Страница 78 из 110
– Хорошо, миледи, я буду молчать, но останусь при своем мнении. А вам не следует ли спуститься вниз? Прибыли посланцы короля и никто не вышел, чтобы их встретить!
Женевьева нерешительно глянула на него.
– Я не уверена, что это мое дело.
– Тогда чье же?
Она вздрогнула и пожалела, что не осталась взаперти, в своей комнатке в башне. Тогда ей не пришлось бы задумываться о том, следует ли ей выйти навстречу прибывшим, или нет.
– Я полагаю, что это дело Тристана де ла Тера, а в его отсутствии – Джона.
– Но их никого здесь нет.
– Может быть, моя тетя…
– Леди Эдвина насколько красива, настолько и стеснительна. Миледи, неужели вы допустите, чтобы столь важных гостей встречал старый Грисвальд?
Женевьева снова глянула в окно и увидела, что всадники, спешившись, направляются уже к дверям. И лишь сэр Гай, задержавшись, с беспокойством смотрел вверх. И вдруг Женевьеве захотелось немедленно сказать ему, что с ней все в порядке, что Эденби находится в гораздо лучшем состоянии, нежели можно было ожидать. Горькая слеза скатилась по ее щеке, когда она вспомнила тот день, когда в последний раз видела Гая. Он отправлялся на войну с такой радостью и впервые признался ей в любви.
«Признался в любви, которую я отвергла, – напомнила себе Женевьева, – сколько событий произошло с того времени, сколько несчастий обрушилось на нее, и как многое она поняла. Но теперь она обрела спокойствие и уверенность, и никогда уже больше не будет игрушкой в его руках, и его любовницей», – усмехнулась про себя Женевьева. И внезапно она поняла, что никогда не сможет обрести с этим человеком того счастья, которое ей подарил Тристан, просто потому, что у Гая не было той силы. Возможно, она никогда не выйдет замуж за Гая, но с ним было столько всего связано.
– Я… я пойду, – сказала Женевьева и улыбнулась Томкину.
Она подошла к двери и кивнула стражникам, затем обернулась и добавила:
– Если к нам действительно прибыли посланцы короля, пойдите на кухню и распорядитесь, чтобы приготовили угощение.
Томкин взглянул на нее с удивлением, но кивнул, а Женевьева поспешила вниз. Эдвина стояла у камина, прижав одну руку к груди, а другую положив на плечо стоявшей рядом с ней Энни.
– Женевьева! Благодарение Господу! Хорошо, что ты здесь! Что нам делать?
– Открыть дверь. Пошли скорее со мной. Энни, дай мне руку.
Женевьева распахнула двери прежде, чем нежданные гости успели подойти к ней. И отступила, когда первый из вошедших, с поклоном представился:
– Джек Гиффорт, граф Пеннингтон, слуга Его Величества короля Генриха VII, прибывший сюда, чтобы засвидетельствовать свое почтение графу Бэдфорд Хит, герцогу Эденби.
Она ответила на приветствие, стараясь не смотреть поверх плеча Джека на сэра Гая. Сэр Гиффорт приказал остальным подождать во дворе, а сам с четырьмя рыцарями прошел в Большой зал.
Одним из этих четырех был сэр Гай.
– Женевьева! Эдвина! Малышка Энни!
Лорд Гиффорт, улыбаясь, наблюдал за тем, как Гай поочередно крепко обнимал женщин и девочку.
Женевьева обняла Гая, но затем отстранилась и с беспокойством посмотрела на сэра Гиффорта, не зная какой реакции ожидать от него.
Но тот всего лишь улыбнулся и поднял руку:
– Я знаю, что вы знакомы с сэром Гаем, – и поклонился. – Миледи, насколько я понимаю, вы дочь лорда Эдгара Льюэллена, его сестра и племянница. Разрешите мне представить вам сэра Томаса Тайдуэлла и сэра Брайана Лета, а также отца Джоффрея Лэнга.
Женевьева кивком головы приветствовала прибывших и пригласила их пройти поближе к огню, поясняя одновременно, что Тристан выехал в лес, поохотиться. К ее счастью появился Грисвальд и принес бокалы, наполненные вином, чтобы утолить жажду гостей, и сказал ей шепотом, что у него есть оленьи окорока, фазаны и голуби, которых он тут же начнет готовить. Женевьева предложила гостям креслами они расселись.
Ей жутко хотелось задать Гаю миллион вопросов, но она держалась с ним несколько отчужденно. Женевьева понимала, что посланцы короля Генриха внимательно наблюдают за ней. Сэр Гиффорд довольно доброжелательно посматривал на нее, в то же время ведя непринужденный разговор о погоде и наступившей зиме. Глаза у него были светло-голубые, и он часто улыбался. Женевьева и Эдвина поддерживали беседу.
Но вот бокалы гостей опустели, и Женевьева поспешила на кухню. Когда она проходила под аркой ее, внезапно остановили и резко повернули.
Перед ней стоял Гай. Он положил руки на ее плечи и, притянув к себе всем телом, прижался к ней.
– Женевьева, не бойся! Я пришел за тобой!
Она подняла на него глаза и быстро зашептала в ответ:
– Сэр Гай, я рада видеть вас! Но вы не должны задерживать меня, – и попыталась выскользнуть из его цепких рук. Но он не выпустил ее из объятий, и стал настойчиво и крепко целовать, даже не заметив, что она и не собирается отвечать на его поцелуи.
– Женевьева, нам придется еще немного поиграть в эту игру! Любовь моя, этот человек хорошо относится к тебе? – он с беспокойством глянул ей в глаза, а потом отступил на шаг и, держа за руки, окинул ее пристальным и словно оценивающим взглядом. Женевьева невольно содрогнулась, почувствовав себя точно призовая кобыла.
– Со мной все в порядке! – нервно ответила она, и внезапно от ее лица отхлынула кровь, она услышала, как открылась входная дверь и тотчас раздались громкие голоса и, среди них – голос Тристана с удивлением и радостно приветствовавшего одного из гостей.
– Гай! Уходите же немедленно, оставьте меня, пожалуйста!
Он помрачнел, и уже не выглядел столь уверенным, однако легко прикоснувшись к ее щеке, сказал:
– Женевьева, мы скоро будем вместе, у меня есть план, как осуществить это.
Сэр Гай вернулся в зал, и она с облегчением вздохнув, поспешила на кухню. Там Грисвальд и Мэг расставляли бокалы с вином на подносе, и Женевьева предупредила их, что Тристан и все остальные вернулись с охоты. Старый слуга кивнул и поставил еще несколько кубков на поднос.
Чувствуя нарастающее беспокойство и от волнения задыхаясь, Женевьева последовала за Грисвальдом в зал.
В зале, Тристан и Джон разговаривали с молодым человеком, которого звали Томасом Тайдуэллом, но когда Женевьева вошла в зал, они тут же замолчали. Она опустила голову, и украдкой глянув на Тристана, поймала на себе его испытующий взгляд. Женевьева едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть и не отступить, ибо глаза его снова были темными и недоверчивыми. Джек Гиффорд именно в этот момент говорил о том, как хорошо и гостеприимно встретили их в замке.
– Ах, да, – обыденным тоном сказал Тристан, взяв кубок и не сводя глаз с Женевьевы, – леди Женевьева была хозяйкой этого замка и, я надеюсь, что сэр Гай рассказал вам всю историю, это ведь когда-то был и его дом. Но теперь, насколько мне известно, ему гораздо больше нравится жить в Лондоне, не правда ли, сэр Гай?
– Лондон очень хорош, – немедленно отозвался сэр Гай, и Тристан одарил его улыбкой, прежде чем перевести взгляд на Джека Гиффорда:
– Милорд, у вас ко мне есть дело?
– Сначала подарки, Тристан, от Его Величества короля Генриха VII. Выйдите, пожалуйста, во двор и посмотрите!
Тристан несколько озадаченно улыбнулся, но кивнул, соглашаясь, и все присутствующие последовали за Джеком Гиффордом. Женевьева вдруг ощутила, что ноги больше не в силах держать ее и поспешила опуститься в одно из кресел.
– Господи! – простонала Эдвина, – я боюсь, что случится нечто ужасное.
– Мама? – вопросительно произнесла Энни, в ее глазах стояли слезы.
– Я уведу девочку в ее комнату.
– Тетя Женевьева?
– Тебе не надо беспокоиться, малышка, – сказала Женевьева, целуя Энни в голову, и снова посмотрела на Эдвину, – лучше я сама отведу ее наверх.
– Гай здесь, о, Господи!
– Все будет хорошо, – заверила ее Женевьева.
– Тристан вне себя от ярости.
– Он неплохо владеет собой.
– Он должен знать, что Гай…
– Ему известно только то, что Гай был в тот вечер в замке. Тристан не знает, что именно Гай придумал тот предательский план. Каким-то образом они помирились, иначе бы он не осмелился появиться здесь. Она приложила палец к губам и поспешила взять Энни за руку, услышав, что мужчины возвращаются. Де ла Тер говорил, что «звери» просто превосходны, и он желает лично поблагодарить короля. Женевьева поспешила к выходу, но была остановлена Тристаном, ставшем на ее пути. Она не осмелилась обойти его.