Страница 57 из 78
'Как быстро время-то пролетело,- отстёгиваю ремни и поднимаюсь из кресла,- ну ничего, на обратном пути, надеюсь, продолжим'.
Бывший пилот 'Максима Горького', протискиваясь мимо, и, принимая от меня гарнитуру, одобрительно подмигивает мне его огромные ладони ложатся на кажущееся теперь игрушечным колесо штурвала. Вдали на горизонте сквозь дымку появляется цепочка гор со снежными вершинами.
'Чкалов и Михеев... в неофановых очках... в одном экипаже... на летающей лодке... над Атлантическим океаном... в 1940-ом году... фантастика'.
- Пассажирам занять свои места,- кричит во всю глотку командир, заглушая голосом двигатели.
Слева по ходу в радиорубке над шифровальной машинкой колдует бортрадист:
- Товарищ Чаганов, лентопротяжка сломалась, а тут как на грех сразу три радиограммы из Москвы.
- Дело труба,- заглядываю под открытую крышку устройства,- промежуточный рычаг навернулся и пружину сломал. Починить на месте не получится.
- А что делать?
- Что делать, вручную придётся принимать радиограмму.
- А потом как расшифровывать?
- Тоже вручную. Всё на посадку идём, пристегнись...
За техническим отсеком - пассажирский, все восемь кресел с привязными ремнями, согласно новому правилу перевозки авиапассажиров.
- Какая дыра,- морщится Оля, отрываясь от иллюминатора, более похожего на обычное домашнее окно со шторами.
'Согласен, с десяток двухэтажных каменных домов, чуть больше таких же деревянных, остальные пару сотен- похожи на землянки. Но... всё это разделено пополам живописной речкой, скорее ручьём, впадающем в небольшой залив, по холмистым берегам которого в воздух поднимаются высокие клубы белого пара... Впрочем не за этим мы сюда прилетели'.
* * *
- Чёрт побери,- из-за двери носового гальюна подлодки U-557 раздался чей-то злой голос, который был слышен даже на корме,- я не нанимался каждый раз за вами чистить унитаз! Я сейчас пройду по кораблю, найду этого гада, который не может запомнить последовательность открывания клапанов помпы и суну его тупую башку...
Собравшиеся на инструктаж в кормовом торпедном отсеке 'пассажиры' опасливо втягивают шеи в плечи. Четыре дня, прошедшие с выхода подводной лодки из Киля оказались для восьми бойцов 800-го строительно-учебного батальона особого назначения самыми мучительными в жизни. Вонь от пропотевших тел команды, от солярки, гниющих овощей и заплесневелого хлеба смешивалась со зловонием, распространявшимся из камбуза и двух крохотных гальюнов. Назойливые неприятные запахи и беспрерывная качка вызывали у людей, заключенных в узкий стальной цилиндр, головокружения и непроходящее ощущение сырости.
За короткий срок 'пассажиры' не смогли научиться двигаться в лодке, быстро спускаться и подниматься по алюминиевому трапу рубки, сохранять равновесие, поэтому вскоре их головы и другие части тела покрылись шишками и ссадинами от ударов о трубопроводы, вентили, приборы и небольшие круглые заслонки в переборках между отсеками. К тому же на лодке оказалось лишь четыре свободных спальных места, из-за чего им приходилась спать по очереди на узеньких койках, втиснутых между рундучком и стенкой кают-компании для унтер офицеров.
Командир диверсионной группы обер-лейтенант Герлах, отведя рукой в сторону чей-то сушившийся в отсеке на верёвке бушлат, продолжил:
- Полчаса назад получена радиограмма от гауптмана Астора. В связи с ожидающейся завтра с утра нелётной погодой удар наших бомбардировщиков по причалам в гавани Рейкьявика отменяется. Вместо этого с целью создания паники в городе и отвлечения внимания охраны, подводными лодками, поддерживающими нас, будет произведён торпедный удар по находящимся в порту английским крейсеру и эсминцу...
Герлах пережидает, когда закончится приступ кашля у кого-то из группы, скрытого от его глаз фигурами диверсантов:
- Что нам известно о силах противника: на острове первоначально была размещена английская территориальная дивизия, но две недели назад два её наиболее боеспособных полка были переброшены обратно в Англию. По агентурным данным на текущий момент в Исландии находятся около шести тысяч солдат в шести батальонах и зенитном дивизионе. Эти силы разбросаны по четырём исландским портам и ещё четырём наиболее крупным населённым пунктам острова. Наибольшие силы, два пехотных батальона, зенитная батарея и штаб дивизии, находятся в Рейкьявике. Ввиду малости английских сил, они практически не контролируют сухопутные коммуникации острова, немногочисленные блок-посты находятся лишь на самых крупных дорогах, если это вообще можно назвать дорогами. На этих блок-постах солдаты несут службу плохо, отсутствует всякая дисциплина, хотя нельзя исключать, что ввиду прибытия в Исландию Черчилля на будут приняты дополнительные меры безопасности: введены патрули на мотоциклах в Рейкьявике. Теперь о наших силах: вторая наша группа под командованием лейтенанта Шлеффа уже высадилась на берег примерно в десяти километрах севернее столицы... Обер-лейтенант приседает на корточки и разворачивает на коленях карту, освещённую тусклой лампой под низким потолком, диверсанты, обступившие командира, наклоняют головы:
- ... Их задача, так же, как и третьей группы лейтенанта Гильдена, которая высаживается на юге от города, атаковать блок-посты, расположенные на приморском шоссе, как только начнётся торпедная атака в порту. В это время мы с востока через жилую застройку и вот это кладбище, а далее по парку, который тянется почти через весь город, быстро выдвигаемся к Дому Правительства, где будут проходить переговоры...
* * *
- Господа,- перевожу взгляд с Баруха на Черчилля и обратно,- я хочу донести до вас всю серьёзность ситуации, которая сложилась в нашем руководстве. Большая часть советского правительства выступает за расширение связей с Германией вплоть до присоединения к Альянсу Оси и принятию на себя военных обязательств по отношению к государствам в него входящим. Сталин ещё не принял окончательного решения по этому вопросу, но если моя миссия по разблокированию уже оплаченных нами поставок и расширению торговых связей с вашими странами закончится неудачей, то скорее всего он уступит требованиям прогерманской группировки во главе с Молотовым.
'Поверят или нет? На всякий случай мелкие чиновники НКИД по своим каналам начали распускать слухи в московской дипломатической тусовке о консультациях с германской стороной по подготовке визита Молотова в Берлин'.
- Правильно ли я понимаю вас, господин Чаганов,- Черчилль вынимает изо рта потухшую сигару,- что с Германией Сталин готов пойти на военный союз, а с нами лишь на расширение торговли?
- Не совсем так, господин премьер-министр. Просто Германия уже предоставила нам торговый кредит, поставляет нам военное оборудование, так что это пройдённый этап во взаимных отношениях. Торговля же с Великобританией отсутствует полностью, а с Соединёнными штатами заморожена. В такой ситуации говорить о союзных отношениях просто невозможно...
- Вы торгуете с нашим врагом, господин Чаганов,- сверлит меня мрачным взглядом Черчилль,- который в этот самый момент убивает английских солдат.
- Это так,- спокойно отвечаю я,- потому что это было одним из условий заключения мирного договора с Германией, заключенного, заметьте, после того, как Англия отвергла наше предложение о военном союзе против этого самого вашего врага...
- Соединённые штаты не станут вести торговлю с другом врага нашего друга, господин Чаганов,- Барух опережает готового взорваться Черчилля.
'При этом ваши компании вполне успешно торгуют даже не с другом, а с самим врагом'.
- Мы готовы прекратить эту торговлю, господин советник, если ваше предложение окажется более выгодным для нас. Но мы должны получить гарантии, что это новое соглашение не окажется лишь на бумаге. Такими гарантиями может послужить торговый кредит и утверждённый список поставляемых товаров, включая военные. Мы уже подготовили такой список, вот он.
- Вы же понимаете, господин Чаганов,- Барух принимает из моих рук увесистую кожаную папку,- что подобные соглашения должны проходить утверждение в Конгрессе, а это дело не быстрое...