Страница 67 из 105
— Ты спрашивал, откуда я знаю?
— Угу.
Дед невесело усмехнулся.
— Я расскажу. Давно, знаешь ли, хотелось выговориться, да не перед кем. Не поверят ведь, сочтут за психа. А провести оставшиеся отведенные годы жизни в дурке, я не горю желанием.
— Ой, да ладно, — отмахнулся я, — Ты дед, еще меня переживешь.
— Не скажи. Чувствую, что время на исходе, а теперь вот уверен на сто процентов. Знания тебе передам и на покой отправлюсь, а уж развивать их дальше сам будешь, без меня, — произнес старик и замолчал.
Я задумчиво посмотрел на Николая Петровича, увидел, как поморщился он от тяжелых мыслей, как собирался с духом поведать мне свою историю. Тяжесть, давившая на плечи старика, не давала ему произнести ни слова. Петрович бездумно глядел вдаль, но я был уверен, что он ничего не видит вокруг себя, погруженный в воспоминания.
Так мы и просидели некоторое время. Эх, да к черту мое любопытство! Не стоило оно того. Приподнялся, собираясь вернуться в дом.
— Куда пошел? Сади задницу обратно и слушай, — хлопнул ладонями по коленям дед и заговорил, — Я ведь тоже был, как и ты — жнецом. Договор со Смертушкой подписал. Не хотел, но она обманом заставила. Не суть важно. Тридцать лет обучался, параллельно разъезжая по всему Миру и снося головы «бессмертным». Потом еще десять искал возможность разорвать с ней контракт. Надоело батрачить на старуху с косой.
Я исподволь глянул на старика. Хех, я бы не стал называть смерть старухой. Она, конечно, древняя как мир, но все же женщина. Услышит — обидится, а уж злопамятность у таких сущностей в крови. Припомнить может даже лет через двести. Это если ее обидчик к тому времени еще окажется жив.
— А дальше? — поинтересовался я, заметив, что дед вновь замолчал.
— Женщину встретил, полюбил. Женился. Понимаешь, бывает так, увидел и все — пропал. Понял — мое, никому не отдам. И ведь знал, что опасно, что из-за моей деятельности ставлю ее под удар, но я всего лишь человек с эгоистичными побуждениями, своими страстями и чувствами. В итоге, прожили мы вместе двенадцать лет. Двое детей родилось. А уж как я обрадовался, когда все-таки удалось найти лазейку и расторгнуть договор со Смертью. Думал — все, теперь заживем спокойно. Костлявая, конечно, осерчала, но мстить не стала. Признала, что я честно ее обыграл.
Петрович сжал руки в кулаки, а я понял, что ничем хорошим его история не закончится. Действительно, глупо было надеяться, что те, за кем дед гонялся половину своей жизни забудут о его существовании. С подобной работы не уходят, только если вперед ногами — это я понял отчетливо.
— Семья? — хрипло спросил я, зная, что услышу в ответ.
— Погибла. Точнее их всех зверски убили, а я ничего не смог сделать. Даже отомстить как следует за их смерть не смог. Косы у меня больше не было, а одними знаниями и умениями без ритуального оружия ни одного «бессмертного» на тот свет не отправишь. Поздно понял, какую ошибку совершил. Волосы на голове рвал, только без толку все. Решил, пускай убить ублюдков не убью, но крови им знатно подпорчу. Мне теперь терять нечего. Вот уже пятнадцать лет извожу эту братию. Изучаю, борюсь, ищу слабые места, выкачиваю силу различными артефактами или разработанными мной заклинаниями. Пусть хоть на время почувствуют себя ничтожествами, а не всемогущими тварями.
Пожевал нижнюю губу, понимая, что метод деда — палка о двух концах, но не мне его судить. Он в своем праве, только вот право это кровавое. Интересно, понимает ли он, что своими действиями, толкает «бессмертных» на новые убийства. Если при полной силе, они проводят ритуалы в определенное время, не моча всех подряд, то после потери сил наверняка наверстывают упущенное, увеличивая количество своих жертв в несколько раз.
Это, конечно, являлось только теорией, но я был уверен, что думал в правильном направлении.
— Что так смотришь? Верно ты все понял, — словно прочитав мои мысли, глухо произнес старик, — Только война не бывает без потерь, а я веду именно ее. Урон в любом случае будет нанесен. Это неизбежно.
— И не жалко тебе невинных?
— А мою жену и детей кто-нибудь пожалел? — рыкнул Николай Петрович.
Я не знал, что сказать на его слова. Неизвестно, как бы поступил в подобном случае сам, но знал точно — множить жертвы, чтобы хоть на короткое время почувствовать удовлетворение от обессиления врага, точно не стал. Нашел бы более радикальный способ. Если бы пришлось, в ноги Смерти кланялся, руки целовал, обещал ей свое посмертие, да все что угодно, лишь бы позволила вновь вернуться на службу и сносить головы этим ублюдкам.
А Петрович несмотря на свое горе — гордый. Даже сейчас о Смерти говорит с пренебрежением. Наверняка даже не обращался к ней за помощью. А может, это она сама подсобила, чтобы семью старика грохнули в отместку за расторжение договора. Думается мне, так оно и было. Подобные сущности не терпят неповиновения, тем более в таких масштабах.
Все-таки интересно, как Петрович обвел Смерть вокруг пальца? Может и я сумею, но нет... Нельзя. Надо делать выводы заранее и понимать, что она потом отыграется по полной, и ладно бы на мне, так ведь может и на близких людях. Да и оставаться безоружным перед лицом «бессмертных» я не планировал, а значит... Значит придется мне до конца жизни батрачить на высшую сущность или поднапрячься и сделать так, чтобы в этом мире ни одного, избежавшего длани Смерти, не осталось. Выкосить их всех под ноль. Пожалуй, этот вариант мне нравился больше.
— Слушай, Николай Петрович, а сколько тебе лет?
— Много, Макс, много. Я, конечно, не бессмертный, но тоже пожил на этом Свете немало. Сто пятьдесят годков стукнуто этим летом.
Я знал, что маги жили дольше чем обычные люди, поэтому нисколько не удивился.
— А когда...
Договорить я не успел, старик резко поднялся с места и жестом руки остановил мой поток речи.
— Помолчи немного, не сбивай. Поганцы пару настроек порушили, сейчас потихоньку подлатаю, а то одно из плетений скрыта развалится, а нам, сам понимаешь — это без надобности.
— На каком расстоянии?
— Километра два будет. Совсем близко подобрались. Хорошо хоть тычутся как слепые котята, не в состоянии понять в какую сторону двигать.
Я слушал речь Николая Петровича и офигевал. Два километра — это же каким «монстром» надо быть, чтобы протянуть свои энергоканалы на такую длину и суметь добраться до плетения.
— Ну, как? — поинтересовался я, когда дед вновь опустился на ступени и задумчиво пожевал губу.
— Нормально. Восстановил, подпитал немного. Теперь все в порядке. Думается мне, потопчутся следопыты из ЧДР и законники еще полчаса, да и свалят отсюда.
— Уф-ф, — выдохнул я, испытывая облегчение.
— Ну что, Макс. Я тебе свою историю поведал, теперь твоя очередь. Я ведь поначалу принял тебя за одного из «бессмертных», потом за предателя рода и только теперь понимаю, что все совсем не так, как кажется на первый взгляд. Встрял ты, парень. Как есть — встрял.
— Да я и не спорю. Можно вопрос?
— Что, только один? Удивлен. Думал ты меня ими забросаешь.
— Хе-х, я бы и рад, да понимаю, что пока не время и не место. Успею еще.
— Ну, задавай свой вопрос.
— Мне хотелось бы знать, а все «бессмертные» добавляют себе годы жизни за счет убийств? Просто Смерть упоминала, что у каждого из них свои методы.
— Забавно, что именно это тебя интересует в первую очередь. Мой ответ — нет. Не всем нужна чужая жизнь или душа, чтобы продлить свое существование. Многие просто высасывают энергию из окружающих, а затем преобразуют ее в жизненную силу. Не знаю каким образом они такое проворачивают, но есть умельцы. От каждого мага себе понемногу отхватывают, правда таких мало. Эстеты на хрен, чистоплюи, — в голосе Петровича прозвучали неприязненные ноты, — Хотя, многие из них просто разрушают магическое ядро своей жертвы. А это, мой молодой друг, еще хуже, чем смерть. Лишиться магии — это как лишиться рук, ног и зрения вместе взятых. После этого мало кто оправиться сможет.