Башня Крови

Ирал.

— Господин, если позволите, то я дам совет, — я хмыкнул, но не стал качать головой, и Ирал понятливо продолжил. — У вас излишне напряжены плечи, а на шестом движении вы слишком стискиваете рукоять меча. Это сковывает вас и разрушает гармонию единства тела и клинка.

Отвечать я не мог. Не средь бела же дня на глазах такой толпы, что прослышала к этому времени о нашем с отцом поединке. Словно у слуг и воинов сейчас дел нет. Но вот принять или отказаться от совета вполне в моих силах.

И к чему отказываться? Конечно, лучше было бы если бы эти советы...

Отец хмыкнул:

— Лиал, расслабься. Ты так стиснул меч, словно я принимаю у тебя экзамен. Это лишь любопытство отца. Юные идары, не прошедшие своих первых Игр, не сильно отличаются в запасах жара души, а тебя Терсия хвалила с детства, как таланта в деле внешних техник. Не думаю, что уж в этом измерении ты провалишься и сумеешь ударить лишь пять раз.

Я улыбнулся:

— Спасибо, отец.

Постарался расслабить плечи и пальцы на рукояти.

Четвёртый Ветер.

Пятый.

Ирал напомнил:

— Плечи, господин.

Шестой, седьмой... Пятнадцатый...

— Господин, заканчивая умение, позвольте клинку скользить сквозь воздух самостоятельно. Пусть сталь сама ищет идеальное положение.

Двадцать первый...

— Господин, вы замедлились. Соберитесь. Вы Оскуридо.

Я невольно зыркнул в сторону Ирала. Нашёл о чём мне напомнить. Это должно придать мне стойкости и упорства? Эй, наставник пути меча, тебе стоит сменить наставления. Они устарели на тысячу лет.

Тридцатый.

Я опустил меч. Вот теперь пальцы уже не расслабишь. Их буквально свело судорогой. Я не настолько давно сумел покорить четвёртое из умений меча нашего Дома. И уж тем более не выполнял его так много раз подряд.

Дело здесь не в усталости тела и не в том, что меч слишком тяжёл для меня. Я идар. Я тренировался с детства. Я способен час, а то и два рубиться без остановки. Дело скорее в том, что тело не выдерживало, пропуская через себя такое количество жара души.

Но отец решил, что я исчерпался и хлопнул меня по плечу:

— Для твоих шестнадцати просто великолепно, Лиал!

Матушка сухо заметила:

— Ему пятнадцать, Нумеро.

Он отмахнулся:

— Ой, Терсия. Это не более чем придирки. Погляди, как хорош наш мальчик.

Теперь хмыкнул я, вспомнив свои мысли на перевале:

— Я уже не мальчик.

Отец вскинул брови:

— Когда же ты успел, Лиал?

— Нумеро!

Я ощутил, как краснею. Отец. Тут половина воинов Дома и два десятка слуг глазеют. Ты нашёл о чём пошутить надо мной.

Отец вдруг возмущённо заявил:

— Терсия, ты прекрати это. Убери эту проклятую плеть и оглянись, мы здесь не одни.

Яд из голоса матушки можно было собирать на лечебную мазь:

— О, ты вспомнил, что мы здесь не одни, Нумеро?

— Терсия!

Я даже позабыл о своём смущении и с открытым ртом глядел на то, как отец пятится от матушки, которая наступала на него, тесня к стене замка. Наступала, плавя камень под ногами змеёй огненной плети.

Да, похоже, я вырос, раз родители больше не скрывают от меня своих шуток.

Глава 5

— Слева, седой мужчина с бокалом. Владетель Великого дома Фуэрте.

Я чуть опустил подбородок, показывая, что запомнил. Если не ошибаюсь, то однажды в детстве я уже видел его — он приезжал к нам в замок.

— У него есть дочь. Третья по старшинству, обучалась не дома, а в Академии. Всего на четыре года старше тебя.

Снова она об этом. Я скептически заметил:

— Я не столь велик, как отец. Вряд ли у меня выйдет уговорить владетеля Великого дома отдать дочь мне в жены.

Но матушка лишь пожала плечами:

— Пару лет назад и я бы не стала об этом даже заикаться. Но теперь у нас есть деньги, а ты на равных сражался с отцом.

И снова я поморщился на эту похвалу:

— Он поддавался и лишь тренировал меня.

Матушка хмыкнула:

— И много ты знаешь тех, кто сумел его задеть, даже если он поддавался?

— Мне откуда знать? Я не видел, чтобы он сходился в тренировках с кем-то из идаров.

Матушка отмахнулась:

— Тогда поверь мне, что с твоей помощью не пройдёт и трёх лет, как Денудо станут полноценным Домом. Кстати, снова погляди налево. Мужчина чуть старше отца, болезненно худой.

Всё это время мы слонялись по огромному залу, то и дело обмениваясь приветствиями и короткими фразами с теми, кто здесь находился. В другое время я бы даже гордился происходящим. Ведь все они собрались здесь именно из-за моего Дома Денудо. Но сейчас был не самый приятный повод для такой гордости.

Все эти люди съехались в столицу севера, в Грандор, только ради судебного поединка. Не каждый год между Домами, пусть и Малыми, возникает спор о праве на имя и старшинство крови.

Но кто я такой, чтобы их осуждать? Уверен, будь я на их месте и услышь, что какой-нибудь Малый дом Апойо бросил вызов равному ему Малому дому Парро, сам бы приехал.

А может, и не приехал. Будто мне с моими тенями-советниками развлечений мало.

Но мужчину видел. И я бы не сказал, что он болезненно худой, скорее высушенный, подтянутый. В конце концов, хороший меч не может быть большим. Как всегда, при воспоминании об этой шутке Глебола, на мои губы выползла улыбка. Но матушка поняла её по-своему:

— Вот, наконец-то, ты правильно улыбаешься. Помни, никто из чужих не должен на таких сборищах видеть твоих истинных чувств. Всегда улыбайся, никогда не показывай, что у тебя есть проблемы.

— Что, улыбаться и толстяку Атию?

Матушка кивнула:

— Ему улыбайся особенно старательно. Увидеть в тебе тревогу или страх для него будет наслаждением. Разве ты, сын Нумеро, можешь доставить ему такое удовольствие?

— А твой сын?

Матушка словно невзначай качнулась в мою сторону, на миг касаясь плечом плеча:

— Конечно. И мой сын не будет доставлять ему такой радости. Как бы странно ни звучал твой вопрос, Лиал.

Я смутился. Вопрос действительно был не очень красивым. Это все отголоски моих раздумий о моём происхождении. Я словно бросался из одной крайности в другую. То в Кузне я гнал из головы мысль о том, что я не сын отца, теперь, когда я обнаружил статую Ребела во владениях Денудо, я почему-то нет-нет, но с сомнением глядел на матушку.

С чего я, вообще, допустил мысль о том, что родила меня не она? А кто? Даже Флайм перед смертью вспоминал, что матушка родила меня чуть раньше срока. Но ведь родила. Глупости в голову лезут. Страшные глупости.

Я шагнул к матушке, не стесняясь никого вокруг, обнял её, шепнул:

— Прости меня. Глупости какие-то говорю.

Она похлопала меня по спине:

— Ничего, Лиал, ничего. Ты молодец. А теперь отпусти меня, пожалуйста.

Я разжал руки, шагнул назад. С улыбкой. Это было вдвойне приятно: обнять матушку и обнять её при всех этих зеваках. Что-то я устал уже от всех этих правил поведения. Ну да ладно. Все же это впервые в моей жизни. Можно и потерпеть.

— Итак. Худой. Это Суок, владетель Малого дома Лаиос. Если вы с отцом решите на следующих Играх идти к званию полноценного Дома, то лучше всего начать с него. Они очень слабы, это раз. И два — их владения удачно расположены, если глядеть в будущее. Если правильно действовать, шаг за шагом, то можно будет через три-четыре года слить все новые земли, объединив их границы.

Я помедлил, пытаясь восстановить в голове карту окрестных земель, которую не раз заставлял меня рисовать сабио Атриос. И если я верно понимаю... Не доверяя себе, уточнил у матушки:

— Их земли ведь расположены за землями толстяка.

— И это тоже. Но важней то, что через них пролегает дорога к землям Парро. А Парро это великолепные виноградники.

— Снова Игры?

— Предки для того их и создали, чтобы Дома показывали свою силу. Но есть и другой путь. У Парро есть дочь на год младше тебя, я видела её три года назад, и она была очаровательна. Как тебе такой путь?