Недоучка

Все скрупулезно подписал, кусками материи прикрыл. Запечатанный сундук, корячась от натуги, подтащил к контейнеру, с трудом вставил на место. Готово! Можно отправлять.

Пришлось пехом идти в уже знакомую деревеньку, общаться со старостой, за толику малую нанимать команду грузчиков и владельца животины с транспортным средством, способным разместить солидных размеров короб. Вот и выходит: хоть ты в Альфе Центавра проживай, проблемы везде одинаковые.

Спустя пару дней поутру впятером выступили из усадьбы. Ехали вдоль реки, по еще вполне себе проходимому летнику. По слухам, эти земли помимо местных пользовались еще и вниманием лихих людей. Поймать их не удавалось никому: мол, нападали они в дымке и растворялись в ней же, и без следа.

К закату планировали добраться до того места, у которого речную протоку делил остров, а переночевав, отправиться дальше. До поселения пришлых чужаков было рукой подать. Сергею надо было так понимать, что под чужаками местные считали мелких чинуш почтового терминала перехода в иные миры.

Дорогу одолели быстрее, чем планировали, но дальше острова не двинулись. К конечной цели до ночи все едино добраться не успеют, а ночевать где придется не хотелось.

Сменяя друг дружку в пригляде за обстановкой, переночевали без особых затруднений. Из неприятного разве что холод доставлял неудобства: поздняя осень, не лето!

Выехали рано утром. Солнце только встало, и дорога, вся усыпанная желтой листвой, в его лучах казалась золотой, как будто кто-то засыпал ее россыпью золотого песка. Вскоре заморосил дождик, а как только он кончился, землю накрыл туман. И вот тут местные колхозники забеспокоились.

Драгон постарше остальных был – дядька, можно сказать. Остальные – молодняк, у которых усы с бородой едва проклюнулись.

– Брони вздеть! – скомандовал возница. – В туман входим, значит, мечи наголо и щитами прикрыться.

Сергей в целом со всем сказанным согласен был. Щит он, правду сказать, не брал с собой, а вот меч… Меч в этом мире всегда при нем.

По звукам он понял: «Началось». Распорядился:

– Стой! За телегу всем! Занять оборону!

Миг, второй – и вот уже человека рядом с собой увидеть проблематично. Туман вогкий, плотный, как парное молоко.

«Времени в обрез. Успею?»

Прикрикнул на сельчан:

– Стоять тихо. С места ни ногой!

Горстью зачерпнул приготовленную на подобный случай соль, пожалев, что сразу, еще дома, не заговорил ее. Да и от кого заговаривать? Метнулся, огибая неспокойных лошадей, телегу и людей, очерчивая круг, замыкая его. Поспешно и громко шептал наговор.

– Все!

Запрыгнул на телегу. Подумал: «Вот и выходит: нечисть неискоренима. Колдуют, засранцы, а у деда так руки до них и не дошли. Ну, теперь посмотрим!»

Четверти часа не прошло, как из тумана послышалась какая-то возня.

– Через кустарник пробираются! – послышался голос Гараша. – По левую руку!

Сергей тихо, чуть ли не сквозь зубы одернул его, выдавив одно слово:

– Молчать!

Селяне мгновенно исполнили приказ. Затихарились. Что за соляным кругом происходило, разобрать было трудно. Только топтались вокруг них пятерых знатно. Громко ругались, ссорились, даже, кажется, пинались, а вот цель найти не могли.

«А ведь точно кто-то бандитам ведьмачит, – успокоившись, размышлял Рязанцев. – Вон и туману, считай, ни с чего напустил. Если б без колдовства, просто напали, толку было бы больше. Никакой круг не помог бы. А так, вишь, нашла коса на камень. Ну, пусть поищут».

Тихо, но отчетливо он предупредил своих:

– Выходить за обережный круг и отходить друг от друга смерти подобно. Стойте смирно. Они нас не видят и не чувствуют, а круг границу держит. Надоест – сами уйдут несолоно хлебавши.

И все же страшновато было ребяткам. Мельтешащие, мелькающие тени в тумане, всего в шаге от них, напрягали, бередили желание взмахнуть мечом и ударить…

Ничего, пронесло!

– А я, когда кого-то вонючего в шаге от себя почувствовал, чуть не обмочился! – делая большие глаза, поделился переживанием Шибан.

– А я…

Дикий, безудержный нервный хохот стоял на дороге. Смеялись все, включая Сергея. Отсмеявшись, успокоились.

Драгон подмигнул землякам, высказался:

– А наш-то наниматель каков? Если б не он…

Что тут скажешь? Приятно услышать.

– Двигаем. Н-но, пошли! – окриком подбодрил он застоявшихся лошадей.

К вечеру добрались до места. Оставив возницу и сопровождавших селян на постоялом дворе, Сергей пошел искать администрацию.

Рассмотрев медальон охотника и заставив Сергея приложить коммуникатор к какому-то устройству, начальник терминала, рядящийся под старосту поселения, лысеющий, грузный, под полтора центнера весом мужчина среднего возраста с окладистой бородой, наряженный в одежду не слишком удачливого купчика, хмыкнул, в улыбке выказав рот, полный ровных, крепких зубов.

– К двенадцатому терминалу тебя проводят. Там найдешь приемщика, с ним договаривайся, когда к пакгаузу груз подвезти.

– А сегодня нельзя? – заикнулся Сергей.

– Нельзя. Занят он. После нападения рептилии доморощенные решили освободить складские помещения фактории. – Начальник терминала снова расплылся в улыбке. – Здорово их клыкастые поимели. Считай, весь химпром долгие годы без дела простоит… Ну да это тебя не касается. Занят приемщик, и все тут! Договаривайся. Когда взвесит, примет, квитанцию выпишет, вот тогда с этой квитанцией ко мне. На оплату. Понял?

– Да.

– Тогда не задерживаю.

В расстроенных чувствах Сергей вышел из помещения. «Безобразие! Вселенную они сотворили, планеты заселяют! А то, что махровым цветом бюрократия процветает, так это в порядке вещей!»

Тощий голубоглазый посыльный, тонконосый, с вьющимися темно-каштановыми волосами, одетый по-простецки в просторную одежду светлых тонов по сезону, вышел следом. Видать, не первый раз участвует в пьесе под названием «Лохотрон». Вон, гаденыш, как хитро улыбается.

Предложил Сергею:

– Прошу следовать за мной.

Сергей устало вздохнул. Согласился:

– Пошли.

Поплелся следом.

Приемщик отыскался не сразу. И вообще, наверное, нет на свете такого человека, который хоть раз не проклинал почту. Письма теряются, посылки швыряются, сотрудницы ругаются, а в самих отделениях вообще творится мрак и ужас – очереди, тлен и полный беспредел. Короче – бардак! В данном почтовом терминале дело обстояло не лучше.

– Инструкции мы новые получили, – выслушав Рязанцева, заявил выжига-приемщик. – Не до почты твоей. Было бы предписа-ание, – многозначительно растянул он последнее слово, – тогда да-а! Можно было бы ускорить процедуру. А так…

Помня о том, что все же в России родился, о многом слышал, кое-что сам удосужился увидеть, Сергей молчком сунул ему в ладонь кругляш монеты достоинством в пять кредитов, мысленно сопроводив пожеланием: «Подавись!»

– Да оно, может, и к лучшему, – без особого перехода продолжил приемщик. – Теперь по грузу твоему новое указание получено. Алгоритм такой: привозим посылку в пакгауз, требуем, чтобы ее при тебе проверили на предмет целостности, взвешиваем и…

– Сейчас можно?

– Д-дак…

– Понятно! Если сегодня управимся, получишь еще столько же.

Тот не сплоховал, тут же поменял минус на плюс. Объявил:

– Вези!

После того как контейнер взвесили, приемщик мудреным автоматом на три плоскости ящика нанес штриховой почтовый идентификатор. Пояснил:

– Трек-номер, по которому можно следить за перемещением. Оно, конечно, для той планеты, куда отсылаешь, дело бесполезное, но чтоб уж к нам никаких претензий не было. А то знаешь… Я когда на планете Квир на почтовом терминале служил… Гм! Цивилизация! Не то что здесь. Был случай. Получаем груз. Вот примерно в таком контейнере, – похлопал он ладонью по ящику. – Где-то в дороге эту посылку повредили: неудачно бросили или она сама упала. И она… как бы это сказать помягче… стала пахнуть. Когда прибыла к нам, то воняла уже так, что запах чувствовали не только мы, но и жильцы пары этажей над почтой. И вот она стоит, ароматы с каждым часом все ужаснее, а сделать с ней ничего нельзя: мы на страже ее сохранности, обязаны доставить посылку адресату. А он за ней, погань такая, все не идет. Чуял, наверное, что уже и не сто́ит. В общем, так и лежала, пока не списали.