Страница 27 из 35
— Понял, — официант подхватывает меню и уходит.
Я возмущенно хватаю ртом воздух. Да что же это такое?!
— Игорь Олегович! — шиплю, — не решайте за меня!
— Ты болеешь, нужно кушать, птичка, — невозмутимо говорит он, — а теперь давай-ка обсудим то, что произошло в квартире.
Так сразу? Блин! Я не готова. Но Раенский настроен решительно.
— То, что вы нагло влезли в мою личную жизнь? — прячу страх за сарказмом.
— В свою сладкую киску ты пускаешь, — улыбается этот несносный, — а в душу нет. Вика. Тебе не нужно меня бояться. И ты опять выкаешь.
Отворачиваюсь. Мне пока стыдно и непривычно звать босса по имени.
— Я не боюсь, — хватаю салфетку и начинаю ее теребить, — просто… Всё слишком быстро. Слишком стремительно.
— Что именно?
— Не притворяйтесь! — вспыхиваю, — вы слушали! Просто взяли мой айпод и…
— Да, — он смотрит, сканируя и читая меня, как открытую книгу.
— Зачем?! Это моё! — кажется, будто он просто вскрыл мою душу.
— Птичка, — он поднимается, затем обходит столик, садится рядом.
Руки Игоря ложатся на мою талию. Носом мужчина зарывается в волосы.
— Ты очень хорошо поёшь. Я никогда не слышал подобного…
Что?
— Не врите… — всхлипываю.
— Я никогда тебе не вру, птичка, — шепчет он, — ты невероятная. Твой голос покорил меня.
— Ложь… — слезы льются по щекам.
Я так хочу ему верить!
— Нет. Ты не бумажки должна таскать, а петь. Украшать собой мир. Твой голос должны слушать все. Хотя я против, что на мою птичку будут любоваться…
— Почему?
— Потому что… — он осекается, ведь нас прерывает официантка.
Неловкость зашкаливает. Из легких будто выбило весь воздух. Это не может быть правдой! Ему не может нравиться…
— Я бы хотел поговорить с Артуром. Чтобы записать твои песни, сделать тебя лицом «Фона». Уверен, он оценит…
— Нет! — жестко говорю я.
Всё слишком запуталось. Слишком сложно! Я спала с ними… и влюблена в Игоря. Это все меняет.
— Почему? — снова этот пронзительный взгляд.
— Просто «нет» и всё. Почему вы пытаетесь всегда залезть глубже?
— Потому что хочу тебя узнать, Вика.
— Зачем это вам? Мы вместе спим… Разве этого недостаточно?!
Мужчина дергается, как от пощечины. Но я больше не могу выносить это. Отталкиваю его.
Перед глазами до сих пор стоит взгляд того врача скорой помощи. Словно он побывал в нашей с боссами постели. Это так унизительно! Не хочу, чтобы люди думали, будто я через постель пробилась. Хочу сама!
— То есть только секс? — спрашивает он тем голосом, которым принимал на работу.
Больше нет ни нежности, ни заботы. Раенский закрылся. Почему я чувствую себя идиоткой?
— Да, — лепечу.
Ненавижу себя за это короткое слово. Ведь влюбилась по самые ушки. Но Игорь меняется. Снова царапает мою душу ледяными шипами. Отталкивает одним взглядом.
— Ешь, — говорит коротко, когда приносят еду.
Сам утыкается в мобильный. А у меня кусок не лезет в горло. Давлюсь, но ем. Ненавижу себя за трусость. Хочу броситься ему на шею и целовать. Просить прощения. Знаю, что так правильно. Он не Кретов. Игорь совсем другой!
Что же мне делать?
Чертов Макс! Он посадил во мне зерно страха. После него я боюсь всех мужчин. Даже тех, кто этого не заслуживает. Раенский уже не один раз доказывал, что готов заботиться. Что я ему не безразлична. Но если бы он сказал это… признался в том, что чувствует… возможно, я бы…
Вика
Задерживаю взгляд на губах босса. Блииин! Как же хочу поцеловать! Но вместо этого прячусь в раковину страха и закрываюсь.
После обеда мы садимся в машину. Раенский стучит пальцами по рулю.
— Вика. Я понимаю, что тебе страшно. Менять жизнь всегда непросто. Прости, если я тебя ранил… Или слишком давил.
Что? Он не зол? Извиняется?
— Ничего, — выдавливаю из себя.
— Я знаю, что у тебя есть причины отказываться. Но мне небезразлично твоё будущее, птичка.
— Почему?
Как же хочу услышать о его чувствах! Может, это эгоистично. Но ведь я уже призналась ему. Пусть и в порыве…
Игорь молчит. Смотрит в окно, отстукивая четкий ритм по коже руля.
— Такой голос нельзя прятать. И я хочу, чтобы ты это знала. Но решать тебе, девочка. Без твоего согласия Фоновому ничего не расскажу.
Я молчу. Мужчина заводит машину и отвозит меня… домой.
— Игорь Олегович! — возмущаюсь, — да в чём дело?
— В чём? — он разворачивается ко мне, нагло улыбаясь.
— Я хотела к бабушке сегодня заехать…
— Ладно, поехали, — заводит мотор.
И охота ему таскать меня по всему городу? Планирую выйти и доехать на метро, но машина босса уже срывается с места.
— У вас работы нет? — цежу сквозь зубы.
А сама радуюсь, что Игорь такой внимательный. Блиииин!
— Есть. Но ты важнее, — выдает он, и моё сердце вновь пропускает удар.
Тереблю пальцами сумочку, опустив глаза. Щеки все красные от смущения. Рядом с ним я совсем другая.
Мы приезжаем к больнице. Игорь глушит мотор, выходит и открывает мне дверь.
— Я сама могу, — бурчу, озираясь.
Хренасе! Вокруг зелень, яркие клумбы! Здание большое, ремонт отменный, прямо как в кино. Таращусь на это чудо. Стильная больница, я вам скажу!
— Хорошее место, — Игорь подталкивает меня к главному входу.
— Спасибо, что возитесь со мной, Игорь Олегович, — лепечу, страстно желая прижаться к мужчине.
От него так пахнет! С ума схожу! Подбородок ходит ходуном. Если бы не Кретов! Ублюдок! Сжимаю пальцы в кулаки.
— Мне нравится проводить с тобой время, птичка, — Раенский привлекает меня к себе и целует.
Не так, как обычно. Сейчас он едва касается моих губ. Такой нежный, воздушный поцелуй. Ласковый. Игорь словно просит прощения. Вот так, по-своему.
А я отвечаю. Раскрываю губы, приглашая язык босса. Всё вокруг перестает существовать.
— Пойдем, — нехотя отрывается от меня, — навестим твою бабушку.
— Вы со мной? — непонимающе хлопаю ресницами.
— Конечно, — подмигивает Раенский.
Ну как так? Он опять начинает! Сначала влез в моё сердце, все там переполошил. Теперь хочет узнать мою бабушку… Это же ни в какие ворота! Но я покорно топаю за ним.
Упс!
А я даже не знаю, в какой она палате. Беру мобильный. Сел! Черт! Поглядываю на еле сдерживающего смех босса. Офигеть смешно! От безысходности хочется выть. Какая же я… Совсем к жизни не готовая. Вот куда бы своим ходом поехала? Вздыхаю.
— Я не знаю, в какой палате лежит бабушка, — признаюсь.
— Пойдем, — Раенский протягивает руку, — всё узнаем. Не бойся.
Робко вкладываю ладошку в его большую руку. Игорь не стесняется меня. Крепко держит. Всё основательнее селится в сердце. Не отпускает. Я пропала…
Мы быстро всё выясняем. Медсестры дружно пялятся на широкоплечего и подтянутого Игоря. В темно-синем костюме он похож на греческого бога. Высокий, стройный. Эта щетина делает его по-настоящему суровым и брутальным. Блин! Моргала бы им всем выколоть! Он мой!
Уже на подходе к палате слышу заливистый женский смех. Эээ…
— Вот, а потом она ему говорит… — моя бабуля, окруженная врачами и медсестрами, травит байки.
Мы с Игорем задерживаемся в проеме. Индивидуальная палата, вся заставленная цветами. Огромное окно с видом на ближайший парк. Здесь и правда очень комфортно.
— Викуся! — бабуля видит меня, затем переводит взгляд на Раенского, — ну здравствуйте.
— У вас классная бабушка! — говорит мне врач, — столько всего знает! Мы даже про обход забыли.
— Я знаю, — улыбаюсь.
Она всегда притягивает людей. Открытая, интересная. Сажусь на постель и беру её руку в свою.
— Как ты?
— Я-то нормально, — она прищуривается, — а ты, я смотрю, не одна.
— Мы не успели познакомиться, — влезает Раенский, — я Игорь, босс вашей внучки.
— Начальник, значит? — на губы бабули ложится ехидная улыбка, — и у вас разрешены служебные романы?
Я резко вспыхиваю и отворачиваюсь. От моей бабушки ничего не скроешь.