Дело в шляпе

— Верно, — покивал Шеф. — Ты совершенно права. Эта тема для вас табуирована полностью, и ни у кого даже мысли не возникает, что можно узнать нечто такое, что под запретом. Но есть еще момент. Впрочем, ты продолжай, мы до него и так скоро дойдем.

— Так вот, получается, что греваны — это второй слой, но он тоже не главный. Есть третий.

— Элита, — покивал Фадан. — До этого места я тоже дочитал.

— Так вот, элита. Самый тонкий слой, который управляет первыми двумя. У них есть всё — техника, врачи, ученые… у них есть знания, и они умные. Элита всегда умная, там так написано. Потому что не будь она умной, она бы не сумела удержать власть так долго.

— Правильно, — снова согласился Шеф. — Вот тебе, Фадан, и блондинка с большими глазами. Съел?

— Съел, — удрученно признал Фадан.

— Так-то. Бонни, ты умница, — похвалил Шеф. — Но давай я кое-что добавлю. Потому что это важно, а в книге про это есть, но уже на другом слое. Понимаешь, дело в том, что удерживать власть таким образом — это большое искусство. И для этого хороши все средства. Так вот, греваны — это, считай, реальное оружие власти. Именно оружие. Которое всегда под рукой, всегда наготове. Которое не надо скрывать или прятать, вид которого настолько привычен, что не вызывает никаких разногласий и толкований. Но чтобы оружие было оружием, его… нужно оружием сделать. И ваши греваны, которые монастырские, все как один имеют перепрограммированный мозг. Они могут даже не осознавать, что выполняют программу. Вполне возможно, что их затачивают на какой-то код, мало того, я допускаю, что они вообще не осознают, что с ними происходит в закрытой части монастырей, я верю, что они помнят только, как едят, спят, и благочестиво молятся. Я ведь влезал в вашу информационную сеть и бродил по ней, причем не один раз. И — невероятно — ни одной утечки! Сплетен и глупостей полным полно, но при этом — ни одного упоминания о том, о чем мы говорим сейчас.

— Это плохо? — Фадан нахмурился.

— Это очень плохо, — покачал головой Шеф. — Противник много серьезнее, чем мы думали вначале. И ситуация начинает выглядеть не так, как я предполагал.

— Шеф, а вот я спросить хотела. Элита, получается, наследственная, да? — Шеф кивнул. Ободренная Бонни продолжила. — Но если они там все переженились, то они, небось, чахлые должны быть? Если одним средним вельшем всех вельших три года подряд вязать, потомство будет хилое. То есть сначала нормальное, а потом захиреет.

— И ты снова права. Им нужен приток свежей крови. Поэтому я кое-что проверил, и обнаружил, что у вас иногда пропадают молодые девушки и гермо. Это ведь так?

— Да, случается, — признал Фадан. — Но тут по большей части криминал. Убийства, пьянки, и всякое такое.

— Да, верно. Но не всегда. Вот смотрите, — перед Шефом повисла в воздухе полупрозрачная картинка, на которой был снимок экрана. — Это из вашей сети. Из новостей. Вон там, внизу странички — найдена мертвой женщина, пропавшая двадцать лет назад. В пригороде, совершенно случайно. Тело искалечено. Женщина имела как минимум троих детей. Пропала она совсем молодой, никаких детей у нее не было. Вопрос — где эти дети, что с ними? И что случилось с ней самой?

— То есть ты думаешь, что ее украла эта самая элита, и она… — Бонни зажала себе рот ладонью. — Она у них там была…

— Да, ее, видимо, там держали именно с этой целью — чтобы она родила детей, которых потом воспитает элита. С ее помощью они освежили какую-то линию, добавили в нее новую кровь. Ну и, конечно, для этого нужны новые гермо.

— Согласен, — Фадан почувствовал, что у него перехватывает горло. — Наследование идет по мужской линии…

— Жутковато, да? — мрачно спросил Шеф. Бонни и Фадан кивнули. — Вот эта самая элита — и есть ваш настоящий враг. Мы были в относительной безопасности, когда не представляли для них интереса. А сейчас… сейчас уже представляем.

— Интересно, а женщина из диска нас выдала? — Бонни вопросительно посмотрела на Шефа.

— Боюсь, что да. Но не обвиняй ее, — попросил Шеф. — Она чужда нашей морали, и, если разобраться, все мы для нее — пылинки, не больше. Она представляет собой очень сложное устройство, и… ей всё равно, кто сделает то, что нужно ей.

— Жалко, — вздохнула Бонни. — Она мне понравилась. Показалось, что она хорошая.

— Она не плохая и не хорошая, — покачал головой Шеф. — Так же, как и ваш мир. Равор-7. Он ведь тоже и не плохой, и не хороший. Он просто такой, какой есть.

— Она попытается заставить этих, которые за нами гонялись, сделать то, что ей нужно? — переспросила Бонни. — Шини что-то такое говорил.

— Конечно, попытается, — согласился Шеф. — Вот только у них другие задачи.

— Но какие? — Фадан с интересом посмотрел на Шефа.

— Одну из версий озвучил тот греван. Не допустить вторжения.

— Какого вторжения? Если мы находимся в шляпе, то кто к нам вообще может вторгнуться? — Фадан задумался. — Ох, чего-то мы не знаем, точно говорю.

— Мне тоже это интересно, — признался Шеф. — Ладно, хватит на сегодня. Ложитесь спать.

Шини и Аквист, разумеется, проспали, и будить их пришлось Фадану. Хорошо еще, что на этаже никого больше не было. Растолкав ворчащих гермо, сердитый Фадан сказал:

— Ну вот как с вами, сонями, можно сохранить анонимность, а? Решили же, что порознь едем! А вы!.. И мыться к Бонни поперлись, и буди я вас… Безобразие. Давайте, соберитесь уже, наконец!

— Ну ладно, ладно, — проворчал, садясь, Шини. — Только не говори про хлопалку.

Рядом с Шини появился Ал.

— Если бы я мог, я бы сам тебя хлопалкой отходил, лентяй, — упрекнул он. — Так, быстро встали оба, и на зарядку.

— У меня рука болит, — соврал Аквист, и тут же поплатился.

— Ничего у тебя не болит, — сообщил невозмутимо Эл, тоже переходя в видимый режим. — А за то, что врешь, будешь дополнительно приседать. Пятьдесят раз.

— Ой, мамочки…

— Ты еще заплачь, — посоветовал Эл. — Итак, приступим.

Фадан, Бонни, и Бакли уже заканчивали завтрак (ели они в кабине пикапа ту еду, которую захватили из города), когда Аквист и Шини спустились вниз, к мотику. Фадан постучал по стеклу, они подошли, и Фадан вручил им два объемных толстых бутерброда, которые приготовила Бонни. Бутерброды были хоть и кривоватые, но вкусные — Бонни не поскупилась ни на мясо, ни на зелень.

— Так, ребята, сейчас забираете «книги» и генератор, и уезжаете вперед, — распорядился Фадан. — Мы вас к полудню догоним. Нам надо в мастерскую заехать, а то Бакли сказал, что мы можем угробить пикап.

— Ладно, — пожал плечами Аквист. — Где мы вас ждем?

— Вот смотри, — Фадан вытащил карту. — Село называется Плодородное, оно довольно большое. Доберитесь до него, встаньте на площади. Скорее всего, там есть или столовка, или гостиница, или рынок… неважно. Там нас и подождите. Поешьте, отдохните, ну, как получится.

— Особо долго ждать не придется, — подсказал Бакли. — Ремонта тут на час-полтора, а скорость у нас больше вашей. Только смотрите, чтобы с мотика ничего не сперли. Деревенские, они такие.

— Это я уже понял, — хмыкнул Шини, вспомнив их с Бакли похождения. — Не бойся, не сопрут. Уши отдеру, если кто попробует.

— И помните, что вы греваны! — Бонни высунулась из окошка и погрозила Шини пальцем. — Ведите себя соответствующе.

— Ладно, ладно, — проворчал Шини. — Аквист, доедай, и поехали уже.

В село Плодородное они приехали немного раньше двенадцатого дня — дорога оказалась неплохая, и скорость на ней получилось держать повыше. На поселковой площади встали в сторонке, долили в бак топливной смеси из маленькой канистры, и только потом принялись осматриваться.

А посмотреть было на что.

Потому что сегодня в селе шла большая ярмарка.

Площадь, рядом с которой они поставили мотик, была празднично украшена бумажными лентами и воздушными шариками. Сельчане, все, как один, были одеты празднично — разноцветные костюмы, ленты в волосах у женщин, праздничные шляпы на мужчинах, яркие налобные повязки у гермо; в дальней части площади располагалась небольшая сцена, на которой сейчас стояли две девушки и пели какую-то веселую песенку. Кроме того, на площади стояли торговые ряды в преизрядном количестве.