Страница 7 из 14
Бояркина, в основном, прислушивалась к рекомендациям Подлесного, но порой на неё что-то находило, и она вела себя немногим лучше, чем в ночь с субботы на воскресенье, когда приступы истерики следовали один за другим.
А в воскресенье, то есть через неделю после покушения, Марина избила Дмитрия, окончательно разрушив ауру загадочности и хрупкости, которая окружала её раньше, плотно и неразрушимо в первые дни их знакомства, лёгким облаком – в последнее время. Повод – он обещал найти тридцатиграммовые коньячные рюмочки, однако не сделал этого. Пустяк, казалось бы. Но Марина, неожиданно вспомнив об этих рюмочках, пришла в неописуемую ярость, едва Дмитрий успел виновато улыбнуться и пожать плечами. Рот открыть он уже не успел.
– Что ты сказал?! – рявкнула Бояркина и, сжав кулаки, подскочила к нему.
Дмитрий (он в это время сутуло сидел в кресле и подкреплялся чипсами) отшатнулся назад и непроизвольно выставил перед собою правую руку, ту самую, которой до этой секунды выуживал из пакетика промасленные ломтики.
– Будут рюмочки, Марина! – выпалил он. – Завтра же…
– Что?! – подалась вперёд Бояркина.
– Я сегодня же… – поправился Дмитрий и тут увидел, что пальцы его руки касаются белоснежной ткани платья Марины. И стремительно отдёрнул руку.
Но – поздно. Отпечатки грязных пальцев остались. Дмитрий поднял взгляд на Марину и обнаружил, что лицо её пошло пятнами, зрачки – две чёрные точки, а дышит она коротко и шумно.
– Платье?! – захлебнулась Бояркина. – Да ты знаешь?!..
– Я… – отворил рот Подлесный и спустя мгновение услышал, как лязгнула его челюсть.
Бояркина ударила его во второй раз. Потом ещё раза четыре. Она била его с тяжеловесной торжественностью, с каждым ударом светлея лицом. Наконец Дмитрий сообразил, что необходимо искать спасения, и принялся уворачиваться и ставить блоки, а затем и вовсе попытался уйти от ответственности, нырнув левее Бояркиной. Не получилось. Марина успела ухватить его за воротник, а потом уселась ему на спину и обрушила удары своих кулаков на незащищённый затылок. Ощутив себя осёдланной лошадью, Дмитрий стал взбрыкивать задом, чтобы освободиться от драчливого наездника.
– Спокойно! Не дёргайся! – приказала Бояркина, но Подлесный не послушался и вскоре сбросил её на пол, после чего прыгнул на Марину сверху и прижал её руки к ковру.
– Это ты успокойся! Свихнулась, стерва!
В четверг многоходовая комбинация, разыгранная Подлесным, рухнула. Открылось всё предельно просто. Дмитрий предложил Савельеву револьвер за пятьсот долларов, а тот возьми и позвони Бояркиной. Савельев позвонил Марине и попросил её снизить цену за револьвер с пятисот до четырёхсот долларов.
– За какой револьвер? – удивилась Бояркина.
– Да за тот, что мне Димка предлагает, – ответил Савельев.
– Какой тебе револьвер Диман предлагает? – продолжала удивляться Бояркина.
– Ты не в курсе? – в свою очередь поразился Савельев, которому Дмитрий и Марина всегда представлялись в виде некоего единого целого, нераздельного и неразымаемого.
– О каком таком револьвере идёт речь? – подступила Бояркина к Подлесному.
И Дмитрий поплыл. Он раскололся.
– Ну, ты и артист! Сволочь ты и сволочь! – резюмировала Марина, выслушав его признание. – Сколько седых волос у меня появится в результате твоих фокусов!
– Если уже не появились… – робко начал Дмитрий.
– Ты их пересчитывал? А ты знаешь, что я пережила в результате всего этого?! – начала заводиться Марина.
Последовавшие за сим события Дмитрий пережил достаточно мужественно, однако ночью ему приснился страшный сон. Будто бы он лежит на дне глубокого оврага в форме воронки, а в него стреляют, палят из всех видов оружия: из пистолетов, автоматов, пулемётов и даже пушек. Дмитрий возится в грязи этой огромной воронки, пытаясь увернуться от пуль и снарядов. Все движения его – замедленные, даются с огромным трудом, и не только потому, что липкой грязью облеплены руки и ноги, но и ввиду подлости законов страшного сна. А враги совсем рядом, в двух десятках метров. И почему он ещё жив, совершенно непонятно.
Подлесный проснулся. Он ещё не понял, что проснулся – он только понял, что неким чудесным образом спасся. Темно. Он открыл глаза и осознал, наконец, что все ужасы ему привиделись во сне.
– И долго же ты просыпаешься, дорогой.
Это голос Маринки. Она стоит возле кровати и смотрит на него. Взгляд у неё странный, задумчивый и внимательный одновременно. Выпятив губы, разглядывает Дмитрия. Дмитрий приподнялся на локтях и тотчас ощутил головную боль и мышечно-суставный дискомфорт во всём теле. Словно его били головой о стену, а потом ещё и потоптали.
– Что случилось? На работу пора?
– Да, как раз о работе и пойдёт речь, – отозвалась Марина, не меняя ни позы, ни выражения лица и глаз.
– Который час? Я проспал? Но ты ведь тоже ещё не оделась.
Марина бросила взгляд на свой халат, запахнула его поплотней и присела в кресло.
– Есть возможность повысить тебе оклад содержания, образно выражаясь.
За что она собирается повысить ему зарплату? Не в благодарность же за то, что он её НЕ убил. Ни в первый раз, ни в дальнейшем. НЕ убил он её потому, что цели у него были другие. Потому не угрохал он её, что не ставил такой задачи перед собою. И Дмитрий спросил:
– Что за возможность?
– Ну как ты, я смотрю, – Марина уголками губ обозначила улыбку, – профессионалом стал… Все покушения проведены, насколько я понимаю, на достаточно высоком уровне.
Дмитрий не понимал, к чему она клонит, однако решил молча дождаться продолжения разговора.
– Ты помнишь Виктора Леонидовича? – спросила Марина. – Ну, тот, с которым вместе с тобой беседовали, когда он в первый раз пришёл.
– Да, – сдержанно подтвердил Подлесный.
– Есть необходимость организовать ему кое-какие неприятности.
– Не понял.
– Чтобы дозреть до необходимости получить у нас весь комплекс услуг, которые мы можем предоставить.
Дмитрий начал, кажется, что-то понимать.
– Поясни, пожалуйста. Что ты такое задумала, профура?
– Раскрутить его надо на полную катушку. Пускай поделится деньжонками, которых у него куры не клюют.
– Что ты задумала? – В голосе Дмитрия отчётливо слышалась тревога.
– Неплохо было бы, сгори у него склад или магазин. Желательно, чтобы из-за электропроводки или других технического плана причин.
Мужиков послушать – бабы виноваты
Подлесный осуществил поджог одного из складов, принадлежащих фирме, хозяином которой являлся Виктор Леонидович. Он выполнил ещё несколько подобных поручений – и вдруг…
– Диман, я приняла заказ на убийство, – сообщила Бояркина.
Подлесный только что вошёл. Он лишь успел пройти несколько шагов и плюхнуться в кресло.
– И из-за этого я нёсся сюда как угорелый?
– Диман, ты не понял, – ответила Марина, и что-то в её голосе заставило его насторожиться. – На этот раз всё без дураков.
– О чём ты? – сдвинул брови Подлесный.
Бояркина выбралась из-за стола и пересела в кресло напротив Подлесного.
– Я же говорю: я приняла заказ. И ты за это получишь десять тысяч баксов.
– Ты хочешь сказать, что…
– Вот именно. Ты ликвидируешь одного человека и получишь свои денежки.
– Меня ты спросила? А если я не соглашусь? – начал сердиться Дмитрий.
Бояркина всплеснула руками.
– Но почему? Ты столько раз это делал!
– Я ещё никого не убивал! – поднял указательный палец Подлесный и прищурился многозначительно. – И не собирался!
– Ну не упрямься, Диман, – обиженно протянула Бояркина. – Ну чего ты! Ну, в самом-то деле! Всё же как обычно, только… – Марина помолчала. – Только один новый штришок…
– Который тянет на девять граммов в затылок!
Подлесный вскочил и побежал к двери.
– Диман! – закричала Бояркина. – Подожди, Диман!
Дмитрий шёл долго. Быстрым шагом и не разбирая дороги. И почувствовал усталость. Необходимо срочно присесть на некоторое время, чтобы отдохнуть и набраться сил. А потом… Что же потом? Бежать дальше! Бежать и бежать, пока он не убежит так далеко от Маринки, что она даже перестанет существовать для него. Как бы исчезнет. То ли умрёт, то ли просто испарится, как пригоршня воды, пролитая на раскалённый металл, а пространство и время, некогда окружавшие её, свернутся в одну точку, маленькую и незаметную. Она поболит, поболит да и рассосётся.