Вечность по имени Любовь

-Любовь Александровна, если можно, останьтесь. С вами спокойнее.

-Хорошо, Ольга. Татьяна, займитесь билетом. Итак, давайте все повторим.

Они снова обсуждали всех пациентов, план каждой операции, условия реанимации, непредвиденные обстоятельства и т.д. Через два часа все разошлись.

К Ваньке подошел Валера.

-Ты как?

-Нормально. Я никогда не слышал, как тут все происходит. Классно! Как игра в шахматы.

-Вникай, братец, вникай. - И Валера пошел в свое отделение.

-Александр Борисович, так как у вас получились светлые дети с темноволосой женой?

-Загадка природы, но двое темноволосые. Все, идите, мне с этим студентом еще поговорить нужно.

Наконец они остались втроем.

-Папа, мама, я должен начать разговор. Я готовился к нему и все продумал. Я должен просить прощения, но не думаю, что сцена унижения или раскаяния вам нужна. Вот деньги, я их не тратил и не собирался. Со мной сегодня много чего произошло, много важного, что определит мою дальнейшую жизнь. Я вам сейчас все расскажу. Но самое главное, спасибо, что дали мне возможность посмотреть, как вы работаете. Это уникально, честное слово. Я думал о медицине, о спасении жизней, о самоотдаче, я ради этого пошел в институт. Но то, как вы планируете работу, как вы готовитесь к осуществлению проектов, меня поразило, это какая-то другая сторона, невидимая для постороннего взгляда, но это основа. Я должен подумать еще об этом. Как все остальное мелко и несущественно! Двенадцать операций, шесть бригад хирургов! Круто! Мама, ты не оперируешь, но они хотят знать, что ты рядом. Им нужен свет маяка. Они хорошие хирурги, но им нужен свет. Вы не сердитесь, я тут сам с собой разговариваю. Конечно, мои проблемы, типа тот подарок - не тот подарок, моя невеста - не моя невеста, все в прошлом, это мелко и несущественно. Я зря тратил силы и время. И я не был собой. Это главное, понимаете, главное - всегда оставаться собой. Я хочу работать, поймите меня правильно, не из-за денег, а потому что пора заняться делом. Мне тоже нужен свет маяка. Все, теперь говорите вы.

-Пиши заявление, куда ты хочешь? В какое отделение? Ваня, но учти, что поблажек не будет, ты санитар, низшее звено, и вся грязная работа твоя. Но ты сможешь научиться понимать боль, ценить жизнь и видеть перед собой человека не в самые лучшие моменты его существования.

-Куда ты советуешь?

-Видишь ли, я люблю приемный покой, то есть передовую, а мать предпочитает хирургию и реанимацию. Но это твоя жизнь и твой выбор.

-Я понял, давайте я сутки проведу в приемном, а другие в хирургии и решу. А сегодня, если есть такая возможность, покажи мне институт.

-Саша, а у нас еще один мальчик вырос.

-Да, родная, он уже взрослый.

***

-Ну, как операция?

-Нормально, Оля, все в порядке. Мне вот статью сегодня сдавать, так ведь они меня раскатают по полной. Я от них устал. Пилят, что не занимаюсь наукой, а сами как дадут по рукам, так все настроение к чертям.

-Валера, это ты себя морально готовишь к встрече с матерью?

-Примерно. Сегодня встреча с отцом, мать в командировке. Ко мне особое отношение.

-А у друга твоего как?

-Как? Он пишет докторскую, и они его торопят. У него есть весь материал, ему сесть и писать, но он не сядет. Марина родит со дня на день. Сама понимаешь, что диссертация откладывается.

-Не со дня на день, а сегодня.

-Почему?

-Исаков делал обход, в гинекологии тоже, Екатерина Семеновна с гриппом. И вообще она сказала, что уходит. Ну, я с ним была. У Марины поднялся белок в моче. Исаков орал на лечащего врача, я думала, что тот в штаны наделает со страха. Ты бы его слышал, как он орал, что за ней надо следить особо, что у нее отягощенная наследственность, что ее мать вели лучшие врачи и все равно упустили, ну и вот.. Потом с врачом и анализами отправился к директору. Тот ищет, кто будет кесарить. Мать твоя в Белграде, короче, все к одному. К Марине не ходи. Она пока не в курсе.

-А Сережка?

-Не знаю. Слушай, загадка для меня, ну что в этом Сережке есть? Я не понимаю, ни рожи ни кожи. Ты посмотри, он весь сам в себе, а она на него, как на бога, смотрит. Он как робот, без чувств, без эмоций, только куча информации. К нему не знаешь, на какой козе подъехать.

-Что вы все к нему пристали?Нормальный мужик, умный, и вообще он классный, и, между прочим, веселый. Вы на него клевещете, потому что он не заигрывает с вами. А не заигрывает он, потому что у него Марина. Марина для него все. А вы просто дуры, такого парня упустили. Ладно, пойду к сестричке, если будут искать, я у нее.

-Ну я же просила. Сейчас она расстроится, давление поднимется.

-Не буду я ей ничего говорить, просто посмотрю на нее и все. Оля, я все понимаю, ничего я ей не скажу. Но она моя сестра, маленькая, хорошенькая сестра.

-Не маленькая и хорошенькая, а большая и очень красивая.

Валера вошел в палату, там был Сергей. Марина плакала.

-Привет, и чего ты слезы льешь?

-Папа за врачом поехал в институт акушерства, я боюсь.

-Ты это уже проходила. Сорок минут операция, не волнуйся и не плачь. Вон муж твой рядом, папа сейчас приедет, хочешь, я тоже с тобой буду. Мама тоже рожала и ничего.

-Ага, только ей матку убрали. И баба Катя заболела.

-Марина, баба Катя уже не оперирует, понимаешь. Она вещи собирает, за ней дядя Саша приедет, и она будет жить с ним в Бостоне.

-Валера, а можно хотя бы маму дождаться? Она когда прилетает?

-Мариша, если отец сказал сегодня, значит, так надо, значит, все правильно. Не плачь, зато сегодня увидишь свою девочку, на руки ее возьмешь. Ведь хочешь взять ее на руки, посмотреть какие у нее глазки? Ну, что ты еще больше плачешь?

-Валера, я уже все пробовал, бесполезно. - Сережа обнимал жену. - Пусть плачет, давай мы с ней посидим, поговорим. Кстати, Мариша, нам двух детей хватит?

-Ты к чему?

-Тебя спросят насчет перевязки труб. Думай, что ты хочешь?

-А ты?

-Я еще хочу, но я же их не рожаю. Так что решать тебе.

-Ну, года через четыре, не раньше. Ладно?

-Ладно, значит, все оставляем как есть. Видишь, уже не плачешь. Вот и молодец.

На следующий день Саша встречал Любу в аэропорту.

-Ну вот, родная, ты дома. Поздравляю с рождением внучки. Вчера нашу дочь прокесарили. Девочка, три шестьсот, пятьдесят два сантиметра, красавица. Мы с Володей назвали ее Златой. Вернее, Володя очень попросил, так его маму звали. Дети возражать не стали. Ну, рассказывай, как съездила?

-Значит, Злата. А почему свою Евой назвал? Нет, я ничего против не имею, просто интересно.

-Люба, не будь злюкой. Белла не дала, она сказала, что у него нет права называть детей, и потом она его маму не знала. А я знал. Злата Ефимовна была замечательным человеком. Я знал и Володиных, и Колиных родителей.

- Я ее тоже не знала, когда я была в Америке, она погибла, мне Женя писала. У меня все нормально, операция прошла гладко, больной в палате. Все деньги перечислили. А Ванька как?

-Идеально, начал работать. Его уже окрестили занудой, достал всех врачей во время первого же дежурства. Подробно, со свойственной ему дотошностью изучил все истории пациентов, поговорил со всеми больными, потом с врачами. Утром ко мне пришли жаловаться человек пять, трое врачей и две медсестры. Он каждого спрашивал, почему назначен тот препарат, а не этот, почему такая дозировка, какой препарат следует вводить первым, а какой позже и т.д. Ну, я его дома попросил не распугивать персонал. А так все нормально.

-Ваня есть Ваня. Они уже знают, что он наш сын?

-Да, они сразу по внешности догадались. Вот и пришли ко мне жаловаться. Но я им сказал, что он наследник, пусть привыкают к новому директору. Вопросы отпали, возражений не было.

-Саша, поехали в институт. Я к дочери хочу.

-Сначала домой, отдохнешь, примешь душ, и поедем к дочери. Я скучал, ты ко мне не хочешь?

-Поехали домой.

Часть 35