Король гордости

Ноздри Габриэля раздулись.

— Она и раньше встречалась с такими мужчинами, как ты, — сказал он. — Богатые, обаятельные, привыкшие получать то, что они хотят. Счастлив держать ее в секрете, пока дерьмо не попадет на вентилятор. Изабелла кажется жесткой, но в душе она романтик, и как ее брат, моя работа — защищать ее, в том числе и от нее самой. У нее есть привычка принимать неправильные решения.

Моя рука сомкнулась на краю подлокотника. Ударить брата моей девушки по лицу, вероятно, было не лучшим ходом, но я ненавидел то, как он инфантилизировал ее. Возможно, у нее были секреты от меня, но после встречи с Габриэлем я смог понять почему. Я бы тоже не хотел, чтобы кто-нибудь знал, что я был его родственником.

— Она взрослая. — Я стремился к спокойствию. — Ее решения, хорошие или плохие, являются ее собственными. Ты не имеешь никакого права вмешиваться в ее жизнь.

— Раньше я этого не делал, и посмотри, что произошло. Эта неразбериха с Истоном. Её увольняют из Вальгаллы. Увлечение тобой. — Габриэль побарабанил пальцами по своему столу. — Ты не хочешь объяснить мне, почему ты наследник Young Corporation бегаешь по Нью-Йорку с моей младшей сестрой, когда мог бы заполучить любую женщину, какую захочешь?

Потому что она красивая, умная и забавная. Потому что видеть ее улыбку — все равно что наблюдать за восходом солнца, и быть с ней — это единственное время, когда я чувствую себя живым. Ни одна другая женщина не сравнится с ней.

— Тот факт, что ты спрашиваешь, — тихо сказал я, — доказывает, насколько ты ее недооцениваешь.

Я уловил мимолетный проблеск удивления, прежде чем выражение лица Габриэля снова омрачилось.

— Ты можешь думать, что отличаешься от других мужчин, но это не так, — сказал он. — Держись подальше от Изабеллы. Ей не нужен еще один оппортунистичный засранец, разрушающий ее жизнь. Это первое и последнее предупреждение.

— А если я этого не сделаю? — Вежливо спросил я.

Его холодное выражение лица соответствовало моему.

— Ты узнаешь, что произойдет достаточно скоро.

Угроза едва коснулась меня. Габриэль мог пытаться запугивать меня сколько угодно, но я имел дело с гораздо худшим, чем чрезмерно заботливые братья. Если бы Изабелла хотела, чтобы я ушел, она бы сама мне сказала. Ей не нужно было, чтобы другие люди сражались за нее в ее личных битвах.

Однако одна вещь, сказанная Габриэлем, не выходила у меня из головы весь остаток дня и до глубокой ночи.

Кто, черт возьми, такой Истон?

ГЛАВА 30

Я отсиживалась в своей квартире и игнорировала все звонки, текстовые сообщения и электронные письма целых два дня. Они были неумолимы — моя семья, мои друзья, средства массовой информации. У одних были добрые намерения, у других менее. Как бы то ни было, я не могла собраться с силами, чтобы встретиться лицом к лицу с кем-либо из них.

Единственный раз, когда я общалась с внешним миром, это была моя работа с Алессандрой, которая, к счастью, поддерживала наш профессиональный обмен мнениями и не спрашивала об откровениях Национальной звезды. После раскрытия личности таблоид продолжил публиковать статьи и слухи, большинство из которых были откровенной ложью.

Я ходила на реабилитацию из-за кокаиновой зависимости (я была там волонтером во время учебы в колледже). Я переспала с предыдущими работодателями, чтобы устроиться на работу (они, блять, пожелали). Несколько лет назад у меня была оргия со всей командой MLB после Мировой серии (я обслуживала их во время праздничной вечеринки и выпила с ними по стаканчику).

Претензии были настолько нелепыми, что я сразу же отмахнулась от них. Если кто-то был достаточно легковерен, чтобы подумать, что у меня был тайный ребенок от любви, вызванный оргией, спрятанный в Канаде, это была их проблема.

Однако проглотить правду было гораздо труднее.

За исключением череды недолгих работ барменом и еще более непродолжительных случайных заработков, у нее до смешного мало достижений…

Наследница она или нет, но она далека от его обычного типа, образованного в «Лиге плюща».

Тошнота скрутила мой желудок.

Я подложила одну руку под бедро и покачала коленом, когда Кай вернулся из кухни с двумя кружками чая.

Под его глазами залегли темные круги, а его обычно аккуратные волосы были взъерошены, как будто он слишком много раз проводил по ним пальцами. Напряжение скривило его рот и очертило широкие плоскости плеч.

Мое сердце сжалось от его очевидной усталости.

В тот день он вернулся в Нью-Йорк и написал мне смс с просьбой о встрече. Это был первый раз, когда мы поговорили после последней стать. Национальной звезды, который не сулил нам ничего хорошего.

Я молча приняла чай.

Кай сел рядом со мной на диван, нахмурив брови.

— Как у тебя дела? — спросил он.

Неловкая волна эмоций поднялась на вершину при звуке его голоса. Его не было меньше недели, но казалось, что прошла целая жизнь.

— Все в порядке. — Я издаю слабый смешок. — Я стала знаменитой, пока тебя не было. Известность берет свое.

Он не улыбнулся моей неубедительной попытке пошутить.

— Я работаю с Блэком. Звезда откажется от своих историй.

Мой наигранный юмор ускользнул.

— Но не о моей семье, — тихо сказала я. — Это правда.

На его челюсти дрогнул мускул.

— Нет. Только не это... — Он поставил свой напиток на кофейный столик и провел рукой по лицу. — Почему ты мне не сказала?

— Потому что я... — Я запнулась. — Не знаю. Я так долго держала это в секрете, что мне даже в голову не приходило что-либо говорить. Знаю, что скрывать это кажется глупым, но моя семья чрезвычайно закрыта. Прошедшая неделя, должно быть, убила их.

Вина и стыд бурлили тревожным варевом в моем животе.

— Когда я впервые переехала в Нью-Йорк, я была довольно необузданной, и не хотела, чтобы мои действия плохо отразились на них. Если бы люди знали, кто я такая, я была бы на всех сайтах сплетен. Я также поклялась, что не буду полагаться на имя своей семьи и деньги, чтобы проложить себе путь, и я этого не сделала. Некоторые люди могут подумать, что я глупа из-за того, что не воспользовалась тем, что у меня было, но я не хотела быть одной из тех богатых детей, которые жили за счет богатства своих родителей, ничего не делая.

Моя мать десятилетиями скрывала нашу личную жизнь от прессы. Даже Феликс, мой самый известный брат, во время интервью сосредоточился на своей работе. Я хотела исследовать город и просто жить, не беспокоясь о том, что могу запятнать имя семьи, и я не хотела, чтобы люди относились ко мне по-другому из- за того, что я была наследницей.

Никакого контроля, никаких ожиданий, никакого давления.

Это сработало ... Пока этого не произошло.

— Кто-нибудь знал до выхода статьи? — Спросил Кай, его лицо было непроницаемым.

— Вив и Слоан. — Я обхватила руками свою кружку и нашла утешение в тепле. — Они узнали об этом естественным образом, когда моя мать неожиданно приехала с визитом несколько лет назад. Слоан узнала ее. Паркер тоже знала, так как она проверила мою биографию перед приемом на работу, но обещала ничего не говорить.

Мой трастовый фонд был одновременно и благословением, и проклятием. У меня еще не было к этому доступа; это сработало бы, если бы я устроилась на карьере, которую любила, как определили моя мать и Габриэль. Если к тому времени, когда мне исполнялось тридцать, я все еще переходила с работы на работу, я должна буду пожертвовать деньги на благотворительность.

Теоретически, было приятно знать, что у меня есть деньги, на которые я могу опереться. На самом деле возрастное ограничение усиливало давление. Я старалась не думать слишком много об этом, потому что, когда я это делала, у меня перехватывало дыхание.