Страница 63 из 78
- Прошу меня извинить, господа,- захрипел пересохшим горлом Риббентроп,- но эта гарантия явилась единственной возможностью побудить Румынию без борьбы передать Бессарабию СССР! Кроме того, возникла опасность нападения англичан с территории Греции на нефтеносный район, который представляет абсолютный интерес для Италии и Германии.
- Однако, господин министр, вам ли не знать,- вождь спокойно чиркает спичкой,- статья третья договора о ненападении между нашими странами гласит, что Германия была обязана проконсультироваться с советской стороной в вопросе, который не может не затрагивать интересы СССР, так как речь идёт о пограничном Советскому Союзу черноморском государстве. Что сказала бы Германия, если бы Россия дала Болгарии гарантию на точно таких же условиях, на каких её дала Германия Румынии?
- Господин премьер,- Риббентроп ставит на стол хрустальный бокал,- чтобы гарантия была точно такой же, Болгария должна сама обратиться к вам с просьбой о ней. Насколько мне известно, она с такой просьбой не обращалась.
- Это верно, господин министр,- Сталин начинает неспешно ходить за нашими с Молотовым спинами,- но если бы такая просьба была получена, как бы на неё реагировала Германия? Считайте этот запрос началом наших консультаций с Германией, хотя согласно букве нашего договора о дружбе мы и не обязаны этого делать.
- Германская сторона обязательно ответит, господин премьер, но только после консультаций с Италией, которая является Балканской страной. Однако фюрер и я много раз встречались с царём Борисом, и он никогда в наших встречах не высказывал мысли об обращении к Советскому союзу с подобным вопросом.
- 'Всё течёт, всё изменяется',- Сталин останавливается и в упор смотрит на Риббентропа,- Турция является страной-хранителем проливов, но одновременно она очень слабая и поэтому подвержена влиянию более сильных стран, не обязательно дружественных нам. Поэтому СССР хотел бы гарантировать себя от нападения через Проливы третьих государств. Это проблему можно было бы решить если бы Проливы контролировались ещё и другим государством, например Болгарией. Европейский берег - Болгарией, азиатский Турцией, при этом СССР имел бы право разместить в проливах две-три военные базы на длительный срок. Разумеется Советский союз никоим образом не желает вмешиваться во внутренние порядки Болгарии. Они не будут изменены 'ни на йоту'. Как вы считаете, могло бы подобное предложение заинтересовать Болгарию?
- Я немедленно сообщу фюреру об этих предложениях.
'Неужели такое возможно? А почему бы и нет, Германия сейчас находится в очень трудном положении: до сих пор не удалось сломить сопротивление союзников во Франции, к тому же прямо сейчас продолжается 'венский арбитраж', по которому ей приходиться решать очень трудные задачи, связанные с изменениями границ своих сателлитов - Болгарии, Румынии и Венгрии'.
- Коба, ты в самом деле считаешь,- спрашивает Молотов, как только за немцами закрывается дверь,- что Гитлер пойдёт на конфронтацию с Турцией из-за Проливов?
- Давай сначала послушаем, как ответит на этот вопрос самый младший из нас.
- Я считаю,- снимаю через голову повязку,- что Гитлер может попытаться использовать вопрос Проливов для попытки столкнуть нас с Англией. Турция будет пытается усидеть на двух стульях, делая реверансы и в сторону Германии, и в сторону Англии, пока не возникнет угроза Проливам, здесь ей придётся выбирать. Можно представить себе ситуацию, когда Германия согласится в кулуарах не вмешиваться в ситуацию, даже подтолкнёт Болгарию объявить войну Турции. Если мы тоже вступим в неё на стороне Болгарии, без нашего участия ей рассчитывать на успех не приходится, то Англии, связанной с турками договором, ничего не останется, как объявить нам войну.
- Я, пожалуй, с этим соглашусь,- неохотно бурчит Молотов.
- А я нет,- хмурится вождь,- Болгария - сателлит Германии, поэтому не следует ожидать, что она даст согласие на ввод туда Красной Армии. Мы в свою очередь можем предложить план совместных действий. Болгария наступает на Турцию из Европы, мы на Кавказе...
- Но ведь мы всё равно окажемся втянутыми в войну с англичанами,- пожимает плечами нарком иностранных дел,- в чём наша выгода?
- В том, что быстро такие дела не делаются. Переговоры в рамках Пакта четырёх могут занять длительное время. В их рамках мы можем начать двусторонние консультации с Японией, например, по взаимному сокращению войск в Маньчжурии и на Дальнем Востоке, или по поводу совместного использования нефтяных месторождений Южного Сахалина. Италию - урегулированием ситуации в Испании. Наша задача разобщить эти государства, не дать преобразовать Антикоминтерновский пакт в открытый военный союз, направленный против СССР. Дать возможность нашей стране завершить перевооружение, оттянуть войну, если Гитлер всё же решится напасть.
'Идея понятна, вот только непонятно как долго будет ждать Гитлер, прежде чем отдать приказ о начале разработки плана 'Барбаросса''?
* * *
- Проходите, товарищи,- вхожу в свою приёмную и распахиваю руками обитую кожей двустворчатую дверь своего кремлёвского кабинета,- простите, что немного задержался. Присаживайтесь где кому удобно.
За длинным столом для совещаний рядом с моим письменным столом удобно оказалось наркомам Хруничеву и Ванникову, далее по мере удаления от начальства разместились директора ЦИАМ, ВИАМ, ЦАГИ и главные конструктора ОКБ, а учёные и инженеры выбрали стулья, расставленным вдоль обитых дубовыми панелями стен.
- Прежде чем представить на подпись товарищу Сталину,- остаюсь стоять на ногах,- Постановление Совета народных комиссаров об ускорении работ в области авиационной и реактивной техники...
- Здравствуйте, товарищи,- в кабинете с трубкой в руках появляется вождь.
-Здравствуйте, товарищ Сталин,- кабинет наполняется грохотом отодвигаемых стульев.
- Нет-нет, я вот здесь сяду с краю, продолжайте, товарищ Чаганов.
'Чёрт, теперь коротким совещанием, как запланировано, не обойтись, Сталин наверняка захочет узнать о предмете подробнее. Ничего, так может даже будет лучше'.
- Пусть вас не смущает,- продолжаю я,- расплывчатый заголовок этого постановления, речь в нём идёт о доработке и скорейшем запуске в валовое производство турбореактивного двигателя и боевых самолётов на его основе. Прежде чем приступить к обсуждению этого постановления, хочу поздравить коллективы ОКБ и его главных конструкторов Люльки и Лавочкина с первым успешным полётом самолёта А-1 с первым отечественным турбореактивным двигателем. Я намеренно высказался так осторожно - 'первым отечественным' потому, что аналогичные работы проводятся в других странах, таких как Германия, Англия, САСШ, и их результаты держатся в строжайшем секрете. Это крупный шаг вперёд, но сказать, что в СССР создан двигатель, который может быть установлен на боевой самолёт, нельзя. Дело в том, что тяга такого двигателя составляет всего 435 килограмм. Он позволяет разгонять А-1 при разных режимах и высотах до скоростей лишь чуть более 400 километров в час. Для того, чтобы создать истребитель, который сможет в ближайшем будущем завоевать господство в воздухе, то есть иметь скорость у земли и на высоте не менее 900 километров в час, мощное пушечное вооружение, дальность полёта до 1000 километров, необходимо, как показывают предварительные расчёты, увеличить тягу двигателя в три раза, причём при условии установки на самолёт двух таких двигателей...
'Не слишком ли много деталей? Может быть, хотя не только вождь, но и многие гости слушают с интересом'.
- ... Обеспечить такое резкое, в разы увеличение тяги двигателя возможно лишь при условии значительного повышения температуры газа, проходящего сквозь турбину, что накладывает повышенные требования на её самые нагруженные детали - лопатки. Лопатки подвергаются действию статических, динамических и циклических нагрузок и работают в условиях высокотемпературной агрессивной газовой среды. Именно они в основном определяют надёжность и ресурс турбореактивного двигателя. Решив вопрос с лопатками, мы сможем в основном обеспечить создание турбореактивного двигателя с нужными нам характеристиками, поэтому в проекте Постановления он рассматривается как главный...