Триумф рыцаря

– Биться против целой армии? – выдохнул изумленно Джейми, но возражать не стал – только пожал плечами. – Не всегда же боги будут нам помогать. Я думаю так: если погибать, то в блеске славы.

– Ну нет, – возразил Эрик. – Я вовсе не собираюсь погибать. Я хочу жить в блеске славы. Теперь все решает время. Пора выступать.

– Что ж, выступать так выступать.

– Питер, ты отвечаешь за Лэнгли. С тобой остается маленький отряд. Все остальные нужны нам. – Он немного поколебался. – Священника возьмем и на этот раз. И Грегори.

– Грегори?

– Да. Я хочу, чтобы глухонемой был с нами. И Ровенна – тоже.

В течение всего долгого пути до Шеффингтона Игрейния была в ярости.

В обозе было много раненых. Лорд Дэнби был истинным предводителем армии, но он старел – ему перевалило за шестьдесят – и потому передал командование двум молодым рыцарям, которые теперь распоряжались его людьми.

Он был красивым пожилым мужчиной с ясными, задумчивыми зелеными глазами, белоснежными волосами и короткой бородкой. Он не хотел, чтобы суматоха из-за Игрейнии и раненых замедляла их марш. Но тем не менее ехал с ней рядом, и они вместе плелись за повозками, в которых лежали раненые.

Они шли без остановок – все тяжелое вооружение осталось на поле битвы. А обгорелым остовом некогда могучей катапульты они перегородили дорогу, чтобы помешать шотландцам их преследовать.

Сначала Роберт Невилл не соглашался давать Игрейнии собственную лошадь – он хотел, чтобы она ехала с ним. Но лорд Дэнби посмеялся над его страхами: разве леди сможет бросить брата, если сама примчалась на поле брани, не боясь стрел, мечей и конских копыт?

Так она сначала и скакала – рядом с лордом Дэнби и с Эйданом. Но на второй день Найлз Мейсон убедил военачальника, что появилась угроза нападения с тыла, и лорд Дэнби приказал небольшому отряду во главе с Робертом Невиллом как можно быстрее доставить Игрейнию под защиту Шеффингтона. Игрейния заявила, что не покинет брата, но к тому времени Эйдан достаточно оправился и, оставив повозку, решил сесть на коня. Он не хотел подвергать сестру опасности на дорогах. Она и так несколько месяцев томилась в плену у шотландцев. Пусть теперь будет под его присмотром.

Когда под неусыпным надзором брата и Роберта Невилла они приехали в Шеффингтон, она была настолько измучена, что взмолилась об отдыхе. Ее поместили в небольшие покои в прекрасно укрепленном замке лорда Дэнби. Слуги проворно принесли ей воду, еду, ванну, свежую одежду и все, что требовалось. Но больше всего Игрейния хотела потянуть время: до прибытия лорда Дэнби она не желала оставаться наедине с Робертом Невиллом. Она надеялась, что брат ее поддержит, но не была в этом уверена. Зато не сомневалась, что правоверный христианин Дэнби уважает брачные обеты и не захочет их нарушать. Он защитит ее и встанет между ней и Робертом Невиллом, а тем временем…

Эрик уже подозревал ее в попытке связаться с Эйданом. Ровенна, конечно, расскажет правду, а она – его близкая подружка. И тем не менее…

Да, она безрассудно бросилась на помощь брату. Поймет ли вождь, что она не могла поступить иначе?

Но шотландцы не смогут овладеть таким мощным укреплением, как Шеффингтон, даже если бы захотели. Даже если бы стоило рисковать из-за такого ничтожного трофея, как она. Даже если бы Эрик ни на йоту не поверил, что она решила сбежать.

Она оказалась в отчаянной ситуации. И похоже, что помощи ждать неоткуда. Но Игрейния не желала, чтобы Роберт Невилл раньше времени узнал, что брак с ним для нее равносилен смерти и она никогда не согласится стать его женой. Она никогда не думала, что настанет время и придется его бояться. Ведь когда был жив Афтон, они виделись с Робертом каждый день.

Оставшись наконец в одиночестве, Игрейния поела, приняла ванну, оделась, то и дело внушая себе, что ей надо сохранять хладнокровие и не терять рассудок. Потом она села поближе к огню и стала продумывать каждое слово, которое скажет Эйдану. А когда окончательно решила, как поведет разговор, поднялась и подошла к двери. Но тут обнаружила, что дверь не открывается. Надавила сильнее – бесполезно. Стала трясти – никакого результата.

Ее заперли снаружи.

Получалось, что она сменила одну тюрьму на другую.

Завтра приедет лорд Дэнби, и она с возмущением спросит, по какому праву Роберт Невилл ее запер и не давал встретиться с братом.

Она старалась заглушить нарастающий страх, убеждая себя, что хозяин замка примет ее сторону. И будет поддерживать по крайней мере до того дня, пока не передаст ее королю Англии.

А до тех пор найдется какой-нибудь выход, уговаривала она себя.

Эдуарду сейчас не до нее. Приближался день, когда должны съехаться его вассалы. Они встретятся в условленном месте, и оттуда начнется поход против Роберта Брюса.

Игрейния ужасно устала и, довольствуясь пусть даже иллюзорной уверенностью в своем положении, решила прилечь и попытаться уснуть. Сначала она задремала, а потом и вовсе провалилась в необъятную черную бездну.

Она не поняла, что ее разбудило, но внезапное чувство опасности заставило моментально открыть глаза.

– Игрейния!

Она резко поднялась и села на кровати. В комнате был Роберт Невилл. Он был чисто выбрит, в изящной, расшитой кружевами тунике – мужчина с густыми прямыми волосами и приятными чертами лица, он явно старался произвести на нее впечатление. Роберт сел на кровать и положил руку ей на плечо. Игрейния дернулась, отпрянула к спинке кровати и посмотрела на него исподлобья.

– Игрейния, я пришел тебя проведать. Нам предстоит пожениться. И я подумал, может, ты напугана, в дурном настроении, может, тебе страшно. Так что будет лучше, если я останусь с тобой.

– Роберт, я спала, а посему не могла пребывать в дурном настроении и испытывать страх.

– Ты так долго томилась в плену у варваров. Позволь, я тебя обниму и утешу. Со мной ты забудешь все обиды.

– Роберт, пойми: меня никто не обижал. И я не могу выйти за тебя замуж – ни за тебя, ни за кого другого. Потому что я уже замужем.

– Незаконно!

– По законам церкви и по шотландским законам я замужняя женщина.

– Нет никаких шотландских законов!

Игрейния оказалась в опасном положении. Если Господь в самом деле существует, он не может не видеть, какое зло таится в душах людей, и, конечно, понимает, почему женщине приходится говорить полуложь, полуправду, чтобы оградить себя от человека, которого она теперь боялась.

– Но существуют Божьи законы, и я не хочу повредить своей бессмертной душе, – горячо и искренне произнесла она.

Сначала Игрейнии показалось, что ее слова убедили Роберта. Но молодой граф подошел к камину, повернулся и очень тихо произнес:

, – Шлюха. Не успела похоронить мужа, как в той же постели решила развлечься с его грязным убийцей! – Из его тона исчезло заботливое сострадание. Теперь в голосе Роберта звучала лишь неприкрытая злоба.

Игрейния изо всех сил старалась сохранить достоинство и не сорваться на крик.

– Уходи, Роберт.

Но он снова подошел к постели, сел на нее и взял Игрейнию за руку.

– Извини, я тебя напугал и обидел. Ты была в плену у варваров и стала жертвой насилия. Я должен постоянно об этом помнить, хотя нелегко забыть, что к твоему телу прикасался отвратительный дикарь.

Игрейния отдернула руку.

– Роберт, ты не понимаешь: меня никто не оскорблял, не обижал и не насиловал! И я не соглашусь выйти замуж, пока мое дело не разберут ученые мужи церкви.

Игрейния заметила, как костяшки его пальцев побелели.

– Ты сознаешь, с кем разговариваешь? – прошипел Роберт. – Кто такая ты? И кто такой я? Король сказал свое слово: он отдает мне тебя и Лэнгли. Так и будет.

– После сегодняшнего дня я что-то сомневаюсь, что ты получишь Лэнгли, – не выдержала Игрейния.

Это была ее ошибка. Роберт так проворно вскочил и схватил ее за плечи, что она не успела ни ускользнуть, ни отбиться.

– Я верну то, что принадлежит мне по праву!