Страница 4 из 56
Николаю хотелось вернуться в номер, собрать чемодан и лететь домой. В Москве дышалось тяжко. Хотелось к себе в родные пенаты. Обнять жену и дочек. Сидеть в своём любимом кресле на балконе, обнимать жену и смотреть вместе на закат. С Верой необязательно было говорить, им хватало своего маленького мира, им всегда вдвоем уютно. Можно просто сидеть вместе в тишине и слушать окружающий шум. Или пить вино с клубникой, делиться успехами и трудностями, советоваться. Строить планы куда съездить в редкие выходные.
****
- Куда же ты скрылась любимая? - задавал он вопрос в пустоту.
Тёще звонить не решился, проезжал мимо их дома. В окнах не было света. И машины тестя на стоянке он не увидел.
Решил набрать маме, может Вера у неё? Мама, отозвалась тут же:
- Мама, привет, — торопился он.
- Здравствуй сынок, как вы с Верочкой синхронно.
- Что! Она у тебя? - резко выпалил он.
- Что за крик, сын! Что у вас произошло? Вера звонила недавно расстроенная, но мне ничего не сказала. Просто пожелала вишенкам сладких снов. И мы попрощались до завтра.
- Все хорошо мам, просто задержался на работе. Звонили подрядчики. - Начал он оправдываться как мальчишка.
- Все у тебя отговорки, - бросила в сердцах.
- Мам, ты же знаешь, что сейчас просто куча дел, но выходные я освободил, пришлось поработать сверхурочно.
- Поверю тебе на слово. Поговоришь с девочками?
- Конечно, — мысленно костерил себя трехэтажным.
Николай рваным движением зачесал волосы назад и быстро припарковался у обочины.
- Привет, папочка, — защебетали его дочки.
- Лизок, Софийка, здравствуйте мои кнопки, как вам у бабушки в гостях?
- Мы не кнопки, — обиделись они.
- А ну, не обижайтесь, так как у бабушки?
- Круто пап, — ответила Лиза.
- У бабушки вкусный компот, и блинчики с творогом, — доложила София зевая.
Николай не смог сдержать улыбку, хотя на душе было мерзко и противно от самого себя.
- Я очень рад за вас девочки. Скушайте, пожалуйста, за меня пару блинчиков. Люблю вас, обнимаю крепко и целую каждую в носик.
- Обязательно съедим. И мы тебя любим сильно-сильно, — вторили дочки.
- Спокойной ночи и до завтра.
- Пока папочка, — и услышал чмок в двойном размере.
Улыбка быстро покинула его лицо, когда в динамике раздались гудки.
Он испачкался в грязи по самую маковку. И все своими же руками. Нет оправдания. Как объяснить жене, какие найти слова? Сам виноват. Николай ненавидел себя за слабость. Главное, разыскать Веру.
Сердце сжалось… и ударилось в грудную клетку... Голова гудела, как будто он выпил бутылку водки. Ему хотелось выплеснуть свой пар, злость кипела в жилах. Ему бы в зал, с боксёрской грушей пообщаться. Но не судьба. В мозгу долбился дятел: как все исправить?
Николай крепче вцепился в руль. И вновь дал по газам, выруливая на шоссе в поисках жены. Он четыре часа ездит по округе, и все впустую, безрезультатные поиски выводили на нет все его спокойствие.
Ночь входила в свои права, темнота не добавляла спокойствия. И самое страшное и дикое, о чем Николай и думать не хотел, что с Верой могла случиться беда. Его прошиб озноб... все сильнее сжималась пружина паники.
- Где же ты родная?
Шестая глава
Вера
После такого эффектного полёта кружки Тамара просто подошла и крепко прижала Веру к себе. Она все ещё сидела в кресле, а слезы текли по щекам.
Всю свою боль Вера выплескивала в рыданиях. В объятиях приветливой и заботливой хозяйки парикмахерской было легче.
Тамара просто гладила её по голове и что-то шептала. Вера не вслушивалась, просто расплескивала горечь предательства мужа. И слова сами собой вылились в рассказ:
О том, как застала мужа с другой. Пыталась восстановить всю картину перед глазами. Вера говорила и всхлипывала. Это помогало не закричать. Слова лились как из крана. Никто этот поток не прерывал, просто слушали. Тоска сжирала, боль душила. Эмоции бурлили, их было не разобрать, все в кучу.
Рассказала о вишенках Лизе и Соне, о своей безграничной к ним любви. Какой Николай отец и специалист.
О том, как они были счастливы. Не было в их взаимоотношениях недоверия. Они давно вместе. Страсть не угасла, царила нежность и забота. И как могло такое случится? Сама себе задавала вопрос.
Ну как могло, — это понятно. Но каковы последствия и какого им всем?
Муж не ожидал увидеть Веру. Измена налицо и так глупо попадётся. Предательство вскрылось, сейчас они увидятся и надо будет объяснить, и поговорить обо всем как взрослые люди. Встреча будет в стенах дома, а вокруг семья и гости, придётся подбирать слова.
Вера машинально крутит кольцо на безымянном пальце правой руки. То, что является символом их с мужем любви... нежные и плавные линии — сплав металлов. И красота камней. А внутри сейчас пусто... потоки слез выкачали все её силы. Тамара по-прежнему не выпускала Веру из объятий, согревая её своим теплом.
Очень странно, но в окружении Влада и Тамары она чувствовала себя под защитой. Раньше такое было только с мужем. Видимо, что-то серьёзное сломалось, произошло смещение ориентиров. Стена упала. Вера стоит на руинах... своей семьи...
Тамара, гладит ее по волосам и произносит:
- Полегче милая?
Вера только кивает, положительно.
- Вот и славно. Ты иди в уборную, умывайся. А я нам ещё чаю налью, погорячее.
- Спасибо, — Вера глухо прошептала.
- Я тебя отчасти понимаю. Я тоже была молодая и пережила предательство любимого. Никогда никому не рассказывала, как пережила предательство и чего мне это стоило. И моим нерожденным детям... но я не жалуюсь на судьбу. У меня есть Влад, свое дело. И я счастлива. Вот ты ко мне пришла в гости — это здорово.
Вера с трудом поднявшись из кресла, направилась в нужном направлении. Там она нашла все, что необходимо. Умылась, смыла косметику. Посмотрела в отражение зеркала, оттуда на неё смотрела женщина тридцати восьми лет, с бледным цветом лица, с печальными глазами цвета голубого неба, но пасмурного. Обычно глаза её сияли. Она же счастливая женщина: успешная и целеустремлённая, заботливая мама, энергичная, верная жена и подруга, хозяйственная, стройная и обаятельная женщина.
- Как же так случилось... Вера?
- Как же так случилось.... Вера?
Спросила она у своего отражения. Но ответа не было.
Вернувшись в зал, подойдя к Тамаре. Вера произнесла:
- Спасибо вам, Тамара, огромное.
- Это тебе спасибо, милая, что высказалась и смогла открыться. А сейчас давай мы с тобой ещё чаю выпьем. Пойдем-пойдем. Я отказы не принимаю.
И Вере нечего было возразить. Рядом с этой светлой и искренней женщиной хотелось находиться. Дышать было легче. Чуть-чуть самую малость. Они сели за столик. Следов от разбитой чашки не было. Чай был чрезвычайно вкусный, тонизирующий. Тамара знала секрет. Они просто сидели и молчали. Каждая думала о своем. Им не нужно было говорить, слова были ненужными. Каждая размышляла о своём. И, судя по истории Томы, ей тоже есть о чем грустить...