Крепкий, как скала

Уинн очень надеялась, что визг, последовавший за ее заявлением, исходил от Эллы, потому что, если этот звук издал Кес, она опасалась за его яички.

— Кес, тише. Это значит, что все получилось! — сказала Элла, в ее голосе слышалась радость. — Это лучшая новость за последние несколько дней. Значит, нам, вероятно, еще удастся собрать всех Семерых Стражей, и, если мы правы насчет того, что задумало Общество, они нам точно понадобятся.

— Мне не хотелось бы тебя огорчать, Элла, но я не понимаю ход твоих мыслей. Да, что-то призвало Нокса сюда, но не думаю, что это была я, потому что понятия не имею, как это произошло. Все, что я сделала, это лежала там и погибала. Я не смогла бы повторить это, даже если бы попыталась. Не то, чтобы я хотела. — Уинн подняла руку и потрогала рану на горле, которая, к счастью, оказалась не более чем царапиной. — И, честно говоря, никому не хочу пожелать такой опыт.

— Ничего страшного. Мы с Фил тоже не знали, как нам удалось разбудить этих ребят, но это получилось. Все в порядке. По крайней мере, ты дала нам повод поверить, что это возможно. Поверь мне, в данный момент это очень важно.

— Как скажешь.

— О, да. — Голос Эллы не допускал никаких возражений, но после небольшой паузы она лукаво сказала. — Ты ведь понимаешь, что это значит, Уинн? Теперь ты одна из нас.

"Одна из нас. Одна из нас". В голове Уинн эхом звучали голоса злодеев с промытыми мозгами из любимого фильма, и она моргнула, возвращаясь к сути разговора.

— Одна из кого? Идиотов, которые думают, что будет весело выступить против сильного зла и сказать ему: "Спасибо, но мы бы не хотели, чтобы вы нас убили прямо сейчас, если вы не против"?

— Ну, да, но я имела в виду новое поколение Хранителей. Это как в магазине, понимаешь? "Ты сломал, ты и плати". Только в этом случае, это "Ты пробудила его, ты за него и отвечаешь".

— Отвечаешь? — хмыкнул Кес.

— Расслабься, здоровяк. Это фигура речи. Я просто имею в виду, что, раз Уинн видела, как пробудился Нокс, значит, она теперь его Хранительница.

Уинн дернулась, как от пощечины. Она? Хранительница? Ей хотелось рассмеяться, но было не смешно. Всю свою жизнь она чувствовала, что ее судьба — быть Хранителем, но теперь, когда эта ответственность легла на ее плечи, единственной реакцией оказалось ошеломленное молчание.

— На самом деле это очень здорово, — восторгалась Элла по телефону. — Ты знаешь о Хранителях гораздо больше, чем мы с Фил, а твоей семьей можно только гордиться. Вы все можете нас многому научить. Я имею в виду, что ты единственная в команде, кто знал о существовании Академии и Стражах до того, как тебе достался один из них.

— Ну, это да, но то, что я знаю, не совсем практично или полезно, Эл, — сказала Уинн. Она почувствовала прилив паники при мысли о том, что ее считают неким экспертом в том, как быть Хранителем. — Я знаю структуру Академии и краткую историю Стражей, но, когда дело доходит до практической работы Хранителей, я толком ничего не знаю, как и ты. Все это тайна. Черт возьми, Хранители, проходящие обучение, дают священную клятву не рассказывать секретную информацию.

Это была одна из причин постоянных ссор между ней и Браном с тех пор, как они выросли. Его обучение, конечно же, восхищало ее, и она постоянно донимала его вопросами, пока он не взорвался. Он все кричал, что Хранители не могут разглашать секреты Академии, и называл ее плаксивым ребенком, который просто не может смириться с мыслью, что знает то, что хотела узнать она.

Они не разговаривали почти две недели, отчасти потому, что она понимала его правоту. Уинн испытывала такую ревность, что ее не приняли в Академию, что попыталась использовать своего брата как черный ход в тайное общество. Это было несправедливо по отношению к нему, и ей пришлось проглотить свою гордость, чтобы признать это и извиниться за свое поведение.

Бран простил ее, и они двинулись дальше, но ревность никуда не делась. Теперь, когда кто-то сказал ей, что она наконец-то стала Хранителем, это случилось при тех обстоятельствах, когда ее некому было обучать, Академия находилась в руинах, а угроза, с которой столкнулись Стражи была серьезнее, чем обычно. Насколько это справедливо?

— Это все равно больше, чем когда мы начинали, — сказала Элла. — Поверь мне, ты уже на шаг впереди. Ты нам очень помогаешь.

— Как скажешь. — Уинн не поверила, но спорить об этом казалось бесполезно, а в данный момент у них были дела поважнее. — Насколько я понимаю, Элла все еще наш Главный Хранитель. Это у тебя всегда есть план. Теперь, когда у нас появился еще один Страж, что нам делать дальше?

— То же, что и нам. Наша главная задача — найти оставшихся Стражей и установить контакт с любыми выжившими Хранителями, которых мы сможем найти. На данный момент мы пытаемся собрать войско.

— Ладно, что тебе удалось выяснить с тех пор, как мы виделись в последний раз?

Пока Элла рассказывала о своих последних попытках найти Хранителей и разузнать информацию о статуях, которые могли оказаться спящими Стражами, Уинн старалась сосредоточиться на ее словах. Это оказалось более сложной задачей, чем она ожидала.

Может быть, она все еще не пришла в себя из-за того, что не выспалась и поздно прибыла в Чикаго, но в данный момент больше всего на свете ей хотелось подняться наверх в свою старую комнату, забраться в кровать, натянуть одеяло на голову и проспать целую неделю.

Странно, но она не услышала ничего из этого в стратегическом брифинге Эллы.

Она ощущала, как за ней следят другие глаза и посмотрела на Нокса. Страж внимательно наблюдал за ней, как будто считал ее головоломкой, которую хотел разгадать.

Уинн могла бы сказать ему, что в ней нет ничего необычного, ничего, что отличало бы ее от любой другой ведьмы. Она не имела ни малейшего представления о том, почему ее взяли в этот отряд неопытных и плохо подготовленных Хранителей, и поэтому ей не хотелось что-то ему объяснять.

Богиня, вот еще одна причина, по которой ей хотелось просто позвонить Брану и сказать, чтобы он тащил свою задницу в мамин дом. У него было больше знаний и подготовки, которых не хватало ей, Элле и Фелисити. Он бы знал, что делать. Уинн? У нее не было ни малейшего представления. Все, что она умела делать, это выполнять приказы других людей… найти статую, прийти в дом, присмотреть за Стражем.

Последняя фраза крутилась у нее в голове. В присутствии Нокса она чувствовала себя неуютно, чем с кем-либо другим. Он заставлял ее тело напрягаться, привлекая к себе внимание, что было достаточно плохо, но что-то в энергии, которую он излучал, заинтриговывало ее, притягивало к себе. Это была такая реакция ее тела, с которой она не хотела бороться, и которая одновременно пугала ее. Почему это происходило? Неужели потому, что она действительно была его Хранителем? И если да, то что это значит?

Элла и Фил спали со своими Стражами, но Уинн это не устраивало. Не-а, ни за что, ни за что. Она не собиралась позволять обстоятельствам диктовать одно из самых важных решений в ее жизни.

Она хотела бы решать это сама, спасибо, и, честно говоря, не могла себе представить, что свяжет себя со Стражем. Никогда.

Стражи не только представляли Академию, будучи древним альянсом, который стал причиной образования Академии, но они всегда будут связаны с ней. Уинн, если ей очень повезет, хотела выйти из игры, когда все закончится.

Ну, если она не умрет к тому времени, то увидит, как Тьму уничтожат, а Академия восстановится, и они смогут назначить Ноксу настоящего Хранителя. Ну, знаете, кого-то с членом.

Почему Уинн не хотела быть привязанной к Стражу, зная, что в конце концов ее заменят на кого-то более подходящего? Одно дело, когда тебя просто заменяют, совсем другое — оставаться рядом и наблюдать за тем, как человек делают твою прежнюю работу до конца жизни.

— Я согласен с тем, что поиск остальных наших братьев должен оставаться главной задачей, — перебил Нокс, наконец отводя взгляд от Уинн и возвращая его к телефону, — я считаю, что было бы неразумно сначала не проверить этот город. Судя по тому, что вы рассказали, каждый из вас столкнулся с Обществом при пробуждении. Я склоняюсь к мысли, что попал сюда не только из-за грандиозного плана Общества. Вероятно, ночные планируют что-то такое, что требует вмешательства Стража. Именно поэтому проснулись предыдущие Стражи, когда Общество замышляло что-то в их городе.