Вингейт

Само собой, становилось ясно, что победить таких людей и страну, породившую их, — нельзя. Слово «чиндит», еще не очень привычное для самих «чиндитов», заполнило страницы англо-американских газет. («Сhindits» — по-русски иногда пишут «шиндит».) Рейд их выглядел особенно ярко на фоне одновременной неудачи британской армии в Южной Бирме.

Американцы вспоминали поход генерала Шермана во время войны Севера с Югом в Америке. Ближе по времени были кавалерийские рейды по тылам в Гражданскую войну в России — Буденный у красных, Мамонтов — у белых. Но об этом на Западе мало кто знал. Да и вообще аналогии тут сомнительные — прежние рейды случались по сравнительно населенной местности. Рейдов по джунглям военная история еще не знала. В общем, пришла к Вингейту слава, хотя он ее особо не искал, журналистскую братию вниманием не жаловал и иногда шокировал общество своими причудами.

Но рейд чиндитов, очень эффектный, по крайней мере внешне, был первым успехом англичан в борьбе с японцами. Так что похвал не жалели.

Глава 125

Черчилль и Рузвельт

Вингейт написал подробный рапорт о своем походе. На сей раз приличия соблюдал. Так что, когда старый друг сионистов Леопольд Эмери, будучи министром по делам Индии и Бирмы, получил этот рапорт, он тут же показал его Черчиллю. Черчилль пришел в восторг: «Это гениальный и смелый человек». И потребовал срочно призвать Вингейта в Лондон.

На то была причина, но секретная: Черчилль вместе с начальником имперского штаба, генералом Бруком, собирался на совещание с Рузвельтом и американскими генералами в Квебек. А посему, хотели они перед этим услышать новости из первоисточника.

И вот Вингейт в своей тропической форме, в колониальном шлеме, с библейской бородой, которую отпустил в Индии и в Бирме, прямо с аэродрома был направлен в Генеральный штаб. На встрече с генералом Бруком герой заверил, что все это можно повторить в большем масштабе, что над этим планом он уже работает. Соответственно, люди потребуются отборные, а авиация не должна больше капризничать. Затем Вингейт был приглашен на ужин к Черчиллю, который вместе с Бруком и другими сопровождающими в ту ночь собирался отправиться в Квебек. За ужином Черчилль, понятно, расспрашивал о делах в Бирме и был очарован Вингейтом. «Я чувствовал себя в присутствии великого человека», — вспоминал он потом. И тут же решил взять Вингейта с собой. Ехал Черчилль с большим штатом на огромном океанском лайнере. В числе сопровождавших его лиц были самые прославленные воины Британской империи. Конечно, это был не просто «парад звёзд». Они ехали для возможных консультаций.

Вингейта пригласили вместе с Лорной. Ей даже не дали времени собраться — буквально схватили и доставили на пароход. В дороге Вингейт не только отдыхал в объятиях жены. Он тщательно обсуждал с Черчиллем предстоящую встречу. Вел себя корректно, никаких «фокусов» не выкидывал. Черчилль ему нравился, да и дела обсуждались важные.

В августе 1943 года началось совещание. И опять повторилась ситуация старого анекдота («надо посоветоваться с полковником Брежневым»). Вингейта слушали на самом высоком уровне, в том числе Рузвельт вместе с Черчиллем и совместная комиссия английского и американского штабов по планированию. Он по-прежнему держался пристойно, говорил кратко и толково. Но, оставаясь самим собой, перед сильными мира сего не робел. «Вы нам замечательно все изложили», — сказал Черчилль, когда Вингейт выступил перед ним и Рузвельтом, разъясняя идею «чиндитских» войск. «А я только так и излагаю», — не сконфузился Вингейт. В общем, американцам он понравился. Ему обещали все, о чем просил, — 26 тысяч отборных людей (!), разделенных на 3 отряда. А каждый отряд — на 8 «колонн». Со своим штабом и со своей авиацией, которая будет подчинена только ему, Вингейту. Авиацию обещали поставить американцы. Вингейт должен был получить около 200 самолетов и столько же планеров. Самолеты должны были быть разные: истребители, транспортные, санитарные. Планеры тогда во всех армиях мира использовались для десантирования. Самолеты тянули их на буксире к месту высадки. Важным преимуществом планера было то, что ему — легкой машине, приземлявшейся (предварительно отцепившись от самолета), на небольшой скорости — не требовалось длинной посадочной полосы с приличным покрытием (вертолеты ещё не употреблялись).

Два отважных американских авиатора, оба полковники, занялись формированием этих воздушных сил. Один из них успел уже отличиться в боях с гитлеровцами в Северной Африке. А второй был ветераном войны с японцами — служил в Китае в «Летающих тиграх».

Еще в 1937 году американский летчик Шенно (Ченно), ветеран Первой мировой войны, организовал в Китае отряд американских летчиков-добровольцев «Летающие тигры», которые лихо дрались там с японцами. С вступлением Америки в войну подразделение стало официально именоваться «14-я добровольческая армия военно-воздушных сил». Воздушный мост из Индии в Китай обслуживал и их.

А в дальнейшем, летом 1944 года их аэродромы пригодились для знаменитых «сверхкрепостей» (тяжелых бомбардировщиков «В-29»). Первые налеты этих огромных самолетов на Японию и Тайвань американцы организовали из Индии (из р-на Калькутты) с промежуточной посадкой в Китае. С этого началось их применение.

Глава 126

«Хлопковая стена»

В своих мемуарах Черчилль пишет, что остался очень доволен в Квебеке двумя людьми: «Маунтбеттен и Вингейт, работая совместно, пролили новый свет на будущие планы». Маунтбеттен происходил из королевской семьи, стал во время войны известен как храбрый моряк и хороший организатор.

В 1941–1942 годах Маунтбеттен на практике реализовал идею Черчилля о создании диверсионно-десантных отрядов «коммандос». Черчилль во время англо-бурской войны (на рубеже XIX-XX веков) лично наблюдал эффективные действия бурских конных партизан-коммандос, действовавших небольшими группами по методу «ударь и беги». И встав в грозный час во главе Британии, Черчилль счел целесообразным создать аналогичные отряды. Маунтбеттен сумел воплотить эту идею в жизнь (даже название осталось).

План Вингейта «воткнуть мощный кулак в нутро врага» отличался, как мы скоро увидим, от практики коммандос — «ударь и беги». Но Маунтбеттен обожал новые идеи.

После конференции в Квебеке Маунтбеттен был назначен главнокомандующим союзными силами в Юго-Восточной Азии. С Вингейтом они хорошо ладили.

Времени терять было нельзя — в мае начинаются муссоны, до того многое должно было быть сделано. Вингейт ненадолго слетал в Лондон, чтобы решить ряд организационных вопросов, посетить могилу матери — она умерла во время Квебекской конференции. В Лондоне он в последний раз встретился с четой Вейцманов (Вейцман уже вернулся из Америки). И, наконец, простившись с беременной Лорной, вылетел в Дели. Единственный их сын родился уже после его гибели. А она (Лорна) и в дальнейшем помогала сионистам, как могла.

В Индии Вингейт скоро убедился, что провести в жизнь решения Квебекской конференции будет нелегко. Местные ветераны все еще считали, что они лучше знают, что делать. На совещании, посвященном операции «Чиндит-2», он почувствовал себя «окруженным хлопковой стеной». Ему не говорили прямо «нет», но в ответ на его требования приводили тысячи отговорок. Вингейт не стал спорить, просто предупредил, что использует прямой выход на начальство, а таковой у него есть. Начальством был Маунтбеттен, который еще не прибыл. А Вингейт, как назло, сильно расхворался, отказываясь лечь в госпиталь, пока не удастся представить Маунтбеттену свои требования.

В октябре тот наконец прибыл. Вингейт встретился с ним, а потом уж разрешил уложить себя в госпиталь. С севера, из Ассама, прилетела та медсестра, что выхаживала его и его людей после операции «Чиндит-1», то есть после первого рейда в Бирму. Черчилль ежедневно запрашивал отчеты о здоровье Вингейта и даже послал телеграмму с требованием не выписываться из госпиталя до полного выздоровления. Но Вингейт выписался через 3 недели вместо рекомендованных врачами трех месяцев. 1 декабря он официально приступил к командованию.