Страница 15 из 50
Бабушка дожидалась его на крыльце. И только завидев, бросилась отворять калитку.
— Как же мы вас ждём, Ярослав Андреевич! Как же ждём!
А он недоумевал, вызов был не к Арсению Петровичу, а к Надежде Владимировне. Она же хлопотала вокруг него, помогая стягивать промокшую насквозь куртку.
— С дедом что? Вызов вам был? Ничего не понимаю, — говорил меж тем Ярослав. — Надежда Владимировна, больной вы не выглядите.
— Не мне доктор нужен и не деду вовсе, внучке нашей, Наденьке. Она, как и я, Надежда Владимировна. Сына моего, Володи, дочка. Да вы промокли совсем, Ярослав Андреевич. Куртка-то насквозь. С волос течёт, свитер мокрый тоже. Ну как же так!
Из её причитаний Ярослав понял, что внучка приехала вечером накануне и уже с температурой. Решили, что вирус, не придали значения, чаем с малиной отпаивали. Утром температура не упала, и хоть Надя просила не вызывать врача, дед решил по-своему. И правильно сделал, потому что к вечеру голос совсем пропал, и дышать она тяжело стала.
Яр вымыл руки и прошёл к девушке, попросив бабушку присутствовать при осмотре. Его так отец учил, чтобы никаких обвинений ни в каких домогательствах не было. Яр помнил, как папа говорил, что врачам-женщинам таких претензий никогда не предъявляют, а вот с мужчинами всё иначе. Нет, в этой семье ничего такого быть не могло, но бережёного Бог бережёт.
Температура у девушки оказалась больше тридцати девяти и пяти. Как только она увидела Ярослава, расплакалась.
— Надюш, давай я буду спрашивать, а ты просто кивай. У тебя голова болит?
Она закрыла глаза.
— Говорить совсем не можешь?
Она чуть качнула головой в сторону.
Он не стал её мучить и сразу приступил к осмотру. Проверил менингеальные симптомы, исключил менингит, попросил принести ложечку и заглянул в горло.
— Надь, у тебя ангина, нужно колоть антибиотики. Да и температуру сбивать. В больницу поедем? Оставить тебя дома с бабушкой я не могу, шейные и затылочные лимфоузлы увеличены. Сейчас ещё лёгкие послушаю и вызываю «скорую».
Девушка снова заплакала и натянула одеяло повыше.
— Ярослав Андреевич, стесняется она, — развела руками бабушка. — И в больницу не хочет, приехала же учить, в понедельник у неё зачёт. Неужели ничего нельзя сделать?
— А зачёт перенести? Я справку дам.
Надя вновь качнула головой, отрицая возможность переноса зачёта.
Тут в комнату вошёл дед.
— Ярослав Андреич, — обратился к нему Арсений Петрович, — вы же любого за два дня на ноги поставите, уж я-то знаю. Поди и уколы делать умеете, учили, наверное, в институтах-то, так?
— Так, — ответил Яр, чувствуя подвох.
— Так будьте человеком, войдите в положение. В понедельник нам надо сдать. Очень надо. Давайте, не в службу, а в дружбу, оставим её дома. Под мою ответственность. Вы мне только пропишите, что там за лекарства нужны, я в аптеку сбегаю и всё куплю, — и так посмотрел на Ярослава, что отказать тот не смог.
— Только если нет пневмонии, — сдался молодой доктор.
Часть 14
Яр проснулся от того, что кто-то гладил его по голове и называл по имени-отчеству. Еле разлепил глаза и почувствовал, как затекло тело от неудобного положения. Оказалось, что он так и уснул на стуле, а во сне завалился на кровать прямо на ноги Наде, и она пыталась его разбудить, осторожно перебирая волосы.
— Ярослав Андреевич, простите, что разбудила. Мне встать очень нужно, я больше терпеть не могу, — шептала она, пунцовая от стыда.
— Это ты меня прости, Надюша, развалился тут, даже не помню, как уснул. А система?.. Я снял систему? Так, давай помогу встать.
Он ладонью дотронулся до её лба. Температуры не было.
— Пропотела, рубашка мокрая, надо сменить обязательно, и пойдём в уборную. Где взять-то?
Надя сидела на кровати не в силах подняться.
— В шкафу… Я сама… Сейчас встану. А систему я отключила и иголку вытащила. Вы спали, так не хотелось тревожить.
— Встанет она, ага, а то я не знаю, что ты сейчас чувствуешь. Голова кружится? Как же я уснул-то не вовремя! Прости, а? И одеяло не скидывай, чтоб не обдуло.
Он обернулся и увидел спящих в креслах Арсения Петровича с Надеждой Владимировной. Осторожно, чтоб не разбудить их, подошёл к шкафу, открыл дверцу и поразился порядку. У него тоже так было после того, как в его шкаф заглядывала Даша: она разбирала и складывала вещи ровненько, одна к одной, но у него порядок не держался.
Взял первое, что под руку попалось, надеясь, что угадал.
— Снимай мокрую, надевай эту.
— Отвернитесь, я ж стесняюсь.
Она улыбнулась смущённо, снова зардевшись.
— Я врач, Надя. — Ему стало смешно: ни одна девушка так не стеснялась в его присутствии. — И давай на «ты».
— Давайте на «ты». Ой, Ярослав Андреевич, не могу я больше, я побежала.
Она попробовала встать, но голова закружилась, а ноги подкосились. И упала бы, если бы он не поймал её. Девушка вскрикнула и замерла, оказавшись в объятьях Ярослава. В этот момент пробудилась Надежда Владимировна.
— Надюша, да что ж это такое? — она встала с кресла и бросилась к ним, а от её голоса проснулся Арсений Петрович.
— Ну дай парню девку обнять, что мешаешь-то! — произнёс он со смешком.
Ярослав просто расхохотался, а Надя схватилась за живот и согнулась. Больше испытывать её терпение Яр не стал, поднял девушку на руки и отнёс в туалет.
Да, сегодня Надя выглядела много лучше и даже говорила. Вчера он горло посмотреть толком не смог. А сегодня отчётливо видно скопление гноя и корки на миндалинах.
Дыхание жёсткое, а хрипы есть ли — никак не мог понять. То ли они, то ли ткань рубашки о тело трётся. Так и не сняла она её, наотрез отказалась, пришлось слушать так. Ещё раз поставил систему с метрагилом. На локтевом сгибе чёрный кровоподтёк. Это он виноват — не дождался, пока закончится препарат в капельнице, уснул, а девушка сама иголку вытащила, не зажала вену. Вот и натекло. Яр почувствовал угрызения совести. Нехорошо получилось, непрофессионально.
Снова прокрутил в голове прошедший вечер и ночь. Вспомнил, как бежал в аптеку в дедовской куртке, как, вернувшись, начал лечение против всех возможных возбудителей болезни сразу, чтоб наверняка подействовало.
Да, за такое его бы ни главврач, ни отец по голове не погладили бы. Тут непонятно, чего в этой терапии больше — вреда или пользы. Только не раз испытанный на себе метод сбоев не давал — на занятия ведь в любом состоянии идти надо было, пропусков мединститут не прощал. Вот и у Нади та же ситуация, только ВУЗ педагогический. В Ярославе бывший студент поборол врача — пошёл на поводу у пациентки. А ведь не дай Бог что.
Смотрел, как капли медленно и даже как-то тягуче скапливаются у канюли, растут и, отрываясь, падают. Думал о том, что надо домой. Людовик один, голодный и неухоженный. Его расчесать бы, туалет почистить. Курицу Машку накормить. Проверить, не потёк ли холодильник. Надина бабушка сказала, что свет на Берёзовой так и не дали. Сволочи какие-то кабель спёрли, теперь пока восстановят…
Надежда Владимировна пекла блины. Запахи с кухни отзывались спазмами в желудке Ярослава. Всё-таки надо систематизировать питание, думал он. Вот сейчас, после того как снимет капельницу, нужно сбегать в «Магнит», купить хлопья «Нордик», молоко, и по возвращении домой приготовить кашу. Завтрак должен быть полезным, не такой, как у него: сухие бутерброды с кофе, а когда и просто один кофе.
А ещё хорошо бы продумать, как в понедельник отвезти Надю на зачёт. Одну её отпускать никак нельзя, а Надины дед с бабушкой не в том состоянии, чтобы так далеко ехать и весь день провести на ногах. И снимок лёгких ей сделать не помешает, чтоб уже не думать о пневмонии, да и кровь бы сдать. Думал, думал — и решил Надю в клинику отца отвезти. Ну, заплатит он за неё, так это же мелочи! Зато обследует и ничего не пропустит, и проконсультируется, и осложнений ангины избежит.