Страница 12 из 13
Шаг за шагом принцесса входила в реку, в серебряное сияние лунной дорожки, понемногу погружаясь в жидкое серебро…
Наконец она погрузилась в воду по шею и поплыла по сияющему пути, поплыла прямо навстречу Луне…
Навстречу ночной богине, которой она преданно служила всю свою жизнь.
И жрицы третьего круга снова запели:
– О ты, среброликая,
Ты, озаряющая ночь своим благодатным светом,
Ты, приводящая к нам
Табуны сновидений,
Вот ты явила нам свой прекрасный лик!
Заключи же снова священный союз
С нашей верховной жрицей,
Заключи союз со всеми нами!
Принцесса плыла по лунной дорожке, пока лик луны не поднялся высоко над водами Евфрата.
Тогда она повернула назад, к берегу.
Ей оставалось плыть совсем немного, когда из толпы жриц и прислужников раздался испуганный крик:
– Святотатство! Свершилось святотатство! Посторонний проник на мистерию, чужой взгляд осквернил таинство! Простолюдин увидел неземную красоту принцессы!
И правда, среди прибрежных тростников мелькнуло юное лицо, выпученные от удивления и восторга глаза – глаза деревенского юноши, который случайно оказался поблизости и стал невольным свидетелем таинственного обряда.
Принцесса вскрикнула, замахала руками…
При этом она уронила венец, украшавший ее голову.
Кто-то из прислужников принцессы бросился, чтобы поднять венец. Но из-за его неловкости из венца выпал голубовато-серый камень, отлетел в сторону и упал к ногам юного святотатца. Тот поднял камень и сжал его в кулаке.
– Схватить его! – воскликнула принцесса неожиданно резким, визгливым голосом. – Схватить святотатца и вернуть камень!
Стражники храма бросились в тростники, но через несколько минут вернулись ни с чем.
– Прости нас, принцесса! – проговорил их начальник, опустившись на колени перед верховной жрицей. – Мы не нашли святотатца, он сумел скрыться от нас.
– Вы – плохие слуги! – сурово ответила принцесса. – Мне ничего не остается, кроме как пустить по его следу человека-тигра!
Тут же несколько стражников привели смуглого человека с глазами, горящими красным дьявольским светом, как у голодного тигра.
Руки его были скованы.
– Ты слышал, – обратилась к нему верховная жрица, – простолюдин нарушил святость таинства, он посмел лицезреть наш священный обряд. Ты знаешь, что наказание за такой грех – смерть. Сейчас мы снимем оковы с твоих рук и дадим тебе свободу до утра. Найди святотатца и приведи казнь в исполнение.
– Я сделаю это охотно, владычица! – ответил человек-тигр низким рокочущим голосом.
– Я знаю, что сделаешь. Но ты больше никого не убьешь и вернешься в храм раньше, чем наступит рассвет. Иначе тебя настигнет мучительная смерть.
– Я знаю, владычица! – повторил тот.
Стражники боязливо приблизились к человеку-тигру и сняли оковы с его рук. Ноздри его расширились, впитывая ароматы ночи.
Он поднял лицо к луне, как будто переглянулся с ней, и по его телу пробежала судорога.
Человек-тигр оглянулся на стражников храма, на жрицу – и вдруг метнулся в сторону с невероятной для человека ловкостью и прытью. Отбежав к берегу реки, он встал на четвереньки, снова поднял лицо к луне и издал глухое звериное рычание, как будто приветствовал свою истинную владычицу.
Луна озарила его лицо тусклым магическим светом, и от этого света человек-тигр превратился в страшное, фантастическое создание, в котором не осталось уже почти ничего человеческого. Кожа его покрылась темными полосами, рот превратился в звериную пасть, из которой торчали длинные желтоватые клыки.
Человек-тигр повел носом, принюхиваясь, отыскивая среди множества ночных запахов тот единственный, который оставил за собой беглец. Найдя этот запах, он снова зарычал и помчался вперед – на четвереньках, едва касаясь земли.
В прибрежных тростниках послышался шорох.
Это лань проснулась, встревоженная незнакомым и опасным запахом.
Она вскочила и бросилась в сторону… но человек-тигр изменил направление своего бега, в два прыжка настиг лань и мощным толчком свалил ее на землю. Вонзил клыки в шею несчастного животного, перегрыз трепещущую жилу и сделал несколько жадных, торопливых глотков.
Напившись, он поднял глаза к луне и прохрипел, с трудом извлекая из звериной глотки человеческие слова:
– Прости, владычица! Ты знаешь, что в такие ночи я не властен над собой…
Он оттолкнул дрожащее тело лани и снова бросился в погоню за святотатцем.
Он несся огромными скачками, ловко перескакивая одни препятствия и огибая другие.
Впереди послышались осторожные шаги беглеца.
Человек-тигр замедлил шаги, припал к земле, принюхиваясь.
Вот совсем близко треснула ветка…
Человек-зверь метнулся на этот звук, раздвинул ветки…
Перед ним в тусклом свете луны мелькнула гибкая фигура.
Человек-тигр втянул воздух, согнулся и прыгнул.
И тут случилось непонятное: в том месте, где только что была гибкая фигурка беглеца, теперь больше никого не было…
Человек-тигр опустился на четвереньки, обнюхал землю, запрокинул голову и прорычал, обращаясь к луне:
– Владычица, ты знаешь, что я не властен над собой в такие ночи! За что же ты терзаешь меня?
Он снова услышал треск ветки под чьей-то ногой.
Вот она, добыча!
Человек-тигр метнулся в тростники, увидел гибкую фигуру беглеца и бросился за ним.
Мощным толчком он свалил святотатца с ног и уже наклонился над ним, чтобы перегрызть горло…
Но тут беглец выставил перед собой руку, заслоняясь от страшного преследователя.
Эта тонкая смуглая рука не была препятствием для зверя, но вдруг он увидел в ладони беглеца лунный камень – камень из венца принцессы.
Тут свет багровой луны упал на камень, и тот словно налился густой темной кровью.
Испускаемый камнем свет упал на лицо человека-тигра… и тот внезапно почувствовал, что ярость погони уходит из его тела, что владычица Луна лишает его своего благоволения, лишает его сил… оскаленная пасть снова превращается в человеческое лицо, смертоносные когти становятся обычными ногтями, и человек-тигр, наводивший ужас на всех жителей Вавилона, становится обычным, неприметным храмовым прислужником.
Он застонал и упал в траву рядом с беглецом.
Автобус, подскакивая на рытвинах, проехал по улице, свернул на другую. Здесь асфальтовое покрытие было ровнее, и он поехал быстрее, но вдруг затормозил.
– Что такое? – забеспокоилась грузная старуха на переднем сиденье. – Чего встали? Я к врачу опаздываю, к этому… горлоносу.
– Бабка, точно не успеешь к своему врачу! – злорадно сказал водитель. – Не видишь – здесь дорога перегорожена! Придется в объезд ехать.
Действительно, впереди поперек улицы стояла машина с надписью «Полиция», около нее толпились несколько человек.
Водитель начал сдавать назад и разворачиваться, но тут от полицейской машины в сторону нашего автобуса быстро пошла какая-то женщина в синей куртке с капюшоном. Она помахала водителю, тот притормозил, открыл переднюю дверь.
Женщина прошла по салону, села недалеко от меня.
Я обратила внимание, что у нее на ногах резиновые сапоги, перемазанные красноватой глиной, ну да, деревня осенью есть деревня, шагни чуть в сторону – и увязнешь по уши в грязи.
Водитель уже хотел закрыть дверь, но в последнюю секунду в нее влезла еще одна женщина, явно местная, деревенская.
Она, тяжело отдуваясь, плюхнулась на сиденье передо мной, повернулась к своей соседке, одетой в новое пальто с меховым воротником, и проговорила оживленно: