Утренний Всадник

– О чем уговор? – Из травы на краю поля вдруг высунулась разлохмаченная голова старичка, ростом не больше пятилетнего ребенка. – Почему без меня?

Смеяна посмотрела на него без удивления, только с любопытством. Она чувствовала, что вокруг полным-полно жизни-нежити, скрытой от человеческих глаз.

– Как же без тебя, дедушка межевик? – радостно воскликнула полудянка. – Без тебя нельзя! Ты за межами следишь, порядок бережешь – ты и погляди, чтобы все без обмана было!

– Погляжу, как же не поглядеть, внучка! – Межевик вылез из травы и уселся на бугорок.

Его густые волосы были цвета молодых ржаных ростков, и ровный пробор разделял их на две равные части.

– А я зову Лес Праведный! – воскликнула Смеяна. – В лесу деды живут, из каждого дерева их глаза глядят! Не знаю я, где мои деды, но пусть они меня услышат! Лесные Отцы всем людям родня, сколько ни есть – пусть и моя родня за меня постоит!

Смеяна огляделась. Тесным строем белоствольных воинов обступил клочок ржаного поля лес, ее давний друг и защитник. Сотни глаз глядели на нее, тысячи зеленолистных рук готовы были потянуться ей на помощь.

Межевик опасливо оглянулся на лес, будто ждал оттуда подвоха.

– Пусть будет лес! – согласился он и заерзал, будто устраиваясь поудобнее. – Мы двое с внучкой – полевого рода, а от тебя, девица, вроде лесом пахнет. Ну, с Ладой и Лелей – начали!

Межевик хлопнул в ладоши, свистнул. Полудянка вскинула над головой беленький платочек, поклонилась Смеяне, притопнула. Смеяна взмахнула рукавом, поклонилась ей в ответ, и обе они разом пустились в пляс. Полудянка плясала легко, как солнечный зайчик, играла и руками, и ногами, и плечами; русые косы вились вокруг нее, белая рубаха блестела под солнцем, слепя глаза. Но и Смеяна не отставала от нее. Не зря ее уже не один год выбирали на Купалу для русальных плясок – в этом она не имела равных, не знала усталости. А теперь в ней забил вдруг новый родник, источник небывалых сил. Руки, ноги, плечи ее двигались ловко и слаженно, как бы сами собой, и ей было радостно, как ни в какой из прежних велик-дней. Она плясала от радости, а вовсе не ради состязания; ликованье от красоты мира бурлило в ней и искало выхода. Она не видела полудянки, не ощущала жары и солнечных лучей. Над ее головой шумела березовая роща, овевая прохладой, шум ветвей лился ей в душу и качал на прохладных волнах. Вокруг нее колыхались березовые крылья, словно толпа березок водит хоровод вокруг нее и пляшет вместе с ней. Она была в Ладиной березовой роще, где сама богиня обитает круглый год, где стоит вечная весна. Смеяне было легко, как будто Лада Бела Лебедь, дарящая радость человеческой душе, улыбается где-то рядом. Невидимые руки играли для нее на солнечных дучах, как на гуслях, и эта задорная гудьба сама несла ее дальше и дальше.

Вокруг них поднимался гомон. Отовсюду собирались полевики, травничи, кореничи, разные мелкие полевые и луговые духи; все хлопали себя по бокам, дивились необычному зрелищу. Из леса таращили глаза лесовухи и болотницы, подпевали скрипучими голосами, подсвистывали.

Смеяна не видела никого из них, только иногда мельком замечала, как перед ней кружится в пляске полудянка. Она не ощущала времени, для нее исчезло прошлое и будущее, исчезли утро, день и вечер. Весь мир для нее стал одним бесконечным полднем, ярким, жарким и слепящим. Плясать стало то же самое, что дышать, – единственным способом жить. Она забыла весь земной мир, перед ней открывалось что-то новое, далекое. Березовое царство Лады и Лели растворило зеленые ворота ей навстречу и звало ее.

В зелено-золотистом море березовой листвы вдруг загорелись два ярких желтых огня. Сначала далекие и неясные, они все приближались, разгорались ярче. Из глубины Ладиной рощи прямо на Смеяну смотрели два огромных желтых глаза, прозрачно-золотистых, как кусочки янтаря, насквозь пронизанные солнцем, с узкими, как острые щели, черными зрачками. Эти глаза смотрели из глубины Надвечного Мира, но не внушали ей страха, а придавали новых сил. Пока они смотрят – она не узнает усталости и будет плясать хоть до скончания мира…

И вдруг пронзительный крик прорезал напев березового хоровода. Мир резко крутанулся вокруг Смеяны, взмыл вверх, как будто она провалилась. С трудом удержавшись на ногах, она остановилась, сжала голову руками, чувствуя, как раскаленная земля покачивается, словно хочет уплыть куда-то прочь.

Ладина роща исчезла. Смеяна стояла посреди ржаного поля, перед глазами у нее все плыло, яркие пятна света мешались с черными тенями – так бывает, если солнцем сильно напечет голову. И сквозь эти плывущие пятна Смеяна увидела полудянку. Ее соперница сидела на земле, вскинув руку с выставленным локтем, как будто защищаясь, и на ее румяном лице отражался ужас.

Разом Смеяна ощутила, что задыхается, что руки и ноги у нее дрожат от непосильного напряжения. Горячая мокрая рубаха прилипла к спине и при каждом движении шевелилась, словно слезает старая кожа. Но Смеяна стояла, а соперница ее сидела на земле.

– Ты… чего? – жадно глотая горячий воздух, еле выговорила Смеяна. – Чего села?

А сама понимала: продлись их состязание еще немного, у нее, пожалуй, сердце лопнуло бы от напряжения.

– Там, там! – Полудянка замахала рукавом, не отводя от опушки леса испуганных, широко раскрытых глаз. – Я видела, видела!

– Чего ты видела-то? – Межевик тоже оглянулся к лесу и поежился. – Кто-то на нас смотрел, да сам-то не показался.

– Я видела… глаза… – еле выговорила полудянка. – Страшно, дедушка!

– От глаз и упала? – Межевик покачал растрепанной головой. – Проплясалась ты, выходит, внучка. Верх-то упустила. Что же ты так? Никогда такого с тобой не было!

– Не было, да вот вышло! – обиженно отозвалась полудянка. – Дажьбог-батюшка дурно со мною пошутил. Сколько я людям глаза морочила, а тут самой примерещилось невесть что!

Она поднялась с земли, отряхивая ладони и рубаху. Ее темные пушистые брови были сдвинуты, на румяном лице отражались обида и досада. Девы Надвечного Мира не привыкли терпеть поражения от людей.

– За мной верх остался! – объявила Смеяна, стараясь говорить ровнее и скрыть тяжелое дыхание.

Полудянка дышала спокойно – дети Надвечного Мира не устают.

– Уж видно, так! – нехотя согласилась та. – Знать, судьба. Говори, чего хочешь?

– Хочу… – Смеяна помедлила, собираясь с мыслями.

Она еще не успела осознать свою победу и не чувствовала радости, ей все казалось, что она должна торопиться, скорее схватить за радужный хвост свою сумасшедшую удачу, пока не поздно. Но мысли путались, она совсем не помнила, чего хотела и ради чего пришла на это яркое полуденное поле. В памяти мелькнуло лицо Велема и его насмешливые советы.

– Хочу вот что! – объявила она. – Хочу сундук с приданым, чтоб был боярышне впору, хочу красивой стать, чтобы все женихи с меня глаз не сводили, хочу чтобы на Купалу меня сватать приехали… Нет, за княжича замуж хочу!

Межевик хмыкнул, закрыл рот коричневой ладонью.

– Ой! – изумленно воскликнула полудянка. – Ну и жаден же род людской! Неужто тебе столько всего нужно! И зачем? Тебе же лес помогает! Не знаю я, не пойму, кто ты такая, да только ни одна бы девка меня переплясать не сумела! И глаза те желтые – неспроста. А ты сколько всего захотела!

– Мое дело – чего хочу, того и прошу! Ты обещала мне все дать, что попрошу, – так давай!

– Да бери! – Полудянка пожала плечами. – Мне разве жалко? У меня всего много.

Она махнула платочком, и тут же Смеяна увидела возле себя большущий сундук – пожалуй, она сама без труда поместилась бы в нем. Бока и крышка его были обиты медными полосами с хитрыми узорами из цветов и листьев, сам по себе он уже стоил немало.

– Бери, чего желала. Да потом не жалуйся – сама себе счастье выбрала.

– Спасибо тебе! – пробормотала Смеяна. – Прощай.

– Свидимся! – повеселев, воскликнула полудянка. – Мой срок еще долог – до самых Спожин! Будет в чем нужда – еще помогу!

Она звонко расхохоталась, снова махнула платочком и мигом оказалась в другом конце поля. Смеяна пыталась проводить ее глазами, но увидела лишь неясный отблеск солнечного луча. И лучи стали более милосердны – полдень миновал.