Страница 12 из 57
«Коллективная душа», то есть «центральный компьютер», личность, культура, общество, движение масс, образование, реклама, телевидение и пресса — все это мощные средства, поставленные на службу гипноза.
Существуют отдельные привилегированные меньшинства, которым удается самостоятельно выдвинуться, выделиться из массы. Они могут принадлежать к интеллектуальной аристократии в силу происхождения или благодаря богатству, но по своей истинной сущности такие люди, подобно остальной массе, являются покорным орудием «центрального компьютера» с той лишь разницей, что их старания лучше вознаграждены.
Различия между людьми носят поверхностный характер, но своей внутренней сути они очень похожи.
Безусловно, в мире существуют «избранные» — проницательность интеллекта этих привилегированных людей позволяет им в известной степени преодолевать ограничения поверхностного, чисто внешнего начала. Эти индивиды по той или иной причине более активно сопротивляются гипнотическому воздействию снотворной энергии. Но их высказывания, их произведения бесследно растворяются в опустошенности галлюцинирующего большинства.
Трудность осознания и осмысления понятий вне контекста их обычного применения практически не позволяет человеку понять, насколько велика роль «коллективной души» в его жизни. Чтобы разобраться в этом, достаточно уяснить, что мы, люди, представляем собой всего лишь жизненное излучение «коллективной души» — структуру, лишенную малейших проявлений самостоятельности и собственной личной жизни. Эта аксиома проливает свет на многие довольно запутанные психологические явления, которые играют решающую роль в человеческой жизни* Возьмем, к примеру, страдание — оно является подспудным двигателем многих человеческих поступков. Эрих Фромм утверждает, что «разлука, порождающая страдания, означает изоляцию, при которой мы лишены возможности реализовать свои человеческие свойства. Сознание собственного одиночества, того, что нам недостает сплачивающей силы любви, порождает чувство стыда. Разлука порождает одновременно стыд и боль. Следовательно, первейшее желание человека — преодолеть разлуку, высвободиться из застенка своего одиночества».
Возникает вопрос: почему люди так стыдятся изоляции? Изоляции от кого? Очевидно, потребность в единении находится в прямой связи с «коллективной душой», то есть с «центральным компьютером». Любая угроза разлуки или ее вероятность, обусловленная внешними или внутренними обстоятельствами, порождает ужас. Именно в такое паническое состояние впадает животное-человек, когда ему грозит опасность удаления из стада.
Эти рассуждения помогают определить масштабы заболевания, которым страдает гомо сапиенс. Он не только не испытывает тяги стать человеком, но болезненно реагирует на любую попытку избавления от животного состояния* По этой причине страдающий гомо сапиенс прибегает к бесплодным и нереальным мерам, направленным на временное притупление чувства страха. Фромм описывает следующие попытки избавления от изоляции:
Через оргии индивид добивается переходною состояния перевозбуждения, при котором теряется чувство реальности, а вместе с ним исчезает и чувство изолированности. Средства достижения вакханального состояния — наркотики, алкоголь, секс, некоторые обряды. Речь идет в первую очередь об обрядах первобытных племен, но и в более высоко цивилизованных обществах при отправлении религиозных ритуалов индивид впадает в экстаз, испытывая чувство слияния с общностью соплеменников и с божеством, которое прощает верующим грехи и ниспосылает «дух благодати».
Употребление алкоголя и наркотиков вызывает на короткое время чувство единения с людьми и с миром, которое, однако, вскоре уступает место ощущен и ю еще большего одиночества и страдания.
При таком союзе отдельное существо как бы растворяется в силу своей принадлежности к стаду. Индивид спасается от изоляции, а следовательно, и от чувства страха одиночества в той мере, в какой он безрезервно отождествляет себя с ближними, воспринимая их взгляды, мысли, способ поведения, обычаи.
Но за это приходится расплачиваться дорогой ценой: речь идет об утрате свободы и индивидуальности. Кроме того, по мнению Фромма, объединение путем конформизма не является бурным или насильственным, оно носит спокойный характер, продиктованный привычками, и по этой причине далеко не всегда в состоянии заглушить боль одиночества, и тогда возникает потребность в оргиистических наслаждениях. Фромм считает, что стадный конформизм имеет только одно преимущество: он носит постоянный, а не спазмодический характер. Индивид приучается к этой модели конформизма с трехлетнего или четырехлетнего возраста. С тех пор он не теряет контактов со стадом и даже собственные похороны рассматривает как последнее общественно значимое событие, до конца оставаясь верным избранной модели.
При любом виде творческой деятельности творец объединяет себя с материалом, олицетворяющим внешний мир. В процессе творчества человек сливается с окружающим миром. Однако единство, достигнутое через творчество, не является межличностньм, вот почему, как и в предыдущих случаях, речь идет только о частичном ответе на стоящий перед личностью вопрос. Полное решение проблемы может быть достигнуто лишь через межличностное единение — слияние с другим человеком благодаря чувству любви.
Полное решение проблемы может быть достигнуто только при наличии подлинной любви, а не страсти или симбиотической связи. При страстной связи индивид является рабом своей страсти, его «действия» на практике «пассивны», ибо их двигателем выступает принуждение, и индивид фактически предстает объектом, а не совершителем действия. Симбиотическая же связь налицо тогда, когда обе стороны зависят одна от другой и взаимно «поглощены». Это одна из форм вампиризма или паразитизма. Связь, основанная на любви, существует только при наличии зрелого чувства, то есть речь идет о союзе, который не угрожает существованию индивидуализма.
Из проникновенного описания Фромма следует вывод, что глубокое страдание, как главная движущая сила в жизни гомо сапиенс, базируется на боязни освобождения от власти «центрального компьютера». Читатель может сам проанализировать все аспекты социальной психологии, используя в качестве ключа свои знания о «коллективной душе» гомо сапиенс. О чем бы ни шла речь: о любви, политике, войне, морали, справедливости или несправедливости — все может быть объяснено если мы разгадаем тайну «центрального компьютера».
Многие читатели, вероятно, будут озадачены, поскольку они, возможно, представляли, что здесь, скорее, все дело в некой таинственной силе — в магии, оккультизме. Возможно, они надеялись разгадать загадку с помощью «абракадабры» или чудес ясновидения. Терпение, господа! Самые нетерпеливые и самые поверхностные люди, как правило, слепы. Только тот, кто постиг, что большие истины заключены в простых вещах, сможет проникнуть в их суть, скрытую оболочкой. Люди склонны все усложнять, считая, что истина и сложность тождественны. Глубокий анализ явлений показывает, что простое заметить намного труднее, чем сложное. Простое непривлекательно, и никто не дает себе труда заниматься его исследованием, никто не пытается постигнуть его суть. Истина тем не менее содержится в простом, не случайно говорят, что она «записана в раскрытой книге природы». Истина рассеяна везде, но ее не замечают. «Распознать известное труднее, нежели то, о чем мы не имеем представления». Хорошо известное не только не привлекает внимания, но оно еще и помрачено предрассудками.
Именно по этой причине интеллект очутился на задворках, в кучах ненужного, бесполезного хлама. Таким образом, оказалось в пренебрежении подлинное сокровище, которое он, возможно, таит в себе.