Страница 64 из 80
-Спасибо, мама. Неужели отец тебя так доводил? И у вас уже были дети?
-По-всякому. И до детей, и после. Боря, я была беременна Валерой и не знала вообще, буду я жить с твоим отцом или уеду куда подальше, и это при том, что я его безумно любила и боялась потерять.
-Понял, значит, нужно время. Когда Ваня вернется?
-Стажировка заканчивается через месяц, затем экзамены, вот сдадут и вернутся. Я тоже по ним скучаю. Наелся, сынок?
-Да, спасибо, пойду к себе.
Алина вернулась с работы. Поднимаясь по лестнице, она представляла, как сейчас войдет и увидит Бориса, она почти чувствовала его руки на своем теле, его поцелуи, почти слышала его голос. Они встречались год, уже практически жили вместе. Она сделала ему ключи от квартиры, и он взял. Ее родители одобряли ее выбор. Он стал отдавать ей зарплату, покупать продукты, забирать Темку из детского сада. Подруги, друзья, кабаки отпали сами собой. В их мире практически все жизненное пространство заняли они сами и их отношения. Он никогда не признавался ей в любви, но это было не нужно, все само собой вытекало из их жизни. Теперь у них был общий быт, и Алина понимала, что сейчас она счастлива, что семья - хорошо, что стабильность гораздо выигрышней страсти. Она шла домой в предвкушении их встречи и ни о чем другом думать не могла. Она открыла дверь и вбежала в комнату. Перед ней стоял Вадим с Темкой на руках.
-Где он? - она больше не смогла сказать ни слова, только еще раз повторила: - Где он? Где Боря?
-Ушел. Я вернулся, ты мне не рада?
Она не слышала его. Взяла в руки Борькины ключи, сползла на пол и разрыдалась. Она не знала, сколько времени она вот так ревет на полу, но пришла мама, что-то говорила, пыталась объяснить, что Вадим приехал, говорит, что навсегда, что Боря замечательный, но Вадим - отец Артема, что надо не реветь, а разобраться, в конце концов. Но она не могла остановиться, в голове стучало только одно: «Он ушел». И она осталась без него, без своего счастья. Вадим поднял ее с пола, она отбивалась, сопротивлялась, как могла, но он прямо в одежде запихал ее в ванну и включил холодную воду. Она задрожала, истерика кончилась. Боль прошла, осталась безысходность и полная апатия.
Прошел месяц, затем другой. Иван вернулся после стажировки в США. Теперь Иван был заведующим отделением анестезиологии и реанимации. Влада начала работу в том же отделении. Борька почти все время проводил в клинике. Он брал дополнительные дежурства, старался больше оперировать, торчал в перевязочной, постоянно навещал своих больных. Только чтобы было дело, только чтобы не оставаться наедине с самим собой. После приезда брата он немного отошел, стал улыбаться, но на лице все равно была видна печаль. Конечно, он все рассказал Ване. Алина не подавала никаких вестей, и он тоже не пытался с ней связаться. Ваня его утешал, подбадривал, но сделать он ничего не мог, только подставить плечо.
Ваня работал вторую неделю. Как-то его вызвали на консультацию в приемное отделение. Заведующий приемным был в отпуске, дежурил молодой начинающий врач, а поступила пациентка в коме. Врач решил, что кома алкогольная, так как количество алкоголя в крови было высоким, но проводимая терапия эффекта не давала, и он попросил помощи. Иван осмотрел девушку, назначил анализы и понял, что речь идет о суициде, об отравлении снотворными таблетками, которые запивали алкоголем. У девушки отсутствовали рефлексы и реакция на боль, зрачки расширены, на свет не реагировали, дыхание поверхностное, аритмичное, выраженная тахикардия и очень низкое артериальное давление. Ваня поднял ее в отделение и начал детоксикацию, так как промывание желудка ей сделал еще врач в приемном. Иван готовил больную к гемодиализу, когда в палату реанимации вошел отец с родителями девушки.
Вид у отца был сильно озабоченный. Он узнал у Ивана, что тот предпринял, каково состояние пациентки, затем сказал продолжать лечение и при необходимости предложил свою помощь. Он попросил родителей пройти в кабинет заведующего и пошел с ними.
-Что произошло? Я надеюсь, вы понимаете, что это суицид? Я обязан вызвать психиатра и известить полицию. Я вас помню и знаю, что мой младший сын встречался с Алиной.
Мать Алины плакала, говорила сбивчиво. Отец решил рассказать все сам:
-Понимаете, мы любили Борю, он хороший, и она с ним стала лучше, мы были рады за них. Но вернулся отец Артема. Сказал, что все осознал и понял, что сын ему дорог, что он готов вернуться и создать семью. Жена ему поверила, пустила в квартиру, Але мы и не сказали, думали, все логично, все само собой. Как они там друг с другом разбирались, мы не знаем, нас дома не было. А вот когда Аля вернулась с работы, у нее случилась истерика, а потом она поникла вся. Затем вернулись подружки с друзьями, выпивки, бары. Плакала она часто, спать не могла. Врач ей чего-то прописал. А вчера перед сном она подошла к матери, да и говорит: «Зачем вы со мной так? Зачем вы мое счастье отняли?» А утром Вадим прибежал, говорит, что Аля не просыпается. Мы скорую вызвали, и вот что имеем.
-Вы понимаете, что она…
-Может умереть?
-Да.
-Понимаю, и жена понимает. Мы с Алей сильно намучились, ее как понесло в четырнадцать, так мы только после рождения Темки вздохнули. Она неплохая, институт закончила, работала, с ней считались. Только вот она все время искала чего-то, все ей не то, не так, не по ее. Вы позовите Борю, пусть он с ней попрощается. Любила она его.
Саша налил в стакан воды, дал матери Алины. В кабинет вошел Иван.
-Папа, показатели лучше, диализ работает.
-Хорошо. Сообщи Борису и будь с ним. Ты умеешь, Ваня, ты все сделаешь правильно.
-Я уже звонил, он на операции. Мама здесь, она с ее мужем разговаривала. Все нормально, ты же знаешь маму. Она пошла в отделение, к Борьке. Как он освободится, так подойдет.
-Это тоже ваш сын?
-Да, у меня три сына и две дочери, тоже фортели выписывают. Только я за них ничего не решаю. И их решения принимаю, как факт. Показатели Алины улучшаются, хороший признак, думаю, она выживет. Только как она будет жить дальше? Вы ее вернете мужу?
-Не знаю. Он пьет. Еще до рождения сына она с ним рассталась, говорила, что такой отец не нужен. Затем Теме полгода было, они снова сошлись. Потом он ушел, нашел другую. Она же молодая еще, мы помогали, внука растили. Она Темку любит, не кукушка какая-нибудь. С Борисом она расцвела, как она на него смотрела! Мы не могли нарадоваться. Как мы так опрометчиво, все… Ума не хватило, видели же, что мучается дочка, думали, наладится. Он же отец, так по закону. Они не расписаны с Вадимом, но Артема он на себя записал. Нет, сама пусть решает, как и с кем ей жить, лишь бы жила. Что же мы наделали?
Борька сидел рядом с кроватью Алины уже несколько часов. Биохимические показатели улучшились, появилась надежда. Периодически в палату заходил отец Алины, стоял смотрел, выходил и все. Каждые пятнадцать-двадцать минут появлялся Ваня, оценивал состояние по показателям монитора, брал анализы. Затем в палату вошел Вадим.
-Я ухожу, она мне такая психованная ни к чему. Насчет сына буду думать, не оставлять же его с ней. Хотя не знаю.
-Ты зачем возвращался? Где ты был больше года? И зачем тебе сын?
-Нарываешься?
-Нет, интересуюсь.
-Я же тебе говорил, у нас с ней свободные отношения. И вообще, что ты о ней знаешь? Она поиграет, устанет от тебя и бросит. Найдет новую игрушку. Она человек творческий, а ты кто? Я художник, фотограф, я ей пара, ее человек. А ты - интеллигентишка без полета. И тебе нужен мой сын? Что ты будешь делать с ребенком? Ты думаешь, что он будет тебя уважать? Слушать? А потом, я от него не отступлюсь. Я буду к нему приходить, а может, совсем заберу. Но она с тобой без Темы жить не будет. Она хоть и сука, но не кукушка. И она сама ко мне приползет из-за ребенка.
-Если выживет.
-Что ты сказал?
-Ты видишь Алину? Ты считаешь, что она жива? Что у нее жив мозг, что она человек? Я вот не знаю. Я же не фотограф, не художник. Я земной, я врач. Я просто хочу, чтобы она жила и была счастлива. Если она с тобой счастлива, то почему она здесь? Почему ты ее не уберег? Или ты ее толкнул на этот шаг? Где она взяла таблетки? Где был ты, когда она их пила?