Страница 52 из 86
О происшедшем представили доклад двору. Толпа мужей, уповающих на Будду, заполнила девять из десяти помещений монастыря. Шрамана Ши Фа-кай, сам пришедший из западных краев, поведал, что в сутрах говорится о двух статуях в землях Востока. Во времена, когда царь Ашока возводил ступы, такие статуи подносили в дар при ритуале представления императору. Тем самым устраняли накопленные грехи.
В отдельной биографии говорится, что двенадцать индусов-шрамана отправили статуи в округ Уцзюнь. Эти статуи и не тонули в воде. Об этом был доклад трону, и вышел указ оставить их в округе Уцзюнь.
Божество озера с беседкой
Во времена династии Цзинь близ реки Янцзы у озера с беседкой в Янчжоу (близ столицы Цзянькан, ныне г. Нанкин) обитало божество. Было оно очень жестоким и злым. В то время жил также странствующий монах из рода брахманов по имени Фа-цзан, который превосходно читал заклинания — дхарани, изгоняющие злые существа. Тому имелись многие свидетельства. К тому же был юный монах, который обучался у Фа-цзана заклинаниям. За несколько лет ученик добился успехов и также был способен подчинять себе все дурные и злобные существа. Поэтому он отправился в храм божества озера с беседкой провести там ночь за чтением заклинаний и повергнуть божество ниц. Той ночью божество появилось, и юный монах умер. Наставник Фа-цзан услышал о том, что его ученик умер за чтением заклинаний, и был разгневан. Однажды ночью он сам пошел в храм божества. С гневом в голосе читал он заклинания, но божество появилось, и наставник тоже встретил свою смерть.
В том же монастыре был монах, который превосходно владел учением мудрости-праджня. Он узнал, что наставник и ученик умерли, и пришел к тому месту, где обитало божество. Ночью в храме он читал «Алмазную сутру»[192]. В середине ночи он услышал сильный шум ветра и вскоре увидел огромное существо, которое вызывает страх и изумление. Существо было необыкновенное и страшное, с острыми длинными зубами и глазами, сверкающими, как молния. А обо всех разного рода превращениях божества и рассказать невозможно... Монах сидел прямо и сосредоточенно читал сутру, не отрываясь ни на мгновение. Он не ощущал страха и всем своим видом это показывал. Увидев его спокойную наружность, божество смирило свою грозную силу. Оно подошло к монаху, преклонило правое колено и, сложив руки, с почтением до самого конца внимало сутре. Монах спросил:
— Благодетель-данапати[193]! Что вы за божество? Вначале Вы были таким грозным, а теперь так послушны.
— У меня, мой учитель, дурная карма. Это и есть мое воздаяние — быть божеством этого озера. Но я чту и уповаю на Вас, учитель, — ответило божество.
— Если Вы так преданны и почтительны, то откуда появилось у Вас желание убить тех двух монахов?! — продолжал расспросы наставник в сутре.
— Причина смерти двух ваших предшественников в том, что они не овладели сутрами Махаяны. Со злобным сердцем читали они заклинания. Когда я появился, они осыпали меня бранью, желая унизить дурными словами. Но Ваш ученик не подчинился, и тогда, узрев мое дурное обличье, они умерли от страха. У Вашего ученика не было намерения убивать тех двух монахов, — отвечало божество.
Монахи и миряне из ближайших окрестностей знали, что два монаха были убиты. Они думали, что и этот монах уже мертв. Собравшись вместе, они пошли посмотреть. И вот они видят, что он в безопасности, а вид его безмятежен. Люди были удивлены до чрезвычайности и принялись наперебой расспрашивать монаха, в чем причина его счастливого избавления. В своем ответе монах объяснил случившееся во всех подробностях: причина воистину в грозном величии мудрости-праджня, а святое учение истинно. После этого люди обратились к овладению сутрами, воплотившими мудрость-праджня.
Отшельник с горы Человеческая Голова
Во времена династии Северная Вэй в монастыре Сяньцаосы, что на горе Человеческая Голова пика Тай[194], жил монах Чжи-чжань. Он был уроженцем уезда Шаньжэнь-сянь, что в Цичжоу. Его наставником был досточтимый Лан. Чжи-чжань был безупречного поведения, несуетлив и немногословен. Монастырь Сяньцаосы, при котором он состоял монахом, был основан Гунабхадрой[195]. Чжи-чжань странствовал в окружении диких птиц и зверей: они не боялись и не убегали от него. Чтение «Сутры цветка Закона» («Саддхарма-пундарика-сутра») было его постоянным занятием. Когда Чжи-чжань заканчивал свои дни, шрамана Бао-чжи[196] доложил династии Лян императору У-ди[197]:
— На Севере в монастыре Сяньцаосы, что в уезде Шаньжэньсянь, живет монах. Это святой — сротапанна[198]. Ныне он вступает в нирвану.
Праведники и миряне в Яндоу узнали о докладе Бао-чжи трону и издалека отправились к нему на поклон. Чжи-чжань закончил жизнь, сидя в прямой позе. На каждой из рук у него было раскрыто по одному пальцу. Там был монах с запада Индии, который объяснил:
— Если бы это был святой, обретший второй плод-сакридагамин, то на каждой руке у него было бы раскрыто по два пальца. Чжи-чжань раскрыл по одному пальцу. Это означает первый плод.
Все собравшиеся на горе Человеческая Голова возвели ступу и упокоили в ней Чжи-чжаня. Птицы и звери не осквернили его останков. Они на том же месте по сию пору.
А еще в области Юнчжоу был один монах, который также зачитывал «Сутру цветка Закона». Он жил отшельником на горе Белого Оленя. О нем заботился один отрок, который приходил к нему с подношениями. Когда он умер, его останки лежали под горой и все сгнили. Только язык долгие годы оставался невредим.
Оскопленный вновь обретает мужское достоинство
В первый год правления династии Вэй родоначальника[199] под девизом Великая гармония (477) в столице Северных династий (г. Пинчэн) был подвергнут оскоплению чиновник. Чиновник скорбел о своем увечье, сторонился людей. Он подал прошение об отставке с тем, чтобы уйти в горы и совершенствоваться в постижении Учения. Вышел указ разрешить ему отставку. У чиновника был один раздел «Аватамсака-сутры»[200]. Он зачитывал ее днями и ночами, приносил покаяния, не отрываясь ни на мгновение. С наступлением лета он ушел в горы. К концу шестого месяца у него появилась растительность на лице, а затем мужской признак. Его мужские достоинства стали в точности такими же, как и прежде. Обо всем случившемся был извещен император. Он умножил веру. Внутренний дворец (жен императора) пришел в изумление. «Аватамсака-сутра» пустила пышные всходы в государствах Северных династий.
Таинственная обитель
В начале правления династии Ци императора Гао-ди (479—482) шрамана Ши-гун — муж, обитающий на вершинах гор Суншань, из рощи направился на гору Белого Оленя и заблудился в дороге. Миновал полдень, когда он вдруг услышал звон колокола. Ши-гун пошел туда, где звонил колокол, и был уже совсем близко, когда путь ему преградил скалистый пик. Он взобрался на него и достиг цели. Ши-гун увидел монастырь, одиноко стоящий в густой роще. Ворота монастыря выходили строго на юг, были ослепительно красивы. А перед воротами он увидел деревянную доску с надписью: «Монастырь гриба долголетия». За воротами было пять-шесть псов размером с быка, с белой шерстью и черными мордами. Одни ходили, другие лежали, косясь глазом на Ши-гуна. Ши-гун испугался и отошел. Вскоре он увидел откуда-то пришедших монахов-варваров. Ши-гун позвал их. Они не ответили и даже не повернули головы, а прямо вошли в ворота. Псы последовали за ними внутрь. Долгое время Ши-гун больше не видел людей. Он тихонько прошел в следующие ворота. Кругом во всех помещениях двери и окна были открыты. Ши-гун подошел к зале для проповедей и увидел только плетеные топчаны и высокое седалище внушительного вида. Он вошел с юго-западной стороны и сел на топчан. Прошло много времени, и вдруг Ши-гун услышал шум, доносившийся откуда-то с вершины опорного столба залы. Он поглядел наверх и увидел: через отверстие величиной с колодец один за другим слетают вниз бхикшу (странствующие монахи). Их прибыло пятьдесят-шестьдесят человек. Они заняли отведенные места и стали расспрашивать друг друга о том, кто из каких мест присутствует сегодня на трапезе. Называли Юйчжан, Чэнду, Чанъань, Лунъю, Цзибэй, Линнань, Пять стран Тяньчжу[201] и многие другие. Не было мест, откуда бы не прибыли бхикшу, пусть даже за десять миллионов ли. Самым последним спустился с неба один монах, и все стали его расспрашивать, почему он так поздно. Тот отвечал: