Страница 2 из 3
– Мать честная! – ахнул Глеб – сколь же вас много!!
– Да, у нас защита крепка – довольно крякнул дед Ведьмедь – недаром я княжьим воеводой был, и по сему толк в ратном деле изрядно ведаю! Да, внучок, едва не забыл. На-ка вот, надень на шею, и пусть всегда с тобой будет моё благословение!
С этими словами он протянул Глебу толстую серебряную плашку оберега с красивым изображением медведя с рельефным обрамлением из листьев дерева, на серебряной же кованной цепи. Глеб тотчас надел дедов амулет себе на шею.
– Вот! Теперь сам Велес тебе покровитель! – удовлетворённо рыкнул дед Ведмедь – ну, всё, внучок, нам пора в дорогу, а ты иди в избу к волхву. Там тебя ждут!
Дохромав до жилища волхва, Глеб едва успел постучать в переплёт светящегося оконца, как дверь избушки гостеприимно распахнулась. На порог вышла красивая девушка, держа в руке светильник:
– Здравствуй, ратник Глеб! Заходи, отец ждёт тебя.
Уже не особо удивляясь, что его тут знают, и, даже более того, ждут, Глеб поклонился девице в пояс, нагнул голову и шагнул в невысокий проём двери…
*Велес – бог, покровитель животного мира в древнерусской мифологии. Часто изображался в образе крупного медведя.
*Ведмедь – древнерусское название медведя.
3 часть
Чуткий сон князя-волхва Остромысла прервался тихим постукиванием в окно его опочивальни. Он тотчас поднялся со своего ложа, открыл лёгкую летнюю раму, затянутую бычьим пузырём и отомкнул ставень. Крупный филин спикировал вниз и уселся ему на руку. В его клюве была свёрнутая трубочка из бересты. Остромысл легонько погладил филина по ушастой голове, и подставил ладонь. Умная птица открыла клюв, и берестяная грамота оказалась у князя. Он легонько подбросил пернатого "гонца" вперёд и вверх, и тот взмыл в ещё тёмное предрассветное небо через распахнутое окно. Сделав быстрый круг над княжьим теремом, филин умчался в свой лес…
Вздув огонь, Остромысл прочёл послание Глеба и ударил рукоятью кинжала по краю тяжёлой чаши-братины, стоявшей на столе. На звон тут же приоткрылась дверь княжьей опочивальни, и в проёме возникло заспанное лицо гридника Путяты:
– Княже пресветлой, гридник Путята пред твоима очама!
– Путята, воеводу Всеслава мне! Одна нога здесь, друга там!! Дружине подъём! – скомандовал Остромысл. И тут же услышал, как по лестнице вниз горохом посыпались гридники. Резвы робята! И через полчаса полторы сотни воёв княжьей дружины, ведомых воеводой, скорой рысью выехали за ворота стольного града, устремясь вдаль по южной дороге…
А тем временем на половецкий лагерь перед рассветом с громогласным рёвом, рявканьем и рычаньем напало "войско Велеса" под предводительством Глебова дедушки Ведьмедя. Мощными лапами мишки разметали часовых, выставленных в боевое охранение, вихрем, смерчем пронеслись по лагерю, переворачивая кибитки и арбы, нещадно полосуя когтями и клыками палатки и шатры ворогов. Обезумевшие от страха половецкие лошади с диким ржанием разбежались по всей округе. За считанные минуты в лагере половцев поднялся несусветный кавардак! Сначала вороги подумали, что на них напали русичи, но увидели только стаю огромных разъярённых медведей, всё рвущих в клочья на своём пути. В страхе великом все уцелевшие половцы, кто в чём был, побросав добро и снаряжение, кинулись наутёк, спасаясь от гнева Велеса. Лагерь опустел, лишь горстка русских полоняников из чуть более трёх десятков человек, связанных и лежащих на земле, не имела возможности скрыться бегством и молча ожидала своей участи… Пленные русичи тоже были изрядно напуганы медвежьей расправой с половцами, но виду не подавали. Они молча готовились к смерти. Однако самый крупный медведь с шерстью, отливавшей серебром, по-видимому, вожак стаи, спокойно подошёл к ним, и острыми когтями, как ножом, срезал верёвки. Затем он стал на задние лапы во весь свой могучий рост, и громко взревел в начинающее светлеть небо, хлопнув мощной лапой себя в грудь. Русичи могли поклясться, что все услышали в медвежьем рёве слова "Слава Велесу!!". И тут же все медведи, каждый по-своему, подхватили этот "клич" и… быстро ушли, будто растворились за кустами и деревьями, окружавшими поляну бывшего половецкого лагеря. Всё еще не до конца поверив в своё счастливое избавление от рабства, русичи, похватав валявшееся на земле оружие ворогов, устремились в обратный путь домой… Княжьи дружинники, нагрянувшие во вражеский лагерь ближе к вечеру того дня, увидали там страшенный разгром и множество крупных медвежьих следов на земле. Воевода Всеслав подивился:
– Не иначе поганые Велеса крепко прогневили! Доброгост, с сотней воёв проверь округу. Кого жива найдёте, волоките сюда! Остальным воям скарбом заняться, собрать тут всё, понеже что в пользу пойдёт! Да лагерь ставьте, ночуем здесь, а уж поутру и восвояси… Глеб, как вошёл в горницу Ведомира, только и успел увидеть небогатое её убранство и старика, сидевшего за столом, заваленным старинными свитками и толстыми рукописными книгами. Ведомир поднялся на ноги и взглянул на Глеба. И взор его был настолько пристальным, что будто видел Глеба насквозь, и проник во все тайные уголки души молодого дружинного сотника. Парень хотел поклониться старику, но не успел. Окружающие предметы вдруг потеряли резкость, перед глазами его всё поплыло, и он потерял сознание, провалившись в глубокий сон… Очнулся Глеб только на следующий день. Ничего не болело, и в теле он чувствовал необыкновенную лёгкость. Он лежал на широком топчане в маленькой горенке, а девушка сидела рядом в его изголовье и гладила его по голове. Заметив, что Глеб открыл глаза, она улыбнулась, помогла ему сесть и подала ему небольшую чашу с тёмным и терпким на вкус травяным отваром.
– Пей, витязь. Это укрепит твои силы – сказала она. И Глеб жадно, в несколько глотков, осушил чашу. Невольно поморщился: лекарство было горьковатым:
– Красна девица, мне бы водицы испить? Горечь во рту!
– Потерпи мало. Это скоро пройдёт. Стрела, что ногу тебе пропорола, непростая была, с ядом. Вовремя ты к нам пришёл, Глеб! Понеже задержись ты хоть на час, и уже не спасти было бы жизнь твою молодецкую… – сказала девушка.
– Благодарствую и кланяюсь низко! – молвил Глеб – батюшку твово, знаю, Ведомиром звать, а как твоё имя, девица-краса?
– Милонега я. Мила, если кратко – отчего-то смутилась она.
– Вот и имя у тебя вельми красно, слух ласкает! – улыбнулся девушке Глеб – а скажи мне, Милонега, как вы с батюшкой узнали…
Глеб не успел закончить вопрос, как за окном сильно потемнело, и их горенка погрузилась во мрак. Он с удивлением огляделся, намереваясь стать на ноги и выйти из избушки наружу, но Милонега с неожиданной силой прижала его к топчану, не давая подняться:
– Тихо сиди и молчи, пока не посветлеет! – прошептала девушка – то батюшка-кудесник с богами разговаривает. Мешать нельзя!
И для надёжности прикрыла ладошкой Глебу рот. В другое время и с другими людьми Глеб ни за что не потерпел бы такого обращения с собой! А тут покорно замолчал и притих, как кроткий котёнок – прикосновения Милонеги действовали на него как-то по-особому…
4 часть
За оконцем стало светлеть, и Глеб осторожно отодвинул ладошку Милонеги от своего рта. Но лишь затем, чтобы, повинуясь внезапному порыву, легонько поцеловать запястье девушки. Мила вспыхнула ликом, как маков цвет, и выдернула руку:
– Куда торопишься, витязь?! Дома, чай, жена дожидается?!
– Ой, не лукавишь ли ты, голубушка? – парировал Глеб – всё ведь, поди, про меня тебе известно, и батюшке Ведомиру тако же. Нет у меня ни жены, ни суженой. Да и не предвидится в ближайшее время…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.