Страница 14 из 68
— Больше не трогать камень, хорошо? КАМЕНЬ — ОПАСНО! — закричал Сэм.
Аллан высвободил руку и отступил, по лицу было видно, что он не верит своему спасителю.
— Я не понимать, — повторил он. — Я уходить! Ты уходить! — добавил он и указал пальцем на туннель.
— Подожди, — взмолился Сэм, которого с ума сводило то, что Аллан не слышит его воззваний. — Ты должен пообещать! Это очень важно! Камень приносит только беды! Это про́клятая штука, понимаешь? ПРО́КЛЯТАЯ!
Второй практикант, лежавший на животе, заворчал, будто крики побеспокоили его. Это, видимо, окончательно убедило Аллана. Он подхватил вещи, спрятанные за кувшином, и нетвердым шагом двинулся к выходу. В последний раз оглянулся, чтобы увидеть напарника, распростертого на земле, потом взял голубой пластиковый пакет с испорченным мясом и помахал им Сэму:
— Собака — есть! — сказал он, слабо улыбнувшись. — Я уходить!
С этими словами он устремился в туннель.
Сэм не был уверен, что стоит пытаться его догнать. Интуиция подсказывала, что больше он ничего не добьется. К тому же времени почти не оставалось. Снаружи по-прежнему караулил сторож, Чемберлен в любую минуту мог поднять тревогу. И ведь еще есть Татуированный, который вот-вот придет в себя.
Татуированный...
Сэм почувствовал, как по венам растекается злой яд. Ведь, в конце концов, всё произошло по вине этого типа... И вот он лежит тут, без сознания, в распоряжении Сэма...
Сэмюел склонился над безжизненным телом, поднял правую руку практиканта и засучил рукав рубашки. На плече не было никакой татуировки. Конечно, это ничего не значило, ведь он мог набить себе символ Хатхор гораздо позже. Но надо всё-таки взглянуть ему в лицо, чтобы узнать, как выглядит человек, посмевший поднять руку на отца...
Сэм опустился на четвереньки и попытался перевернуть злодея на спину. Тот был гораздо крупнее Аллана, шире в плечах и весил целую тонну! Потребовалось несколько попыток, чтобы наконец увидеть в золотистом свете лицо практиканта...
— Нет!
Сэм с отвращением оттолкнул голову Татуированного, и череп гулко стукнулся о землю.
— Не может быть, — проговорил он, с трудом переводя дух.
Таинственный практикант оказался... Рудольфом. Женихом тети Эвелин! Человеком, который уже несколько недель живет припеваючи в доме у дедушки и бабушки! Так, значит, он с самого начала строил козни и при этом изображал невинную овечку, читая всем вокруг морали!
— Я сейчас... — начал Сэмюел, едва сдерживая дрожь.
Почти не осознавая, он снова потянулся за пистолетом. Всё было бы так просто... Легкое нажатие на курок, и больше не будет ни Татуированного, ни угроз расправы, ни похищения Алисии. Всё станет как прежде.
Несколько секунд Сэмюел лелеял эту мысль, но потом оружие показалось ему тяжелым и холодным. Одно дело оглушить кого-то, и совсем другое — выстрелить, тем более в лежащего на земле человека, пусть даже это — твой злейший враг. А значит...
Сэм поспешно поднялся и понадежнее спрятал револьвер в углу с похоронными принадлежностями — за одним из кувшинов. По крайней мере, в ближайшее время никто им не воспользуется.
Он вернулся к Рудольфу и рассмотрел его поближе. Тот тоже был невероятно молод. От силы лет двадцать, как и Аллану. Что само по себе удивительно... Рудольфу из времени Сэма было под шестьдесят, он был лет на десять старше Аллана. Поэтому Сэмюел никогда и не подозревал Рудольфа. В его представлении Аллан и практикант из Фив ровесники, между ними никак не могло быть десяти лет разницы! Значит, что-то здесь не так... Как могло получиться, что в прошлом они ровесники, а в будущем — нет?
А что, если... Сэмюел вспомнил слова Сетни. Верховный жрец объяснял, что выглядит старше своих лет из-за того, что очень много путешествовал во времени... Сэм, в свою очередь, тоже отмечал, что с тех пор, как начал путешествовать, как будто вырос стал определенно шире в плечах и мускулистее. Возможно, интенсивное использование Камня вызывало у него нечто вроде преждевременного старения? В таком случае уж лучше никуда не высовываться из своей эпохи!
Тут рука Рудольфа дернулась, ресницы дрогнули. Похоже, он постепенно приходил в себя.
Сэм, перескочив через распластанное тело, бросился к саркофагу. В свете противотуманной лампы зал выглядел как-то необычно — просторнее и выше... Стены по-прежнему были великолепно украшены, но предметы стояли по-другому. По прошлому своему визиту Сэм помнил, что Камень был развернут к дальней стене гробницы, а сейчас он стоял передней стороной к фигуре Тота, держащего в руках корону... Впрочем, в прошлый раз Сэм был здесь до захоронения Сетни и видел зал в бледном свете факела. К тому же после этого здесь могли еще вестись работы...
Опустившись на колени перед каменной глыбой, на которой покоился саркофаг, Сэм достал из ниши Камня план Рима. Взял в руку Золотой обруч. Момент истины! Если формула алхимика верна, теперь у него должна быть возможность самостоятельно выбирать место назначения и безошибочно попадать именно туда, куда ему нужно. «Тот, кто соберет все семь монет, станет властелином солнца. Если он сможет зажечь шесть лучей, его сердце превратится в ключ, отпирающий время...» Сэмюел собрал необходимые части пазла, и Камню оставалось лишь выполнить обещание!
Он перекинул шесть первых монет на внутреннюю сторону браслета Мервозера и приблизился к высеченному в Камне солнечному диску. Как и в прошлый раз, монеты сами собой легко распределились по трещинам-лучам. Сэм почувствовал, как ускоряется сердцебиение, а медленная пульсация Камня отзывается в груди всё громче. Это было похоже на зов, настойчивое приглашение...
Он повертел в руке китайскую монету, размышляя, какой стороной правильнее приложить ее к Камню, чтобы отправиться прямиком к гробнице императора Цинь. Выбрал ту сторону, которая была сильнее потерта, и большим пальцем прижал ее к солнцу на Камне. Сразу ничего не произошло, но через одну-две секунды, за которые стук в груди стал еще настойчивее, из прорезей посыпались белые искры, образовавшие сверкающий шар вокруг Золотого обруча. Будто вспыхнуло маленькое солнце и подожгло Камень. «Если он сможет зажечь шесть лучей, его сердце превратится в ключ, отпирающий время...»
Сэм завороженно наблюдал, как искрящийся комок, размером с половинку апельсина, плывет у подножия саркофага. Потом решился поднести к огненному кругу указательный палец и дотронуться до него. Было не холодно и не горячо, а скорее — воздушно. Ощущение такое, будто проваливаешься в светящийся газ, который сначала слегка пощипывает кожу, а потом лишает ее чувствительности, делает почти нематериальной. Сэм нажал чуть сильнее, и ему показалось, будто фаланги пальцев проходят сквозь Камень, не чувствуя никакого сопротивления. Он окинул взглядом комнату, чтобы убедиться в том, что увиденное — не иллюзия, но все прочие предметы вроде бы стояли на прежних местах. А впрочем, нет, кое-что всё-таки изменилось: Рудольф приподнялся на локте и, разинув рот от изумления, наблюдал за невероятным явлением. «Ну и ладно, — подумал Сэм, — всё равно процесс уже не остановить...»
Он вынул палец из раскаленного круга и поспешил опустить ладонь на вершину Камня. Стоило ему коснуться шершавой поверхности, как всё его естество содрогнулось от затяжного обжигающего спазма и каждая молекула тела испарилась под воздействием нестерпимого жара...
8 ДВОРЕЦ НА ХОЛМЕ
Темно, опять...
Когда Сэмюел пришел в себя, он лежал на боку, на жесткой и невыносимо холодной поверхности. Сильно пахло не то землей, не то илом. Курган императора Цинь? Сэм поднялся на четвереньки и прислушался к ощущениям в теле. Ничего не болело, даже тошноты не было. Просто удивительно, особенно если учесть, с какой силой его в этот раз зашвырнуло в коридоры времени... Возможно, старт по-прежнему дается тяжело и болезненно, но приземление благодаря сочетанию Золотого обруча и семи монет происходит более комфортно?
Ну конечно, обруч... Сэмюел принялся ощупывать землю вокруг себя. Как же он сразу не догадался осветить место, в котором оказался! Теперь он увидел, что находится в тупике без окон и дверей и в глухую стену напротив вмонтирован Камень. Браслет Мервозера был, как и положено, прикреплен к солнцу. Сэм без труда отцепил его, но прежнего сияния от обруча пока не исходило. Китайскую монету мальчик тоже забрал, вынув из солнечного круга, а еще — карту Рима, лежавшую в нише Камня. Всё это он рассовал по карманам. Теперь нужно как-то выбираться отсюда...