Страница 27 из 100
– Там в подвале кстати ещё одна такая же коробка стоит, а дверь я не закрыла, – невпопад добавила Женя и сразу же покраснела, словно варёный омар, когда осознала, как меркантильно это прозвучало. Словно место среди зрителей перфоманса нужно сперва отработать. – Ой, я не имела в виду… ну… что…
– Я вас понял, мадам Арно, – криво усмехнулся Люк.
Женя только вздохнула.
«Ну и ладно, пусть считает меня корыстной скотиной. Плевать. Зато коробки таскать не придётся».
В самом музее тоже приготовления шли полным ходом. Рабочие занесли и установили лавки для зрителей, а витрину с настоящими историческими экспонатами вынесли в соседний зал. Механизмы особо опасных объектов заблокировали – на случай, если кто-то из гостей, раззадорившись, решит проверить на себе или на соседе что-то из пыточного арсенала.
Трон с колючками-шипами по-прежнему занимал центральное место, но теперь-то Женя знала, что мсье де Гиз заказывал его в частной мастерской. Впрочем, как и большинство самых внушительных и ужасных экспонатов в зале. Никакие они не средневековые, а вполне себе современного исполнения. Фикция, причём продуманная не только дизайнерами, но и инженерами. Ведь опасные для средневековых ведьм экспонаты наделены запорными механизмами или вовсе не обладали той пыточной силой, о которой рассказывали таблички рядом ними. Но туристам об этом, конечно, не сообщали.
В начале двенадцатого вместе с Себастианом, техником, обслуживающим музей, Женя ещё раз прошлась от экспоната к экспонату, проверяя безопасность. Мсье де Гиз тоже прибыл, но в процесс подготовки не вмешивался. Ходил везде антрацитовой тенью, молчал и смотрел, что лишь повышало градус Жениной нервозности. Она и так страшно боялась что-то забыть, упустить, опозориться на своём первом же перфомансе, а давлеющее присутствие начальства подогревало её страх. После зала Женя сбегала в ресторан, убедилась, что и там всё готово к небольшому фуршету после мероприятия. Актеры, уже загримированные и в костюмах, провели генеральный прогон сценария и разбрелись по своим местам. Двое пошли встречать гостей, и Женя отправилась вслед за с ними, оставив Себастьяна перепроверять работу электрофакелов. Их отсветы плясали на стенах, словно от настоящего пламени, нагнетая нервозность.
«Это всё бутафория. Всё хорошо. Работа есть работа».
Так, успокаивая себя, Женя распахнула дверь в тёмный коридор. Видимо, свет уже погасили, для создания соответствующей атмосферы.
– Мадам Арно, – прозвучало в полумраке так неожиданно, что Женя вздрогнула. – Ваша мантия.
Лицо говорившего утопало в глубине темного капюшона, но судя по тому, что плащ едва доходил человеку до колен, а из рукавов торчали оголённые запястья с руническими татуировками, это был Люк.
Он помог Жене облачиться в мантию, что вызвало очередную волну удивления.
«Может у него сегодня день добрых дел?»
Но от мыслей отвлёк нарастающий гул множества голосов.
«Ну всё, начинается».
Гости, также одетые в мантии, переговариваясь полушёпотом, расселись по лавкам. Мсье де Гиз пытался затеряться среди них, но стандартный размер балахона не предполагал, что в него будет укутано что-либо столь монументальное. Так что затея Фабриса с треском провалилась – с тем же треском, что, казалось, вот-вот раздастся в тишине, когда порвутся тесёмки у горла, удерживающие мантию на его широких плечах. Женя с Люком пристроились с краю, поближе к выходу.
Где-то вдалеке, пока еле слышно, застучали-зарокотали барабаны, задавая ровный ритм, словно сердца присутствующих внезапно стали биться в унисон. Нарастающий шелест напоминал стук капель дождя по листьям. Заунывно затянула мелодию тростинка-флейта. Из темноты появилась старая женщина и проковыляла мимо зрителей. Факелы бросали блики на её морщинистое лицо, выхватывали то крючковатый нос, то всклокоченные волосы, пока незнакомка, невнятно бормоча, ходила взад-вперед. По комнате потянулся ароматный дымок благовоний, в котором чувствовались сладкая мята, освежающая лаванда, пряный тимьян, бодрящий кедр.
Старуха подошла к столу, уставленному склянками и непонятными инструментами, провела рукой над чёрным, как смоль, котелком, и он вдруг вспыхнул сине-зеленым призрачным светом, рассыпав вокруг себя сноп искр. Гости ахнули.
Под нарастающий гул барабанов, незнакомка начала раскачиваться, притопывать, а затем и кружиться по залу, как заведённая, повторяя одни и те же строчки:
Ты кипи, бурли, котёл мой,
Ночью тайной, ночью тёмной.
Пламя лжи, лаванды пепел,
Кровь дитя, чей взор так светел.
Жгучей зависти плевок,
Костяной муки совок.
Женя поймала себя на том, что тоже притопывает в ритм нехитрому мотиву, и украдкой покосилась на Люка, не заметил ли. Но парень был всецело поглощён представлением. Капюшон сполз с его головы, и стало видно, как он подался вперёд, не отрывая взгляд от актрисы, а губы его шевелятся, повторяя вслед за ней строчки заклинания.
Глава 12
Маленький пушистый зомби
Воскресный завтрак она проспала. Ночной перфоманс произвёл неизгладимое впечатление на Женю, которая, с одной стороны, не являлась завсегдатаем театров, а с другой – близко к сердцу принимала всё, что было связано с тонкими материями. Так что, проворочавшись всю ночь в беспокойном забытье, она просто отключила оба будильника, один за другим, и рухнула обратно в подушки.
Полдень окрасился золотистыми лучами солнца, что причудливо играли на узорах обоев. Женя лениво потянулась, перевернулась на бок и позволила себе ещё понежиться на мягкой перине, как настоящая принцесса. Пожалуй, такое случилось впервые не только с тех пор, как она, бросив всё, бросилась в пучину Прованса, но и вообще за последние годы. Женя попыталась припомнить, когда в последний раз она просыпалась после обеда? Когда вот так беззаботно валялась в постели?
– Евгения, вставай! – она так ясно услышала в мыслях голос дяди Кости, будто он на мгновение перенёсся в её комнату и вот-вот потребует овсянку.
Женя поморщилась. После недели изысканных французских завтраков воспоминания об ненавистной каше хотелось затолкать куда подальше. Настроение начало стремительно портиться.
«Позвонить дяде Косте? Или не звонить?»
Совесть усиленно намекала на первое. Но разум тут же подкидывал живописные образы орущего мага света. А в том, что выйдет жуткий скандал, Женя не сомневалась.
«Может, оставить, как есть?»
Она повернулась на другой бок.
«Он меня вырастил. Пусть как умел, но вырастил. А я…»
Подушка показалась какой-то неудобной. Ещё немного повертевшись, Женя села в кровати и вздохнула.
«Лиза ведь сказала, что всё в порядке… Но… Может-таки, позвонить?»
Телефон удобно лёг в руку. Полистав скудный список контактов то вниз, то вверх, Женя снова вздохнула. В конце концов она решила предоставить выбор судьбе и достала из комода колоду таро. Но не успела выложить карты, как в дверь постучали.
– Эжени, ты здесь?
– Да-да, – она открыла, впуская как всегда безукоризненно одетую француженку. – Моник, доброе утро. Что-то случилось?
– Да не особо, – пожала гостья плечами и прошла в комнату, с любопытством оглядывая интерьер.
– А ты разве здесь не бывала? – спросила Женя, украдкой приглаживая растрёпанные после сна волосы.
– Не довелось как-то. А ведь это раньше была детская Эда.
– Мсье Роше?
Женя удивлённо уставилась на фарфоровую куклу, а потом скользнула взглядом по обоям в цветочек.
– Действительно. Как-то странно для мальчика. Может, я что-то перепутала, или тут делали ремонт. Ну да ладно. А ты гадаешь, да?
Моник присела на край кровати и провела наманикюренным ногтём по сине-золотистым рубашкам карт.
– Да так…