передумали, – улыбнулась я. – Дедушка прислал письмо, он очень по тебе соскучился. А дядя Шеймус говорил, что хорссы нашли агаты.

Джейк просиял.

– Здорово! Пойду тогда собираться?

– Беги, – улыбнулась я. Когда я смотрела на сына, такого энергичного, бодрого, переполненного силой и свежестью юности, то на душе становилось спокойно и легко.

Все было правильно. Мы с Робом любили друг друга, и наша любовь двигалась дальше. Джейк окончит академию и отправится в большой мир – у него будут драконы и дороги, приключения и опасности, друзья и любовь. И однажды он вернется, держа за руку самую лучшую девушку на свете, и скажет: мама, папа, это моя жена.

Нужно ли в жизни другое счастье? Может, и нужно – но нам с Робом хватит именно этого: понимания, что наша с ним жизнь продолжится.