Страница 14 из 15
Грустно было осознавать, что Оксана утихомирила свой пыл по отношению к Анне только сейчас. Посмертно.
В открытую дверь с улицы проникало свежее теплое дыхание воздуха. Рита снова нажала на кнопку звонка. Дверь открылась настолько резко, что Рита поблагодарила всевышнего, что уберег ее от удара. Быть прибитой дверью – недостойное травмирование. Зато в лицо подругам ударил аромат кислой капусты вперемешку с сыростью, обжитой плесневелыми грибками. Из квартиры выскочили трое совсем маленьких детей – один выше другого сантиметров на три, что позволяло сделать вывод – мать их рожала каждый год. Четвертой вышла девочка лет тринадцати. Не то чтобы Рита была специалистом подростковой души, но будучи человеком внимательным, заметила слезы в глазах девочки. Хватило двух секунд, чтобы определить – слезы на грани – либо они сейчас высохнут, либо польются потоком. Смотря, что выберет девочка и насколько силен ее характер.
Девочка взяла себя в руки и процедила сквозь зубы замысловатый мат, не сильно обеспокоившись, что его услышали все, а некоторые еще и попытались запомнить, так как впервые услышали (возможно, такой была только Рита, а не малышня).
Из квартиры донесся голос матери, нежно кричащей:
– Ирка, домой можете не возвращаться!
Мальчики постарше помчались на улицу. Ира взяла за руку самую маленькую, но та вырвалась и поскакала по лестнице. Оступилась. Плюхнулась на пол. Всхлипнула и сказала:
– Я упаля в лесницную яму.
Ира подхватила ее на руки и вышла на улицу. Рита проводила их грустным взглядом.
– Верка! – крикнула Оксана. – Хватит ругаться, выходи!
Из глубины квартиры послышались шаркающие шаги, и на свет вышла отекшая женщина. На ней была майка-алкоголичка, явно позаимствованная у человека, размеров на шесть больше ее. Грязный бюстгальтер виднелся из-под растянутого материала. Волосы не расчесывались несколько дней. Рита с трудом узнала бывшую одноклассницу.
– Здорово. На встречу приду. Только не ждите от меня похвалу учителям. Историчка Ирке моей двойку вляпала за то, что та не знает историю древнего Китая. А оно нам надо? Пусть бы историю России преподавали. А математичка… ой, нет, она же сейчас алгебра и геометрия…
Вера всю жизнь была эксцентричным человеком. Унять ее было не просто. Рита подозревала, что вообще нельзя, и вряд ли это возможно. Но будучи человеком позитивным и оптимистичным, в ней брезжила надежда.
Оксана быстро выставила руку вперед и поторопилась расставить все точки над русской буквой «Ё».
– Мы к тебе не успеваемость детей пришли обсуждать.
– О, Ритка, привет. Тебя и не узнать.
– Тебя тоже – честно призналась Рита.
– Ладно, проходите. У меня чай есть.
Оксана попыталась возразить – ну не нравилась ей квартира со всем содержимым – но Рита опрометчиво переступила порог и поплелась за хозяйкой.
– Не обращайте внимание. У меня грязновато – сильно приукрашивала Вера. – Ирка забрала малых и к отцу ушла. Но я не обращаю внимание. У нее переходный возраст. Она каждый день уходит. Через неделю вернется.
– Вера, у тебя с календарем проблема – заметила Оксана. – Каждый день уходит и через неделю возвращается. Древние майя и то лучше в датах разбирались.
– А почему уходят-то? – поинтересовалась Рита, сочувствуя детям. Нежная психика детей Веры уже пострадала. На очереди Ритина.
– Говорит, у меня жрать нечего. Как будто он их прокормит.
– Сам не кормит – со знанием дела прокомментировала Оксана, – а свекровь твоя в них души не чает. Дети тянутся к хорошим людям. – Опережая возражения, Оксана заинтересованно поинтересовалась – ты развелась?
– Поматросил и бросил – хмыкнула Вера.
– Пять раз?
– У тебя пятеро детей? – вытаращила глаза Рита.
– Ну, Ритка, ты совсем одноклассниками не интересуешься? – разочарованно протянула Вера, картинно приложив руки к груди.
Рита невольно «залюбовалась» ее обшарпанным кроваво-алым маникюром. Под такими ногтями можно найти кусочек рыбы и крупно нарезанный салат. Надеясь, что Вера имеет пилочку и регулярно избавляется от ненужных продуктов, Рита оторвала шокированный взгляд. Вера, заметив спад интереса к своей красоте, выставляла замусоленные кружки на стол.
С внутренней стороны кружки тоже редко мылись, поэтому Рита согласилась с внутренним голосом, нежно предупреждающим об опасности бактерий. Вера разлила кипяток по трем кружкам и продолжила упрекать:
– Я, вообще-то, во всех социальных сетях зарегистрирована. Фотки выставляю. Лайкаю. Постю. – Она засветилась, вспомнив новость – слушайте последний лайфхак – чтобы бульон стал прозрачным, в него нужно кинуть лавровый лист.
– Ты столько слов новых знаешь – неодобрительно заметила Оксана. Она постояла в дверном проёме, боясь даже прислониться к чему–то, чтоб не испачкаться, но решилась пройти и сесть на табурет.
– Ой, да ладно, тебе. Поняла бы, что Рита мне замечание делает – ее же в институте учили красивым литературным русским языком разговаривать.
Рита не успела ответить, Оксана опередила:
– Вообще-то я про бульон говорила. Насколько я поняла, у тебя еды никогда нет. Когда у тебя время есть в социальных сетях сидеть и за детьми смотреть?
– А я не смотрю.
– Оно и видно.
– Зато у меня их пять. А ты одного родила и не знаешь от кого.
Она с грохотом поставила чайник на стол, задев грязную ложку. Та отскочила и плюхнулась Оксане на колени. Оксана не скрывала своего раздражения. Она зыркнула на Верку испепеляющим взглядом. Вера в ответ процедила:
– Ну, извините. Застирнёшь и пятна не останется.
– Вообще-то, я знаю кто отец моего сына. Просто не вижу необходимости трезвонить на всю округу. И вообще, не суетись. Чай мы пить не будем – ответила она за двоих. – Лучше скажи, что ночью слышала?
– Слышала, как Ирка ночью пришла. Вот где она шлялась? Я ей раздолбон устроила. Еще не хватало мне внука принести. В моем-то возрасте бабушкой стать не хочется. А я даже не знаю, кто у нее друзья. А пацан точно есть, только и слышно хи-хи-хи, ха-ха-ха. То по телефону чирикает, то под окнами на лавочке. Мы в их возрасте такими не были. Скоростные.
– Кто бы разглагольствовал о скорости, ты в двадцать уже третьего родила.
– Оксана, спасибо, что напомнила. Я успела отучиться одиннадцать лет. А Вовка был романтиком. Сразу на выпускном мне Лешку заделал. Прямо на ступеньках черного входа у школы.
– Давай без подробностей вашей бурной сексуальной жизни – предупреждающе попросила Оксана. – Ты вообще знаешь, что Симонову убили? У Ромки в квартире.
– Знаю. А тебе ее жалко?
– При чем здесь жалость? – опешила Оксана. – Так слышала или нет?
– Слышала. Но я живу на первом этаже, а Ромка на третьем. Между нашими квартирами целый этаж и пустая квартира. Год назад бабку Прасковью вперед ногами вынесли. С тех пор там никто не живет. Но иногда, – Вера обвела взглядом подруг и понизила голос – мне кажется я слышу ее шаги. Сто процентов привидение ходит.
– И топает – хмыкнула Оксана.
– Да, я честно тебе говорю. Недавно слышала, что вода шумит. На кухне.
– Даже привидения кружки моют – съязвила Оксана.
– Не веришь, не надо – обиделась Вера. Ее мистический секрет не нашел отклика у одноклассниц. Вывод напрашивался сам по себе. Значит, не стоит о нем трепаться по деревне. Может тогда привидение бабки Прасковьи успокоится и уйдет. – Ну, так что? Когда встречаемся? Может, в бар сходим, посидим?
– Бар твое излюбленное место? – изумилась Оксана. – Один – в бегах, другую – убили. А тебе лишь бы в баре посидеть. Так что ты слышала вчера ночью? – повторила свой вопрос Оксана.
– Если бы Аню перед убийством пытали и она верещала, я бы все равно ничего не услышала.
– Почему?
– Тебе еще раз повторить? Ирка пришла, я ее воспитывала. Мелкая проснулась, ну младшая моя, и давай орать. Я на старшую ору, младшую успокаиваю. В общем, орали в три глотки, и я заснула часа в два. А проснулась, когда полиция в дверь ломилась. Нашли место, где убивать. Вообще неподходящее место. Есть места, которые подходят для убийств, а некоторые – менее. Вот, например, курортный пансионат – не темный переулок. А дом полный детей – место для убийства?