Папа для Лисички

Глава 31

Настеньку я уложила в одной из спален, в другую же Макс отправил Свету. Со мной разговаривать она не захотела. Я ее понимаю. Когда ты в такой подавленном состоянии, когда у тебя душа в клочья, не хочется чтобы это видел кто-то посторонний. А я для нее все еще посторонняя, как ни крути.

Выхожу из душа в халате Максима. Это непередаваемо приятно мыться его гелем, а потом надеть пахнущий им халат. И пусть он оказался мне огромным, это не страшно.

Подворачиваю рукава в несколько раз, иду на кухню. Макс лопает мои оладьи.

— О боже! Ты все съел сам? — удивляюсь я.

— Да, — отвечает он с полным ртом. — И делиться ни с кем не собираюсь. Хотя, могу вот тебе отдать последний.

— Нет, обойдусь, — смеюсь я. — Жалко, что у тебя нет варенья. Было бы вкуснее.

— Согласен. Хочу варенья!

Макс подходит ближе, вжимает меня в стол, его ладонь забирается под халат.

— Что ты делаешь?

— У меня недостаток сладкого в организме. И варенья нет. Печаль.

Зарывается носом в изгиб моей шеи, спускается вниз, зубами отодвигает полу халата, жадно целует кожу.

— Ма-акс, остановись, — вспыхиваю я.

— Ни за что! — рычит он, хищно оскаливаясь, впивается губами в какое-то особенно чувствительное место.

— Пойдем в спальню, — прошу я.

— А вот эта мысль мне нравится. Я ужасно соскучился, — подхватывает меня под бедра.

— Макс! — взвизгиваю я.

И тут же получаю шлепок по мягкому месту.

— Веди себя тише, женщина!

Сдавленно смеюсь ему в шею, мы заходим в спальню, Макс закрывает дверь, опускает меня на кровать.

И вот тут нам обоим становится уже не до смеха…

Лежу у Максима на груди, мы приходим в себя после вспышки страсти.

Мне очень хорошо, но есть вопросы, которые мы так и не обсудили.

— Максим, — зову его.

— М-м-м, — отвечает он лениво.

— Ты жалеешь о ребенке?

Чувствую, как он напрягается, молчит с минуту и только потом отвечает:

— Я тебе скажу, как чувствую, как бы это ни звучало. Нет, я не жалею. Более того, я чувствую облегчение. Беременность Марины была для меня удавкой во многих смыслах. И самое главное, если бы Марина этого ребенка оставила, ничего хорошего бы малыш не увидел. Я это сразу понимал, и это добивало меня больше всего.

— И что теперь? Эта Амалия продолжит тебе вредить?

— Пока не знаю, но сегодня я точно не хочу думать об этом.

— Хорошо, но знаешь, Света мне рассказала кое-что о вашей семье. О родителях, о том, что ты был близок с отцом в последние годы.

— Какая у меня, оказывается, болтливая сестра, — усмехается.

— И что? Получается, твой отец ушел из семьи из-за этой женщины?

— Я не знаю, Олесь. Мы тогда со Светкой были детьми, и что у них там происходило, точно не знаем. Но что было понятно даже нам, что вместе они не могли тогда жить. Они просто убивали друг друга. И им пришлось пройти очень длинный и сложный путь, чтобы снова быть вместе.

— А они были счастливы последние годы?

— Да. По крайней мере, так говорил отец, да и мать очень изменилась в последние годы. Стала мягче, расцвела, это все видели.

— Очень жаль, что их не стало.

— Да. Я иногда до сих пор не могу поверить в это. Но, теперь уже ничего не изменить, — вижу печаль в его глазах, но здесь и правда уже ничем не поможешь.

— Получается, им выпало мало времени для счастья?

— Получается, так.

— Макс, прости меня, — нахожу его взгляд.

— Уже простил.

— Нет, не так. Я очень серьезно. Я поняла, что была неправа. Я не хочу, чтобы мы шли друг к другу так долго, как твои родители. Не хочу полжизни сомневаться, страдать. Я тебя люблю. Это правда, но мне нужно было время, чтобы это понять, — с трудом подбираю слова, но я очень стараюсь передать все, что на душе. — И я не такая боевая, как Света, но я тебе могу точно обещать поддержку.

— А мне большего и не нужно, просто будь рядом, моя королева, не отталкивай меня, — шепчет мне в губы Максим. — Давай не будем терять драгоценное время. Ведь мы не знаем, сколько нам его отпущено. Я тебя тоже люблю, ты же знаешь?

— Знаю.

Тянусь губами к моему мужчине, мы сливаемся в поцелуе, начинаем второй раунд. Более нежный, чувственный, неспешный.

Совершенно вымотанные лежим в кровати, но сон не идет.

— Мы завтра не встанем, — тихо смеюсь Максу в шею.

— У меня уважительная причина, меня всю ночь властная королева эксплуатировала в самых извращенных формах.

— Чего, — привстаю на руках, заглядываю в смеющие глаза моего пирата.

— Это чистая правда. Так что мой непосредственный начальник меня должен понять.

— Еще бы, — усмехаюсь я. — А вот меня мой непосредственный начальник точно не поймет, и начальница тоже. Скорее всего, сожрет и не подавится.

— Слушай, может, ты уволишься? На хрен тебе такая работа?

— Нет. Я не хочу полностью сидеть на твоей шее.

— Да, не нужно на шее. Для этого есть более интересные места, — толкает меня бедрами.

— Нет! Даже не думай, — смеюсь. — У меня сил просто нет.

— У меня, на самом деле тоже. И я предлагаю тебе завтра забить на работу. Давай тебя снова отправим на больничный, а?

— Нет. Меня не поймут.

— Да и забей!

— А может ты и прав, — представляю я такую заманчивую перспективу. Она просто чудесная. — Но только на один день! — добавляю строго.

— Как скажешь! Главное, завтра напомни, чтобы я позвонил доктору.

— Хорошо. Макс, а что теперь будет со Светой и их семьей? — грустно за них.

— Я не знаю, — вздыхает Макс. — Это пусть они сами решают.

— Но Игорь же не плохой? Или мне так только показалось?

— Давай не будем о нем, хорошо? Не хочу. Он просто подставил не только жену, но и меня. Поэтому я не знаю, что там решит Света, но из бизнеса его придется по-любому выводить. Так-то.

— Грустно это.

— Мне тоже, но что делать? Доверие потерять легко, а назад вернуть практически невозможно. Это был его выбор.

— А как же Васька? И с кем он сейчас?

— Он с бабушкой. Матерью Игоря. И Васю мне жальче всех в этой ситуации. Но я не хочу, чтобы он наблюдал их скандалы, и еще я думаю забрать его на выходные к нам. Ты не против?

— Нет, конечно. Лисичка будет очень рада.

— Да, устроим детям праздник!