Недоучка

«Ну и где спиртное?» Повел головой вправо-влево, взглядом проникая по ряду. «Дальше, наверное».

Поплелся в самый торец зала. Подумал запоздало: «Еще нужно найти того дурака, который согласится прикупить кучу бутылок».

Стеллажи с нужным ему товаром нашлись в самом конце помещения с высоким потолком. Присмотрелся. Приценился, хватит ли у него средств. Теперь дело за малым, но самым главным для его возраста.

Выглянул в общий проход. Пара женщин, явных домохозяек, укладывающих в тележки всякую всячину. Не то! Молодая девушка с корзинкой, разглядывающая ряды баночек кофе. Может… Мужчина бомжеватого вида, застывший у полок, уставленных пирамидами банок с рыбными консервами. Стоит, ценники гипнотизирует.

«Этот, кажется, подойдет. В крайнем случае на чекушку раскошелюсь. Согласится».

Подошел к нему.

– Здравствуйте.

– Вечер добрый, молодой человек, – прозвучало в ответ.

Сергей смущенно потупил глаза. «Гм! Из интеллигентов, что ли? Пол-литра, не меньше».

При ближайшем рассмотрении товарища покупателя консервированной рыбы мнение менялось на глазах. Мужчина явно не бомж. Да, одежда не первой категории, может, даже с чужого плеча, но опрятная. Удивило лицо. Вернее, его выражение. Спокойное. Уверенное. Интеллигентное. Взгляд пытливый, проникновенный. Показалось, что этот человек за короткое время уже успел рассмотреть Сергея, сделать первоначальный вывод о нем и теперь ожидал лишь подтверждения своих умозаключений.

– Вы что-то хотели спросить, любезный?

– Д-да. Нет!

– Смелее.

– Попросить хотел.

– Внимательно слушаю.

Действительно, интеллигент. Речь правильная выдает. Очень может быть, что в прошлом учитель словесности… И взгляд – оценивающий, цепкий.

– Понимаете…

Заикаясь, пряча глаза, скользя ими по чему угодно, только не по собеседнику, Сергей прямолинейно обрисовал ситуацию.

– Я вас понял. Что ж, оказать помощь ближнему своему – долг каждого культурного человека. Вижу, корзину вы взяли.

– Д-да.

– Ну, тогда идемте, исполним предначертанное нам обоим.

«Эк загнул! Однако приятно общаться с умным человеком».

– Сюда!

– Вы корзинку-то поставьте на пол. Шампанского брать сколько?

– Пять бутылок.

– Так. Этой марки? – он указал на бутылки с этикетками, стоявшие на нижней полке.

– Да.

– Теперь коньяк. Это вон там, у самой стены…

Едва подошли, как добровольный помощник вопросом отвлек мысли Сергея от красочных этикеток.

– Эт-то что такое?

Сергей обернулся. На миг застыл в ступоре. Стена перед ним, совершенно ровная, окрашенная в веселый салатовый цвет, вдруг непонятным образом подернулась рябью, раздвинулась, лишившись привычных очертаний, и явила взору странную проекцию синего неба и луга с пробивающейся из земли первой весенней травкой, тонкие иглы которой зеленым ковром стелились вдаль почти от самых носков кроссовок Сергея.

– К-хак это?

Доброжелательный помощник не заставил долго ждать ответа. Он вообще не ответил в привычном понимании. С удивительной для такого персонажа силой и ловкостью он толкнул Сережку в спину, пожелав при этом:

– Удачи!..

Сгруппироваться он не успел. Ноги проскользнули на влажной траве, и, чтоб не завалиться и не зарыться носом в грязь, Сергей подогнул их и плюхнулся на четыре кости, а при этом еще и зажмурился. Когда пришел в себя и уселся на пятую точку, отчетливо осознал, что он не в себе.

Не было магазина, рядов в нем и полок с товарами. Не было странного субъекта, какого-то непонятного беса, толкнувшего его в спину. Не было… Тьфу! Были небо, степь и опушка безлистого леса справа, где-то в километре от места его нахождения. Еще свежесть ощущалась, а он в одной рубашке. Холодно, черт! Явно не май месяц. По всей видимости, день только-только забирал свои права у утра.

Помотал головой. Может, глюки? Пройдут?

Не-а! Картина перед глазами прежняя. Гм! Нерадостная. И, что характерно, натуральная. Трава настоящая, зеленью и влажной землей пахнущая. Воздух… Воздух аж сладкий. И холодно.

«Куда же я попал?»

Однако нужно со всем этим что-то делать. Долго на холоде оставаться совсем не прельщало, а значит, возникла необходимость идти к лесу, искать жилье.

Роившиеся в голове мысли крутились в основном вокруг осмысления произошедшего с ним и никак не затронули направления – в какой климатической зоне он оказался. Если уж случился этот странный перенос, то в какую страну? Трава как трава! Лес как лес! Только не летний. Вряд ли городской житель Сергей Рязанцев смог бы отличить растительность средней полосы от южной или северной. Не-е, ну если б пальмы… Тогда да-а!

Пальмы в лесу не росли. В плотной стене лесного предела, взяв направление вдоль опушки, он наткнулся на тропу и пошел по ней, ощущая, как жажда и холод одновременно, шаг за шагом, понемногу начинают давать о себе знать. Поднявшееся солнце стало припекать голову, заставляя потоки холодного воздуха отступить прочь.

Тропа змейкой петляла между деревьев, уводила в сторону, ныряла по склонам вниз и заставляла взбираться на возвышенность. Шел долго, уже и счет времени потерял. Да и само время в лесной чащобе поиному тянется. Ме-едленно-о!

Устал. Вымотался неимоверно. Облился холодным потом. Голова слегка побаливала после употребления спиртного, а во рту сушняк. Поднятый взгляд напоролся на просвет между голыми ветвями, мелькнувший в тот самый момент, когда нужно было спускаться со склона.

Крыши домов… Показалось или на самом деле?

– А-а-а-а!

Не удержался. Кубарем покатился вниз, оглашая округу криком. Уже у самого подножья склона, выкатившись в сторону, на скорости лбом приложился о ствол росшего у тропы дерева. При ударе потерял сознание, уйдя в спасительную нирвану.

Когда сознание вернулось, не сразу осознал, что был в отключке. Не сразу вспомнил последние события. Открыв глаза, даже не понял, что ж такое увидел. Качает. Качает и… тошнит, но везут явно не по морю, и гадостно ему явно не от морской болезни. Под ним сено, высохшая трава так и норовит проникнуть в ноздри, но все равно лежать настолько жестко, что впору заподозрить под собой что-то вроде неровных досок.

Вернувшееся сознание тут же притащило за собой головную боль и подступившие к горлу рвотные позывы. Из лежачего положения он смог, приподнявшись, перегнуться через край, как оказалось, телеги, и извергнуть из себя на землю сгусток зелени.

Транспорт застопорил ход. Качнувшись, он ойкнул, плюхнулся на свалявшееся под ним лежбище, но тут же, напрягшись, с трудом приподнялся на руках. Мутными от слез глазами рассмотрел людей, стоявших неподалеку, расслышал слова одного из них, обращенные к старику. Ничего не понял. От холода у него зуб на зуб не попадал.

Повернув голову, попытался определить, куда его привезли. Нет, на медицинский пункт, пусть даже и в захолустной глубинке, не тянет совершенно. Как и на задворки какого-нибудь фермерского хозяйства…

В этот момент он вспомнил все, что с ним случилось. «О-ох, голова-а! И все же странный вариант построек. Может, дом лесника?.. Охотничье хозяйство?.. Браконьеры?..»

Кряжистый, седой, бородатый дед, одетый, как и остальные, в непривычную глазу одежду, выслушав абракадабру водителя кобылы, кивнул и односложно ответил так же на незнакомом языке.

«Что за?..»

Дальше Рязанцев сформулировать мысль не успел. Его чуть ли не в охапку, в четыре крепких руки извлекли из телеги с соломенной подстилкой и – дедок возмущенно прикрикнул на помощников – поставили на ноги пред ясны очи непонятно кого.

«О-хо-хо-о! Может, удмурты какие или мордва? Вот только одежда…»

После проделанного действия с ним – болезным, находившимся в полнейшей прострации и непонятках, – мужички, низко поклонившись дедку, быстро загрузились в средство передвижения, гикнув команду лошади, под дробный щебет колес сорвались с места, провожаемые взглядами их двоих, оставшихся на месте, и умчались прочь.