Страница 6 из 10
– Что это с ней? – чешу я в затылке. – Не кончала, что ли, раньше?
– Не знаю, как она, но я точно не кончил! – выражает недовольство брат, прицеливаясь, с какого бы края к ней подступиться. – Эй, Снегурочка, а как же я? Возьмешь в ротик?
– М-м-м… – всё мычит что-то нечленораздельное девка, смотря словно сквозь стены.
– Возьмешь, да? Ну вот и молодец! – приняв мычание за согласие, берет он ее за затылок и кладет ее голову к себе на колени, направляя свою вздувшуюся дубинку ей в рот. – Какая хорошая девочка, да, соси его! Ух! Выдоишь весь и пойдешь спать, – подкупал он ее, двигая бедрами ей навстречу. Девка, словно смирившись, прикрыла глазки и делала всё, о чем ее просил Сава.
Мне же захотелось взглянуть, что у нее между ножек спрятано.
Руку протянул, чтобы стянуть с нее исподнее, как девчонка засучила ногами и отчаянно стала сопротивляться. Однако! Я от удивления чуть не окосел! Значит, как в рот принимать, так она рада стараться, а как допустить к себе между ног, сразу в отказ?
Вот вздорная Снегурка, чертов бабушкин подарок, ой нет, не подарок она, а сущее наказание! Хотя Сава бы не согласился. Вон как стонет, делая последний рывок старательной девице в рот и получая свою порцию наслаждения. Выдаивает она и его тоже и выпускает изо рта, вытирая ладонью мокрый рот. Хороша девка!
– Что ж ты, Снегурка, ломаешься? Не поздно ли? – поддеваю ее, а в теле такая ломота приятная, что аж шевелиться не хочется.
– Сама я решу, когда поздно, а когда нет! – буркает она, отпихивая от себя Саву и заматываясь в одеяло. Вот те здрасьте!
– Эдак у нас языки отсохнут тебя уговаривать, – взбеленился Сава, сидит и с укоризной на девку строптивую смотрит.
– Ничего с вами не станется, вы свое получили, теперь можете и проваливать, – показывает Снегурка головой и небрежным жестом, куда нам удалиться.
– Ты чего злая такая, красавица? – увещеваю я, зная, что девки ласку любят. – Думал я, что мы поладили, ты нас ублажила, давай и мы тебя порадуем, от нас девки уползают обычно, и ты довольна будешь.
– Не больно-то надейтесь на продолжение, – крутит она бешено головой, – не могу я сейчас, даже если б хотела, а я не хочу!
– Эта девка загадками говорит, – хмурю брови, сетуя брату.
– Дам вам совет, грубияны, если хотите кого-то в постель, то есть на печку, затащить, побольше ласковых слов, поменьше всяких «девок», – морщится она.
Гляди-ка, какая капризная, учить она нас вздумала. И в самом деле, эту девку надо учить уму-разуму, выбивать из нее дурь. Не сношали явно Снегурку давно, вот и полно в ней бесовщины.
Варвара
Вот дубины стоеросовые! Грубые дуболомы!
Девка? Я им, значит, удовольствие доставила, а они меня девкой зовут, варвары! Стыдно-то как. Что на меня нашло? Жмурюсь в надежде, что голые дикари исчезнут с глаз, а всё случившееся между нами окажется сном или плодом бурной фантазии. Ну не могла я, не могла совершенно незнакомым мужиками члены сосать! Даже подумать о таком стыдно.
Гормоны взыграли из-за критических дней, что ли? Я ж как бешеная на мужиков этих накинулась. Сама не верю в то, что делала.
Но нет, сидят, смотрят на меня как на чудо-чудное, диво-дивное. Судя по их хвастливым словам, отказывали им редко, одна я такая строптивая да упрямая. Глаза горят похотью, стволы наливаются силой. Нет-нет-нет, снова я им не дамся!
– Так что, Снегурка, давай ложись и ноги раздвигай, – говорит мне Благояр, а после моего грозного взгляда добавляет, одумавшись: – Красавица ты наша, березка стройная, луна светлоликая, солнышко ясное…
– Баба-яга против! Оставьте девушку в покое и покажите, где у вас умыться можно.
– Зачем оставлять? – не понимают опять эти две дубины. – Мы же только начали ублажать тебя.
– Как начали, так и закончили! – злюсь я, не понимая, как им еще объяснить, что со мной творится. – Дни у меня особенные, понятно? Нельзя меня ублажать. Ничего нельзя. В такие особенные дни женщину надо в покое оставить, а не совать ей…
– Так бы и сказала, Снегурка! – наконец доходит до Благояра. – Мы ж не какие-то звери.
Кривлюсь, одним взглядом говоря: «Да неужели?»
– Ты ложись, отдыхай, мы пойдем баньку тогда затопим, – говорит Савелий, слезая с печки. – Одежду тебе принесем чистую, тряпицы всякие. Ты ж не первая у нас такая, с особенными днями.
Прикрываю лицо ладонями. Опять двадцать пять! Не очень-то помогает то, что они постоянно про череду девиц, через них проходящих, рассказывают. Пусть они хороши в сексуальном плане, но с манерами полный швах! Учить их еще и учить, как за девушками ухаживать.
Но ничего, мне такая работа по плечу!
***
В какой-то момент я начинаю подозревать неладное. Проходит пара дней, и я замечаю некоторые странности, но как могу гоню от себя глупые мысли. Не в сказку же я попала, в самом деле!
Но то, как они говорят, что обсуждают, всё это навевает странные мысли.
– Слушай, Снегурка, а долго у тебя эти особенные дни длятся? – спрашивает Савелий за завтраком.
– Долго, – говорю со злорадством. – Не меньше недели.
– Может, тогда в ротик возьмешь? Долго ж неделю ждать! – возмущается он, выглядя таким несчастным и раздосадованным, что с трудом сдерживаю желание захихикать над его горем.
– Обойдешься, – лишь фыркаю я, взяв себя в руки. – Если невтерпеж, рука тебе в помощь.
– Эх, злая ты и вредная. Не таким должен быть подарок.
На это я лишь глаза закатываю и продолжаю есть то, происхождение которого знать не желаю. Главное, что вкусно. Завтрак сегодня готовил молчаливый Благояр. Яичница с мясной колбаской.
– Наш срок подходит к концу, – наверное, впервые за утро заговаривает он. – Нужно что-то решать. Остаемся или возвращаемся в Косогорье за своей наградой.
Ну вот опять эти непонятные разговорчики! Что за Косогорье, что за срок? И самое главное – какая такая награда?!
– Возвращаемся, – хмурится Савелий, уплетая свою порцию яичницы. – Надоело мне в лесу сидеть. И так пять лет потеряли ради этой награды.
– Не бузи, это лучше, чем горбатиться на каменоломне, – осаждает его брат. – Мы бы за всю жизнь столько не заработали, сколько смогли, охраняя вход в город.
А вот это уже не смешно! Какая, к черту, каменоломня?! И что за вход?
– Две недели осталось, – вздыхает Сава, ничего не отвечая на замечания Яра. – Вот вернемся вместе в город, перестанешь быть такой букой, Снегурка!
– Меня Варя зовут! – не выдерживаю я и впервые называю им свое имя. А то заладили: Снегурка да Снегурка. Бесят!
– Варвара, значит, – лишь кивает Благояр, о чем-то размышляя.
Я же вдруг начинаю думать о том, что будет, если их город действительно окажется чем-то «волшебным», как следует из обрывков их разговора. Это ж свихнуться можно!
А может, я в коме? Упала, пока ехала на новогоднюю вечеринку, и загремела в больницу. А что? Этот вариант куда правдоподобнее, чем все эти разговоры про охрану города и два мужика, одетые в шкуры бедных зверушек.
– Слушайте, а может, прогуляемся? – прошу я, состроив умоляющую мордашку. Хоть обстановку разведаю. – Надоело сидеть взаперти.
– На рыбалку можно отправиться, – размышляет Савелий, глядя на меня. – Я б не отказался от ухи.
– Да без проблем, было б из чего готовить! – с энтузиазмом киваю я.
– Щас принесу тебе одежонку, – выходит из кухни Благояр, а я, не в состоянии ждать, вскакиваю и несусь за ним вслед. Одежда – это хорошо! Может, сбежать от них получится!
– Штаны подвяжешь ремнем, – кидает он на скамью гору шкур и штаны. Я тут же начинаю их разбирать и за неимением другого натягиваю на себя. Хорошо, что есть шапка и рукавицы.
Вещи мужские, так что велики на несколько размеров. Помнит гад, что я отказываюсь наряжаться в шмотки их бывших «девок».
– А мы что, прямо сейчас идем? – явно удивляется моей готовности Савелий, выплывший из кухни.
– А чего откладывать-то, мальчики? – улыбаюсь им. Давно заметила, что эти варвары просто тают, стоит побыть с ними ласковой.