Страница 4 из 17
Он был прав. В вагоне поезда, на передней скамье, сидели две крошечные фигурки. Изображение ширилось, росло… они слились с ним. Голос Нормана затихал где-то вдалеке.
— Это тот самый поезд, — говорил он. — И в окне сзади такая же трещина…
У Ливи голова шла кругом от счастья.
— Скорей бы Нью-Йорк! — сказала она.
— Осталось меньше часа, любимая, — отвечал Норман. — И я буду тебя целовать. — Он порывисто наклонился к ней, словно не собирался ждать ни минуты.
— Не здесь же! Ну что ты, Норман, люди смотрят!
Он отодвинулся.
— Надо было взять такси, — сказал он.
— Из Бостона в Нью-Йорк?
— Конечно. Зато мы были бы только вдвоем.
Ливи засмеялась:
— Ты ужасно забавный, когда разыгрываешь пылкого любовника.
— А я не разыгрываю. — Голос его вдруг стал серьезнее, глуше. — Понимаешь, дело не только в том, что ждать еще целый час. У меня такое чувство, будто я жду уже пять лет.
— И у меня.
— Почему мы с тобой не встретились раньше? Сколько времени прошло понапрасну.
— Бедная Жоржетта, — вздохнула Ливи.
Норман нетерпеливо отмахнулся.
— Не жалей ее, Ливи. Мы с ней сразу поняли, что ошиблись. Она была только рада от меня избавиться.
— Знаю. Потому и говорю — бедная Жоржетта. Мне ее жалко: она тебя не оценила.
— Ну смотри, сама меня цени! — сказал Норман. — Цени меня высоко-высоко, безмерно, бесконечно высоко, больше того: цени меня по крайней мере вполовину так, как я ценю тебя!
— А не то ты и со мной тоже разведешься?
— Ну, уж это — только через мой труп! — заявил Норман.
— Как странно, — сказала Ливи. — Я все думаю, что, если бы тогда под Новый Год ты не вылил на меня коктейль? Ты бы не пошел за мной, и ничего бы мне не сказал, и я бы ничего не знала. И все сложилось бы по-другому… совсем-совсем иначе…
— Чепуха. Было бы все то же самое. Не в этот раз, так в другой.
— Кто знает… — тихо сказала Ливи.
Стук колес того поезда перешел в нынешний стук колес. За окном замелькали огни, стало шумно, пестро — это был Нью-Йорк. В вагоне поднялась суета, пассажиры разбирали свои чемоданы.
В этой суматохе лишь одна Ливи словно застыла. Наконец Норман тронул ее за плечо. Она подняла глаза.
— Все-таки головоломка складывается только так.
— Да, — сказал Норман.
Она коснулась его руки.
— И все равно вышло нехорошо. Напрасно я это затеяла. Я думала, раз мы принадлежим друг другу, значит и все другие — те, какими стали бы мы, если б жизнь сложилась по-иному, — тоже принадлежали бы друг другу. А на самом деле неважно, что могло бы быть. Довольно того, что есть. Понимаешь?
Норман кивнул.
— Есть еще тысячи разных «если бы», — сказала Ливи. — И не хочу я знать, что бы тогда было. Никогда больше даже слов таких не скажу — что если…
— Успокойся, родная, — сказал Норман. — Вот твое пальто.
И потянулся за чемоданами.
Ливи вдруг спросила резко:
— А где же мистер Если?
Норман медленно обернулся, напротив никого не было. Оба пытливо оглядели салон.
— Может быть, он перешел в другой вагон? — сказал Норман.
— Но почему? И потом, он бы тогда не оставил шляпу. — Ливи наклонилась и хотела взять ее со скамьи.
— Какую шляпу? — спросил Норман.
Ливи замерла, рука ее повисла над пустотой.
— Она была тут… я чуть-чуть до нее не дотронулась! — Ливи выпрямилась. — Норман, а что если…
Норман прижал палец к ее губам.
— Родная моя…
— Прости, — сказала она. — Дай-ка я помогу тебе с чемоданами.
Поезд нырнул в туннель под Парк-авеню, и перестук колес обратился в гром.
Айзек Азимов
Мой сын — физик
Ее волосы были нежнейшего светло-зеленого цвета — уж такого скромного, такого старомодного! Сразу видно было, что с краской она обращается осторожно: так красились лет тридцать назад, когда еще не вошли в моду полосы и пунктир.
Да и весь облик этой уже очень немолодой женщины, ее ласковая улыбка, ясный кроткий взгляд — все дышало безмятежным спокойствием.
И от этого суматоха, царившая в огромном правительственном здании, вдруг стала казаться дикой и нелепой.
Какая-то девушка чуть не бегом промчалась мимо, обернулась и с изумлением уставилась на странную посетительницу:
— Как вы сюда попали?
Та улыбнулась.
— Я иду к сыну, он физик.
— К сыну?..
— Вообще-то он инженер по связи. Главный физик Джерард Кремона.
— Доктор Кремона? Но он сейчас… а у вас есть пропуск?
— Вот, пожалуйста. Я его мать.
— Право, не знаю, миссис Кремона. У меня ни минуты… Кабинет дальше по коридору. Вам всякий покажет.
И она умчалась.
Миссис Кремона медленно покачала головой. Видно, у них тут какие-то неприятности. Будем надеяться, что с Джерардом ничего не случилось.
Далеко впереди послышались голоса, и она просияла: голос сына!
Она вошла в кабинет и сказала:
— Здравствуй, Джерард.
Джерард — рослый, крупный, в густых волосах чуть проглядывает седина: он их не красит. Говорит — некогда, он слишком занят. Таким сыном можно гордиться, она всегда им любовалась.
Сейчас он обстоятельно что-то объясняет человеку в военном мундире. Кто его разберет, в каком чине этот военный, но уж наверно Джерард сумеет поставить на своем.
Джерард поднял голову.
— Что вам угодно?.. Мама, ты?! Что ты здесь делаешь?
— Пришла тебя навестить.
— Разве сегодня четверг? Ох, я совсем забыл! Посиди, мама, после поговорим. Садись где хочешь. Где хочешь… Послушайте, генерал…
Генерал Райнер оглянулся через плечо, рывком заложил руки за спину.
— Это ваша матушка?
— Да.
— Надо ли ей здесь присутствовать?
— Сейчас не надо бы, но я за нее ручаюсь. Она даже термометром не пользуется, а в этом уж вовсе ничего не разберет. Так вот, генерал. Они на Плутоне. Понимаете? Наверняка. Эти радиосигналы никак не могут быть естественного происхождения, значит, их подают люди, люди с Земли. Вы должны с этим согласиться. Очевидно, одна из экспедиций, которые мы отправили за пояс астероидов, все-таки оказалась успешной. Они достигли Плутона.
— Ну да, ваши доводы мне понятны, но разве это возможно? Люди отправлены в полет четыре года назад, а всех припасов им могло хватить от силы на год, так я понимаю? Ракета была запущена к Ганимеду, а пролетела до Плутона — это в восемь раз дальше.
— Вот именно. И мы должны узнать, как и почему это произошло. Может быть… может быть, они получили помощь.
— Какую? Откуда?
На миг Кремона стиснул зубы, словно набираясь терпения.
— Генерал, — сказал он, — конечно, это ересь, а все же — вдруг тут замешаны не земляне? Жители другой планеты? Мы должны это выяснить. Неизвестно, сколько времени удастся поддерживать связь.
По хмурому лицу генерала скользнуло что-то вроде улыбки.
— Вы думаете, они сбежали из-под стражи и их того и гляди снова схватят?
— Возможно. Возможно. Нам надо точно узнать, что происходит — может быть, от этого зависит будущее человечества. И узнать не откладывая.
— Ладно. Чего же вы хотите?
— Нам немедленно нужен Мультивак военного ведомства. Отложите все задачи, которые он для вас решает, и запрограммируйте нашу основную семантическую задачу. Освободите инженеров связи, всех до единого, от другой работы и отдайте в наше распоряжение.
— Причем тут это? Не понимаю!
Неожиданно раздался кроткий голос:
— Не хотите ли фруктов, генерал? Вот апельсины.
— Мама! Прошу тебя, подожди! — взмолился Кремона. — Все очень просто, генерал. Сейчас от нас до Плутона чуть меньше четырех миллиардов миль. Если даже радиоволны распространяются со скоростью света, то они покроют это расстояние за шесть часов. Допустим, мы что-то сказали, — ответа надо ждать двенадцать часов. Допустим, они что-то сказали, а мы не расслышали, переспросили, и они повторяют ответ — вот и ухнули сутки!