Страница 7 из 13
Его сердце переполнила радость.
Настигнуть сразу две жертвы – это именно то, чего он хотел! Их взаимная тяга даст ему гораздо большее наслаждение, а значит – гораздо большую силу…
Он побежал еще быстрее, еще ниже пригибаясь к земле, стараясь не потерять след.
– Посмотри, какая луна, – проговорила женщина, покосившись на багровый диск.
– Ну, луна и луна, – ответил мужчина. – Толку-то.
– Ну и долго мы будем так?
– Как так?
– Ты прекрасно знаешь как. Нужно в конце концов определиться. Давай уже наконец съедемся… снимем квартиру, будем жить вдвоем, как нормальные люди. А то надоело уже возвращаться по ночам. Сколько можно?
– Ты прекрасно знаешь, что моя хозяйка поставила условие: никаких женщин! Иначе сгонит меня с квартиры, а где я еще такую удобную найду, чтобы на работу прямая маршрутка ходила?
– Тебе только маршрутка и важна… – В голосе женщины зазвенели слезы.
– Не знаю, чем ты недовольна. Я же тебя провожаю! Чего тебе еще надо?
– Провожаешь, да. И на том спасибо. Хотя я и сама могла бы дойти, я тут всю шпану знаю.
– Всю шпану? Хорошенькие у тебя знакомства!
– Да я совсем не в том смысле…
– В том или не в том – это неизвестно! Но если тебе не нравится, что я тебя провожаю, иди дальше одна!
– Постой, там кто-то есть! – Женщина испуганно схватила спутника за руку.
– Ну вот, теперь не отпускаешь…
– Да послушай же, там и правда кто-то есть!
– У страха глаза велики! Кто тут может быть? Ночь глубокая на дворе!
– Нет, ну правда же…
– Правда, правда! Просто собака… кому еще здесь быть? Волки тут не водятся…
– Не знаю, но мне страшно…
– Да ладно, я же с тобой… что ты, правда… да брось ты, ничего страшного…
И тут из темноты вылетело длинное гибкое тело, покрытое тусклыми черно-желтыми полосами.
Автобус въехал в город Петербург утром, словоохотливая тетя вышла раньше, в пригороде. Полицейский посмотрел на Оську и нахмурился было, потом увидел, что пес в наморднике и отвернулся.
– Веди себя тихо, – шепнула я, – а то документы проверят, а это нам ни к чему.
Вы не поверите, но Оська все понял.
И правда, совсем недалеко от автовокзала, на набережной канала, я нашла окруженный пожухлыми кустами асфальтовый пятачок, на котором толпились озабоченные, потертые личности – те, кто хотел сдать или снять жилье, не пользуясь известными интернет-ресурсами.
Над этим пятачком раздавался неумолчный гул десятков голосов.
Мы с Осей подошли к этой толпе. При виде моего спутника толпа раздалась и откатилась, как море в отлив. Говорила уже, что Оська оказался породистым псом, а бельгийская овчарка, тем более очень крупная, может произвести впечатление на неподготовленных людей.
Так… проблемы у нас действительно будут.
Я строго сказала Осе «рядом!» и взяла поводок совсем коротко, рядом с ошейником.
Он семенил рядом со мной, преданно заглядывая в глаза.
И все равно почти все от меня шарахались. Я даже не успевала заикнуться о сдаче жилья.
Я перехватила взгляд крупного бородатого дядьки – он смотрел на Осю не с испугом, а с интересом.
– Не сдадите нам комнату? – спросила без большой надежды на успех.
– С ним?
– Ну да… куда же мне его – не на улицу же выгонять!
– Само собой… такого красавца…
– Ну так что, сдадите? – В моей душе шевельнулась робкая надежда.
– Да я бы сдал… – протянул дядька со вздохом. – Я-то сдал бы, да Марья Никитична собак не уважает.
– Марья Никитична? А кто это?
– Супружница моя. У нее, понимаешь, кот. Котяра такой… – Он развел руками, показав, какого размера. – Вот представь, как начнут они с твоим отношения выяснять… Нет, никак не могу. – И он отошел.
И тут же рядом со мной возникла вертлявая тетенька лет шестидесяти, в яркой китайской куртке и красной шапке с козырьком и меховыми наушниками.
– Тебе комната нужна, доча? – спросила она сочувственным и в то же время искательным тоном.
– Комната, но вот только с ним, – я показала на Осю.
– С собачкой, значит… – Тетка сделала вид, что только сейчас заметила моего красавца.
– Ну да, с собачкой. – Я сжала Оське челюсти, чтобы не вздумал рычать.
– Это тебе, значит, непременно за городом нужно. В городе с такой собачкой не возьмут.
– За городом? – переспросила я. – А что, можно и за городом. Если не очень далеко.
– Близко, близко! – тетка закивала. – Совсем близко! Считай, прямо в городе!
– Так что, это вы сдаете? И возьмете меня с ним? – В моей душе снова затеплилась надежда.
– Я-то не сдаю. – Тетка жалостно поджала губы. – Сосед мой сдает… он тебе непременно сдаст.
– Сосед? Так скажите адрес! – Я переглянулась с Осей. Кажется, сегодня у нас все же будет крыша над головой.
– Больно ты шустрая! – Тетка подозрительно стрельнула глазами. – Ты мне заплатишь за наводку? Я вроде как этим… риелтором подработаю. А что? Даром сейчас ничего не делается. В общем, плати – и дам тебе его адрес!
Я потянулась было за кошельком, но Ося предупреждающе рыкнул, и я опомнилась.
Не помню, говорила ли я, что Оська очень хорошо разбирается в людях. По крайней мере, куда лучше меня.
– Э, тетя, так дело не пойдет. Вы мне дадите какой-то адрес, а там, может, вообще никого нет. Или есть, но не сдаст с собакой. Я согласна заплатить, но только после того, как мне сдадут жилье.
– Надо же, какая недоверчивая! – Тетка усмехнулась, мол, не прошло, и ладно. – Ладно, поедем, я тебя отвезу прямо на самое место, но только смотри, доча, не обмани пожилого человека! А то сейчас мошенников развелось…
Мы еще немного поговорили о падении нравов и поехали на маршрутке. Водитель зыркнул было на Оську, но потом махнул рукой, только велел платить как за человека. По дороге я выяснила, что новую знакомую зовут тетя Таня.
Ехали мы весело, водитель включил музыку, а Оська художественно подвывал. Забыла сказать, что он у меня очень музыкальный пес. Пассажиры маршрутки от души веселились.
Правда, ехать пришлось не слишком долго, чуть больше получаса.
Если я думала, что хоть мельком увижу классические петербургские красоты, то я ошиблась. Сначала автобус проезжал мимо мрачных заводских корпусов, потом мимо каких-то ангаров и складских строений. Наконец и они закончились, и вокруг потянулись загородные дома и простые дачки.
Наконец мы вышли.
Оська явно оживился – здесь пахло природой, лесом, из-за заборов доносился собачий лай. Можно обнюхивать столбы и деревья и лапу поднять наконец. А то сначала в автобусе ехали, потом по городу тащились…
Тетя Таня повела нас по извилистой грязноватой улице мимо голубых и зеленых деревянных домиков с застекленными верандами. Часть из них определенно пустовала, над некоторыми курился дымок, показывая прохожим, что здесь кто-то живет.
Наконец наша провожатая подошла к очередному зеленому домику, остановилась возле калитки и громко крикнула:
– Петрович! Эй, Петрович!
Некоторое время ничего не происходило.
Тетя Таня повторила свой призыв еще дважды, и наконец дверь домика со скрипом открылась и на пороге появился мрачный толстый дядька в спортивных штанах, ватнике и галошах.
При виде этого дядьки Ося зарычал, и шерсть у него на загривке поднялась дыбом.
У меня в душе сразу зародилось нехорошее предчувствие – говорила уже, что моя собака хорошо разбирается в людях и плохих людей сразу чувствует.
– Чего кричишь? – строго спросил дядька нашу провожатую. – Чего воздух сотрясаешь?
– Здорово, Петрович! – приветствовала его наша провожатая. – А с тебя причитается.
– С какого это перепугу?
– С такого, что я тебе жиличку привела.
– Где? – осведомился дядька, демонстративно не замечая меня. Точнее, нас с Оськой.
– Так вот же она, жиличка! – Тетя Таня кивнула на меня. – Ты же говорил, что хочешь комнатку сдать, которая у тебя под лестницей. Вот она бы ее и сняла…