Ангел для бесов

Ответа на этот вопрос у меня не было, поэтому я не оставляла слабых попыток высвободиться из крепких мужских рук.

Леон продолжал свою пытку. Он раздвигал языком мои складочки, поочередно втягивал каждую в рот, с нажимом проводил между ними и нырял им в мою мокрую дырочку.

Я стонала от стыда, не зная куда себя деть. Полумрак немного спасал положение, как и то, что мужчины были одеты, но я не могла отделаться от мысли зачем Леон это делает? Зачем ему в принципе доставлять мне удовольствие, когда можно просто воспользоваться?

Я окосела окончательно, когда Леон подключил пальцы. Я снова принялась метаться и стонать что-то. Тогда Рамин припал к моим губам, впитывая в себя каждый стон и каждый мой выдох. Его ладони сжимали мне грудь, принося невыносимое сладкое мучение. Затем Рамин направился руками вверх, чуть массируя мне плечи и наконец остановились на шее.

В полнейшем ужасе я замычала, боясь, что мужчина придушит меня, и в этот же момент почувствовала, как Леон вошёл в меня пальцами. Совсем неглубоко. Но меня словно парализовало. Я боялась пошевелиться, боялась, что одно неосторожное движение причинит мне боль или травмирует меня.

На пару секунд Рамин отстранился от моих губ, а Леон проник совсем глубоко. Я зажмурилась от страха, но не почувствовала боли. Было сильное тянущее ощущение внизу живота, но самой боли не было.

Леон все смелее вводил в меня пальцы, ускорял ритм, водил ими по кругу, все сильнее растягивая меня. А Рамин, надавив мне на запястья, склонился над моим лицом. Он словно хотел получше разглядеть мою реакцию, но я сдерживалась как могла.

– Сегодня мы воспользуемся тобой по очереди, – прошептал мне в губы Бесланов. – Чтобы не разорвать нашего ангелочка. Но в следующий раз ты дашь нам обоим. Одновременно. Поняла?

Я отрицательно мотнула головой и в этот раз не сдержал стон.

Бесланов довольно усмехнулся и бросил Леону:

– Трахни ее уже! Чтоб посговорчивее была.

Я жалобно посмотрела на Бесланова, не понимая, что именно я пытаюсь попросить: чтобы они меня отпустили, или поскорее закончили начатое.

Леон тем временем, не вынимая из меня пальцев, одной рукой расстегнул ремень и брюки.

Я вновь зажмурилась и отвернулась, чтобы не увидеть голого мужчину. А через несколько секунд я почувствовала, как к лону прикоснулось что-то очень горячее и большое.

– Нет! Не надо! – я отвернулась, желая зарыться лицом в диван, но в моем положении это было невозможно. Сопротивляться телом я не решилась от страха получить травму.

Очень медленно Леон начал входить в меня, а я все сильнее выгибалась дугой. Тянущая боль превращалась в настоящую, но терпимую, и нельзя сказать, что очень неприятную. Мне даже показалось, что при других обстоятельствах мне бы могло это и понравится. Наверное. Интересно, так больно будет всегда или только в первый раз?

Когда Леон вошёл полностью, у меня было ощущение, что меня пронзили насквозь. Я не знала как себя вести, что делать, но при этом тяжело дышала от неконтролируемого возбуждения.

– Нравится? – прорычал Леон, наращивая темп.

Он подхватил меня под бедра и чуть приподнял над диваном, и в таком положении входил в меня до конца. Так глубоко, что я чувствовала удары его бедер об мои.

Я больше не сдерживалась. Кричала, стонала, балансируя между сжигающим изнутри желанием, интимной болью и сладкой болью в груди от того, что Рамин снова принялся кусать вершинки, прижимать тугие бусинки языком к нёбу и скручивать их зубами.

– Скажи, что тебе нравится, – приказал Леон и принялся интенсивно ласкать пальцем мою чувствительную кнопочку, – иначе я не буду таким нежным.

Я вновь отрицательно замотала головой, но все же выдавила между стонами.

– Нравится…

Ещё один стон и я почувствовала, как мои ноги занемели, тело стало ватным, я начала непроизвольно подаваться бедрами навстречу ещё не испытываемому прежде удовольствию.

– Мне нравится! Мне нравится! – закричала я, ничего не соображая. Мне лишь хотелось, чтобы это дивное ощущение не заканчивалось.

Горячая волна прошлась от головы до низа живота и меня прошибло эйфорией. Мне показалось, что я на мгновенье потеряла рассудок, так как не чувствовала ничего, кроме дико постыдного удовольствия.

Леон совершил пару толчков и тоже замер во мне, до боли сжимая мои бедра.

Не знаю сколько секунд так прошло, но как только я обрела способность двинуться, я открыла глаза и устало обвела взглядом комнату.

Рамин поднял мне голову и приставил горлышко бутылки к губам.

– Один глоток, – скомандовал он. – А то тебя не хватит.

Обжигающая жидкость влилась в мое горло, отчего я закашлялась и выпучила глаза. Все вокруг поплыло от бликов.

Красиво. Наверное, лучшего места для «первого раза» и не придумать.

Но тут мощные мужские руки бесцеремонно перевернули меня на живот. Ничего не видящим взглядом я тупо смотрела вперёд, пытаясь сфокусироваться хоть на чем-то. Беспомощно водя руками по обивке дивана, я пыталась сделать не пойми, что: то ли встать, то ли найти опору, то ли все ещё пыталась сопротивляться. Поэтому Леон перехватил мои руки также за запястья, вытянул их вперёд, а второй рукой схватил меня за волосы и приподнял мне голову, чтобы видеть эмоции на моем лице. Его действия не были грубыми, но все же я испугалась.

– Все, успокойся, – снисходительно проговорил Рамин и с силой провел ладонями по моей спине.

Я тут же закрыла глаза от удовольствия и томно выдохнула. Он вроде и не прилагал особых усилий, но сложилось ощущение, что по мне Камаз проехал. Это было одновременно очень больно, но и принесло моментальное расслабление.

Рамин провел так по спине ещё пару раз, но уже сжимая мне кожу на рёбрах и плечах, отчего я выдохнула громкий стон.

От такого странного, непонятного, неадекватного удовольствия у меня поднялись корни волосы, и я снова застонала.

Леон ещё сильнее поднял мне голову за волосы и впился в мои губы с поцелуем. Его щетина приятна покалывала кожу, а губы были более нежными, чем у Рамина.

В этот же момент Рамин поднял меня за бедра, заставив встать на колени, но при этом надавил на спину, не позволяя мне отлипнуть грудью от дивана. А в следующий момент он грубовато вошёл в меня, отчего у меня выступили слезы на глазах.

Да, он совсем не такой нежный, как Леон. Теперь я понимала, почему он влил в меня ещё алкоголь. Как такое можно выдержать в трезвом состоянии?

Но с каждым его толчком я все больше привыкала к нему и в какой-то момент даже смогла немного расслабить интимные мышцы.

– Молодец, – похвалил меня Рамин, явно почувствовав мое расслабление. – Давай, ангелочек. Успокойся и просто прими меня.

Он вновь принялся гладить своими медвежьими ладонями меня по спине, причиняя боль. Однако эта боль помогала мне отвлечься от интимной, и я становилась все более податливой в его руках.

Леон нежно ласкал мой рот, чувственно сжимая мне запястья и волосы, и я окончательно доверилась мужчинам.

Боль стала привычной и даже приятной. И я снова принялась стонать в рот Леону от подступающего наслаждения.

– Пусть кричит, – скомандовал Рамин, все сильнее вбиваясь в меня сзади.

Тогда Леон оторвался от моих губ и зажал пальцами мои щеки, чтобы я держала голову в прежнем положении.

Зажмурившись, я кричала, уже давно ничего не соображая. Мне хотелось, чтобы все это поскорее закончилось и вместе с тем не заканчивалось никогда.

Пальцы Рамина пробрались к моей измученной кнопочке и принялись вдавливать ее внутрь и заводить максимально вниз. Потеряв голову от такого потока чувств, я почувствовала вторую за сегодня горячую волну и с предвкушением закусила губу, понимая, что мне это сулит.

Рамин последний раз сжал мою спину и замер во мне. Казалось, что мне сейчас выломают ребра, но удовольствие от соития было таким сильным, что я не могла пошевелиться.

Обессиленно упав на диван, я тяжело дышала, но не открывала глаза, пока Леон не убрал с моего лица волосы и не приставил мне горлышко бутылки к губам.