Страница 4 из 14
Монах
БледноликийИнок дикий,Что забылся ты в мечтах?Что так страстно,Так напрасноСмотришь вдаль, седой монах?Что угрюмойИщешь думой?Чужд весь мир тебе равно;Что любил ты,С кем грустил ты —Всё погибло уж давно.Бросил раноСвет обманаТы для мира Божьих мест;Жизни цельюСделал келью,Вместо счастья взял ты крест.Лет ты многоПрожил строго,Память в сердце истребя;Для былогоНет ни слова,Нет ни вздоха у тебя.Или тщетноДолголетноТы смирял душевный пыл?Иль в святынеТы и нынеНе отрёкся, не забыл?БледноликийИнок дикий,Что забылся ты в мечтах?Что так страстно,Так напрасноСмотришь вдаль, седой монах?Январь 1840Донна Инезилья
Он знает то, что я таить должна:Когда вчера по улицам МадритаСуровый брат со мною шёл сердито —Пред пришлецом, мантильею покрыта,Вздохнула я, немой тоски полна.Он знает то, что я таить должна:В ночь лунную, когда из мрака садаЕго ко мне неслася серенада, —От зоркого его не скрылось взгляда,Как шевелился занавес окна.Он знает то, что я таить должна:Когда, в красе богатого убора,Вошёл он в цирк, с мечом тореадора, —Он понял луч испуганного взораИ почему сидела я бледна.Он знает то, что я таить должна:Он молча ждёт, предвидя день награды,Чтобы любовь расторгла все преграды,Как тайный огнь завешенной лампады,Как сильная, стеснённая волна!Июль 1842Странник
С вершин пустынных я сошёл,Ложится мрак на лес и дол,Гляжу на первую звезду;Далёк тот край, куда иду!Ночь расстилает свой шатёрНа мира Божьего простор;Так полон мир! мир так широк —А я так мал и одинок!Белеют хаты средь лугов.У всякого свой мирный кров,Но странник с грустию немойСтрану проходит за страной.На многих тихих долов сеньСпадает ночь, слетает день;Мне нет угла, мне нет гнезда!Иду, и шепчет вздох: куда?Мрачна мне неба синева,Весна стара, и жизнь мертва,И их приветы – звук пустой:Я всем пришлец, я всем чужой!Где ты, мной жданная одна,Обетованная страна!Мой край любви и красоты —Мир, где цветут мои цветы,Предел, где сны мои живут,Где мёртвые мои встают,Где слышится родной язык,Где всё, чего я не достиг!Гляжу в грядущую я тьму,Вопрос один шепчу всему.«Блаженство там, – звучит ответ, —Там, где тебя, безумец, нет!»Ноябрь 1843И. С. Ак‹сако›ву
В часы раздумья и сомненья,Когда с души своей поройСтряхаю умственную лень я, —На зреющие поколеньяГляжу я с грустною мечтой.И трепетно молю я БогаЗа этих пламенных невежд;Их осуждение так строго,В них убеждения так много,Так много воли и надежд!И, может, ляжет им на темяБез пользы времени рука,И пропадёт и это племя,Как Богом брошенное семяНа почву камня и песка.Есть много тяжких предвещаний,Холодных много есть умов,Которых мысль, в наш век сознаний,Не признаёт святых алканий,Упрямых вер и детских снов,И, подавлён земной наукой,В них дар божественный исчез;И взор их, ныне близорукий,Для них достаточной порукой,Что гаснут звёзды средь небес.Но мы глядим на звёзды неба,На мира вечного объём,Но в нас жива святая треба,И не житейского лишь хлебаДля жизни мы от Бога ждём.И хоть пора плода благогоУже настанет не для нас —Другим он нужен будет снова,И Провиденье сдержит слово,Когда б надежда ни сбылась.И мы, чья нива не созрела,Которым жатвы не сбирать,И мы свой жребий встретим смело,Да будет вера – наше дело,Страданье – наша благодать.Август 1846, Гиреево«К могиле той заветной…»
К могиле той заветнойНе приходи уныло,В которой смолкнет силаВсей жизненной грозы.Отвергну плач я тщетный,Цветы твои и пени;К чему бесплотной тениДве розы, две слезы?..Март 1851