Страница 2 из 2
— А у Лильки есть, — догадалась, — потому она эта самая…, — она опять попыталась сказать хитрое еськино слово, но опять у нее ничего не получилось, и она не сказала.
— У Лильки есть этот огонь, — кивнул Есл, и добавил, — и не могу я без этого огня. Не могу…
Сказав это, Еська подпер голову руками, уткнулся взглядом в стол, и замолчал. И бабушка вдруг ощутила, как внук в эти минуты стал удивительно похож на дедушку. Тот часто так сидел, глядя в стол, подперев голову руками, думая о чем-то своем. И всегда молчал.
А Еська, почувствовав на себе бабушкин взгляд, тихо сказал, то ли для бабушки, то ли для самого себя:
— Дальний Восток не такой большой… Найду.
— Во Владивосток она поехала, — тихо сказала бабушка и добавила, — а картошку с курицей поешь, там такой не будет…
Всю ночь Рива не могла заснуть и думала она почему-то не про Есика, а о своем Иосифе — Мотле. Может Мотл пил и гулякой был от того, что не дала она ему огня любви, не была она той самой, о которой говорил Есик. Долго пыталась вспомнить она замысловатое слово, но так и не вспомнила, и заснула.