Страница 5 из 79
Интерлюдия 1
— Валентин Рудольфович?
— И?..
— Здравствуйте! Это из банка вас беспокоят. В рамках повышения безопасности и качества обслуживания наших клиентов, мы проводим персональную перенастройку…
— Че, номер карты тебе назвать?
— А?.. — неожиданный ход клиента на опережение, на секунду выбил Оксану из колеи привычного диалога.
— Записывай, — не давая ей времени опомнится, энергично продолжил Валентин Рудольфович. — Один, два, три, четыре, пять — хрена лысого те, млять!
— Вы не поняли… — попыталась вырулить девушка.
Но вошедший в раж дедок, игноря ее слова, рявкнул в параллель:
— Иди в жопу, сука! — и разорвал соединение.
— М-дэээ! — протянула Оксана, срывая с головы гарнитуру и раздраженно швыряя ее на стол. — Однако зубастые пенсионеры пошли…
Но в закрытом со всех сторон пластиковом «скворечнике» (как в офисе коллектив меж собой окрестил эти пародии на отдельные кабинеты) ответить девушке было некому. Впрочем, Оксану это не остановило. Вытащив из ящика стола пачку сигарет, зажигалку и пепельницу, девушка закурила и продолжила монолог с пустотой:
— Че за мудрила, спрашивается, анкеты на лохов для конторы стряпает?! Вот же, в характеристике написано: бывший педагог, интеллигент в четвертом поколении… — девушка ткнула пальцем в экран огромного монитора напротив. — А это быдло меня до конца даже не дослушало! Еще сукой обозвало, говно скрипучее!.. Че за стремный день. Седьмой срыв кряду. Сглазил что ли кто?..
Дальнейшие рассуждения обиженной на нервного клиента девушки прервал панический мужской вопль, зловещем эхом прокатившийся по огромному помещению офиса.
Озадаченная Оксана, растоптав в пепельнице едва начатую сигарету, метнулась к неприметной боковой двери и выглянула в общий коридор.
— Че это было? — спросил ее появившийся через секунду на пороге «скворечника» напротив сосед Колян.
— А я знаю? — фыркнула в ответ Оксана.
Одновременно с ними из соседних «скворечников» стали выбираться знакомые ребята и девчонки, от чего узкий коридор в мановение ока плотно заполнился людьми.
Все, не сговариваясь, поспешили в дальний конец офиса (хотя, правильней было б сказать начало, потому как именно там располагался единственный вход в гигантское помещение офиса), где предположительно должен был находиться кричавший.
Но не успели люди сделать по коридору и десяти шагов, как истошный женский крик раздался уже сбоку.
А еще через пару секунд — снова из дальнего конца, но уже сразу два: мужской и женский крики. И тут же душераздирающий вопль раздался внутри растеряно замершей в коридоре толпы.
Этот ужас случился аккурат возле Оксаны, и девушка имела несчастье наблюдать его своими глазами. Из боковой двери «скворечника» Мотыля (это прозвище в офисе хозяин «скворечника» получил за частое упоминание одноименной прикормки в рассказах о зимней рыбалке, коей был заядлым фанатом) вместо знакомого сорокалетнего пухляша, со смешными усами-щеткой, вдруг вырвалось чудовище с пастью, полной акульих зубов, и черными звериными когтищами, на месте ногтей. Чудовище цапнуло Николая — двадцати четырехлетнего парня, того самого оксаниного соседа по «скворечнику».
И хотя Колян был спортивным парнем, имел разряды по борьбе и самбо, и не малый опыт участия в массовых уличных драках. Но сейчас этот умелый, казалось бы, боец ничего не успел предпринять в ответ, кроме отчаянного вопля захваченной хищником жертвы. Превратившийся в чудовище Мотыль с несвойственной сорокалетнему мужчине силой сграбастал гораздо более мощного и высокого парня поперек туловища, как будто это был не человек из крови и плоти, а легкий пластмассовый манекен, тут же вонзился страшными зубами бедняге в плечо, и через мгновенье вырывал из него кусок плоти, вместе с клоком майки, прямо на глазах шокированной толпы.
Когда чудовище, по-звериному не жуя, сглотнуло вырванный кусок человечины, и, ощерив окровавленную пасть, перевела безумный взгляд на попятившихся в разные стороны коридора людей, практически у всех, кто стал невольным свидетелем происшествия, одновременно сорвало башню от животного ужаса.
Люди, расталкивая друг дружку, сбивая с ног и топча знакомых и даже друзей, бросились прочь, как стая диких обезьян.
Затрещали стены ближайших «скворечников», под напором обезумевшей толпы крепкий, казалось бы, стеклопластик стал крошиться, как обычное стекло.
Вопли схваченных чудовищами людей раздавались вокруг все чаще, тварей в офисе с каждой секундой становилось все больше, удирающая же по узкому коридору толпа редела на глазах.
Чудом уцелевшая и оставшаяся на ногах в эти сумасшедшие секунды Оксана на бегу успела заметить, как в боковом проеме «скворечника», с обвалившейся стеной, лежащий в груде осколков мертвец с искусанными чудовищем руками и лицом вдруг распахнул глаза. Его оживающие лицевые мышцы зловеще зашевелились (причем, в буквальном смысле слова — из-за отсутствия у мертвеца щек, девушка реально увидела пришедшие в движение окровавленных жгутов на жуткой маске), с влажным треском по обезьяньи вытянулись челюсти, и все равно не поместившиеся во рту зубы ощерились в акульем оскале.
Проскочив мимо, Оксана не успела заметить превращение человеческих ногтей в когти, но и без этой детали, ребус в ее голове сложился, и девушка четко осознала полную безнадегу своего положения. Ведь, если укушенные чудовищами люди сами через несколько секунд превращались в чудовищ, то в замкнутом пространстве бывшего цеха (который экономное руководство компании за копейки арендовало под офис на промзоне), с железобетонными толстенными стенами, никто не сможет избежать плачевной участи.
Единственный выход на волю отсюда находился как раз в том дальнем конце, откуда раздался крик первой жертвы. Окна же здесь, хоть и имелись, но располагались высоко под потолком, и дотянуться до них невозможно было даже с двухметровых стен «скворечников».
Но понять обреченность своего положения и принять ее — это совсем не одно и то же. Инстинкт самосохранения, вопреки логике и здравому смыслу, продолжал гнать Оксану дальше по коридору, даже когда последнего ее спутника по паническому спринту заграбастали когтистые лапы очередного чудовища, из бокового пролета.
В итоге, до задней стены офиса Оксана добежала в гордом одиночестве, оставшись единственным уцелевшим человеком из всей толпы соседей по длинному ряду на два десятка «скворечников». И здесь фортуна сжалилась-таки над беглянкой, явив взору девушки баррикаду из полудюжины столов, окруженных по внешнему периметру двойными стеклопластиковыми щитами, сработанными на скорую руку из демонтированных стен ближайших скворечников.
— Ксюха! Сюда, живо! — позвал, приоткрыв с края пластиковую перегородку, дядя Миша — завхоз офиса.
Оксана попыталась с разбега вскарабкаться на стол, но небольшой рост сыграл против отчаянной задумки, коленка сорвалась с края, и девушка едва не приложилась лицом о столешницу. Но пара крепких рук вовремя цапнули ее за подмышки и мигом втянули внутрь баррикады.
Перед тем, как баррикаду захлестнула волна чудовищ, Оксана успела рассмотреть четверых своих собратьев по убежищу, коими оказались трое мужчин и еще одна девушка. Всех мужчин Оксана прекрасно знала — это была команда завхоза: сам дядя Миша и пара его подручных Витек и Жека. На короткой ноге с работягами коммуникабельному офис-менеджеру помогла сойтись вредная привычка. Оксане не раз доводилось дымить с этой троицей на крыльце конторы, когда в офис наведывалось высокое начальство, и курение на рабочем месте превращалось в преступление, карающееся суровыми штрафными санкциями. Девчонку же, наоборот, она практически не знала. Видела пару раз мельком в офисе — только и всего. Ее «скворечник» находился слишком далеко, через три ряда, и по работе меж собой они никак не пересекались.