Агония

Арес, кажется, не торопится. Не торопится со мной. Узнает, что мне нравится.

Я просовываю руки под его рубашку, отчаянно желая почувствовать его.

Он прекращает свои действия, встает на колени, расстегивает несколько пуговиц на рубашке, затем тянется назад и стягивает ее через голову, бросая на пол.

Затем он снова оказывается на мне, кожа к коже, и это райское наслаждение.

Мои руки блуждают по его широкой груди и спине, а он целует мою шею, покусывая зубами челюсть, а затем накрывает мой рот своим.

Его язык скользит по моему, горячий и твердый, трахая мой рот, как я хочу, чтобы он трахал мое тело. Это похоже на обещание того, что должно произойти.

И, Боже, я действительно хочу кончить.

Я начинаю извиваться под ним, желая большего, желая его всего.

Его рука движется между нами, пальцы твердо скользят по промежности моих джинсов, надавливая прямо там, где он мне нужен. Облегчение от давления заставляет меня громко стонать.

— Ты хочешь меня здесь, Ари? — спрашивает он гортанным голосом.

— Да.

— Скажи это. Скажи мне точно, чего ты хочешь от меня, и я сделаю это.

Я встречаю его пылающий взгляд.

— Я хочу, чтобы ты заставил меня кончить.

— Как?

Он собирается заставить меня сказать это. Я не стесняюсь, но я также не привыкла озвучивать свои желания. Обычно я просто направляю парней или плыву по течению.

Но тогда я была пьяна каждый раз, когда у меня был секс. Даже когда я лишилась девственности, я была пьяна.

Это первый раз, когда я буду заниматься сексом трезвой. Грандиозность этого поражает меня, как грузовой поезд.

— Это мой первый раз, — пролепетала я.

Его рука перестает двигаться, его лицо замирает от шока.

— Ты…

— Нет! Боже, нет! Я имею в виду… — Боже, это ужасно. Я закрываю лицо руками. — Это первый раз, когда я занимаюсь сексом в трезвом виде. Все остальные разы я… — Я запнулась, не произнося слов, потому что он точно поймет, что я имею в виду.

— Ари.

— Ммм? — отвечаю я, не убирая руки от лица.

Он убирает их с моего лица и прижимает по обе стороны от моей головы.

— Посмотри на меня.

Я открываю один глаз и смотрю на него. Его выражение лица горячее и свирепое.

— Оба глаза.

Я вздыхаю и открываю другой.

— Нам не обязательно делать это сейчас, если ты не готова. Мы можем подождать.

— Я не хочу ждать. Я готова. — Так готова. — Но я только что поняла, что я никогда… и что, если у меня не очень хорошо получается… трезвой?

— Я не думаю, что это даже отдаленно возможно.

— Можно быть плохим в сексе.

— Не со мной, это не так.

— Самоуверенный ублюдок, — произношу я.

Он усмехается.

— Детка, когда два человека хотят друг друга так сильно, как мы, секс никак не может быть плохим. Он будет горячим. — Поцелуй. — И взрывным. — Второй поцелуй. — И это будет чертовски приятно.

Когда он целует меня в третий раз, я не отпускаю его, крепко целую его в ответ, сосу его язык.

Мои руки все еще прижаты к кровати. Он начинает двигаться навстречу мне. Его большой, твердый член давит на мой клитор через его джинсы и мои, сводя меня с ума.

— Я хочу тебя, — шепчу я ему.

— И я хочу тебя, детка. А теперь скажи мне, как ты хочешь, чтобы я заставил тебя кончить.

— Твой рот. Я хочу твой рот на мне.

Он лукаво ухмыляется, в его глазах сверкает обещание чего-то потрясающего.

Он отпускает мои руки. Его руки направляются к пуговице на моих джинсах. Он тянет вниз молнию. В тишине моей комнаты раздается громкий звук, как будто игла царапает пластинку.

Он начинает стягивать мои джинсы. Я приподнимаю зад, облегчая ему доступ.

Мои джинсы сняты.

И я осталась в одних трусиках. Он наклоняется и прижимается горячим, влажным поцелуем к моему клитору через ткань трусиков, заставляя меня стонать.

— Ты вся мокрая, — стонет он, его палец проводит линию от моей киски к клитору.

Его пальцы вцепляются в резинку моих трусиков, и он стягивает их с моих ног. Тогда я впервые оказываюсь полностью обнаженной перед ним.

Он стоит на коленях у основания кровати, не сводя с меня глаз. Его член напрягается против сдерживания джинсов. Он берет свой член рукой и сжимает. У меня пересохло во рту.

Я не стесняюсь своего тела. Йога поддерживает меня в форме. Но даже если бы это было так… то, как он смотрит на меня сейчас, развеет все сомнения.

Он смотрит на меня так, будто умирает от голода, и я — его следующая еда.

— Такая чертовски красивая. — Он качает головой, как будто не может поверить в то, что видит.

Похвала в его словах и глазах зажигает меня изнутри.

Он забирается обратно на кровать, руками раздвигая мои бедра. Он наклоняется, приближает лицо к тому месту, где я хочу его больше всего, и нежно дует на мою киску. Ощущение холода против моего горячего, ноющего клитора захватывает.

Я так сильно хочу его.

Его глаза поднимаются к моим.

— Я заставлю тебя кончить так сильно, — рычит он. Затем он накрывает мою киску своим ртом и вводит в меня палец.

Я почти поднимаюсь с кровати, но он удерживает меня другой рукой.

Он лижет и сосет, пока трахает меня пальцем, доводя меня до исступления.

— Поиграй со своими сиськами.

Его хриплый приказ заставляет меня немедленно подчиниться. Я перекатываю соски между пальцами и стону, когда он вводит в меня еще один палец, уже два, и сильно сосет мой клитор.

Я долго не протяну. Это было слишком давно.

Я хочу пошевелить бедрами, но его хватка не позволяет этого сделать.

Он контролирует ситуацию и делает все, чтобы я это знала.

Я чувствую, как нарастает мой оргазм. Мои пальцы впиваются в кровать. Одна рука покидает мою грудь и направляется к его голове между моих ног, пальцы запутываются в темных прядях.

— Да, — протяжно стону я. — Да… прямо здесь, Арес. Не останавливайся, трахай! — мои глаза закатываются, когда наступает самый интенсивный оргазм в моей жизни и продолжается… и продолжается.

Арес не останавливается, пока я не обмякну в кровати, и даже тогда его пальцы остаются внутри меня, медленно прорабатывая меня.

— Господи, — вздыхаю я, открывая глаза и глядя на него. — Сладкий гребаный Иисус.

Он глубоко смеется, хотя в его глазах нет юмора. Только желание. Сырая, блядь, страсть.

— Я хочу попробовать тебя на вкус, — говорю я ему.

И он рычит.

— Я тоже этого хочу, но я большой, детка. Это не самоуверенность — это факт, а ты маленькая и узкая. Мне нужно, чтобы ты была готова принять меня, и прямо сейчас ты готова. — Он опускается на колени и садится между моих ног, все еще работая пальцами внутри и снаружи меня.

— Мне все равно.

— Мне не все равно. Я не хочу причинять тебе боль.

— Не причинишь. — И я уверена в этом. Я знаю, что он больше никогда не причинит мне боль.

Я приподнимаюсь, чтобы сесть. Его пальцы остаются внутри меня. Встретив его рот, я целую его. Я чувствую вкус себя на нем, и обычно это ничего не делает для меня, но с ним — делает. Это заводит меня еще больше.

Я хватаю его член через джинсы и сжимаю его.

Он измученно стонет.

— Ты убиваешь меня, детка.

— Не могу допустить, чтобы ты умер на мне.

Я расстегиваю его джинсы, потянув за пуговицы, и спускаю джинсы вниз по ногам. Его пальцы выскальзывают из меня, и он стягивает джинсы до конца. Затем, его боксеры.

И, Боже правый, он голый передо мной. Большой член торчит вверх, упираясь в его твердый как камень живот.

Его тело безумно красивое.

Я видела такие мужские тела в журналах и в кино, но никогда в реальной жизни. У него есть мышцы в таких местах, о которых я даже не подозревала.

Весь этот футбол и тренировки явно принесли свои плоды.

И сейчас я пожинаю плоды.

Я никогда не хотела мужчину так сильно и не испытывала такого отчаяния от прикосновений, как сейчас с ним.

— Ты прекрасен, — говорю ему, поднимая глаза, чтобы встретиться с его глазами.