Minni. Призвание – любить

– Вот и хорошо, вот и замечательно! – оборвала его витийствования на полуслове ночная гостья. – Только давайте-ка сразу договоримся о том, что вы будете называть меня просто Минни. Как я поняла, вам это нравится. Вот и мне тоже. Так звали меня самые близкие, дорогие мне люди – родители, братья и сестры, а потом мой дорогой Саша. Мне и теперь так тепло на душе от этого имени, так уютно в нем. И императрицей, государыней, уж будьте так любезны, не величайте. Я давно отвыкла от этого. Тут, где я теперь, нет ни императриц, ни принцесс или принцев, ни господ, ни их подданных, здесь все совсем по-другому. Я не стану вам ничего объяснять – все равно до поры не поймете… Ну вот, я вижу, вы немного успокоились, пришли в себя, смирились с тем, что невозможное иногда все же возможно, и теперь, я полагаю, пора перейти к делу, ради которого я оказалась здесь. А для этого предлагаю совершить немного необычное для вас путешествие. Дайте-ка мне руку!

И он явственно увидел, как Минни с голубого экрана компьютера протянула руку в темноту его комнаты, к нему!

Словно под воздействием гипноза, и он протянул ей руку навстречу и – невероятно, но так оно и произошло – ощутил в своей руке ее маленькую, теплую, живую ладонь.

– А теперь закройте глаза и представьте себе, что шагнули мне навстречу, – услышал он ее тихий, вкрадчивый голос.

И он сделал этот шаг…

– Ну вот, теперь глаза можно открыть.

Я пригласила вас немного погостить в моей любимой Дании, в нашем дворце, там, где прошло мое детство.

Он открыл глаза и увидел, что сидит на берегу моря на камне. Перед ним, насколько охватывает взор, расстилается морская гладь. Июльское полуденное солнце бросает слепящие блики в сине-зеленую рябь воды.

Неподалеку молодая стройная женщина в длинном, почти до пят, платье, стоя у самой кромки воды, призывно машет рукой малышке, весело резвящейся в волнах прибоя довольно далеко от берега.

«Кто эта отважная девчушка? – подумал он. – Неужели?..»

– Да-да, вот такой я была когда-то, – услышал он голос Минни за спиной. – А кто стоит на берегу и тщетно взывает к разуму своей непослушной дочурки, вы, сударь, похоже, уже догадались.

– Королева Луиза? Ваша матушка? Я не ошибся? – обернулся он, чтобы увидеть ту, другую, Минни, которая увлекла его в это невероятное путешествие.

Но не увидел.

– Минни, Мария Федоровна! – в панике воскликнул он. – Где вы? Не оставляйте меня здесь одного!

– Не пугайтесь, я здесь, рядом. Но по-моему, нетрудно сообразить, что, пока вы тут, с ними, в этом времени, вы не можете меня видеть. Впрочем, так же как и они не увидят, не услышат и не почувствуют ни вашего, ни моего присутствия. Трудно, но вы должны понять, что они есть только для вас, а на самом деле их давно уже нет и само это мгновение давно кануло в Лету, в бездонную копилку всего того, что было, что есть и что будет когда-нибудь. А вы просто с моей помощью заглянули в эту копилку.

– Но это же невозможно! До сих пор не могу в это поверить.

– Опять вы за свое! Как вам еще объяснить… Ведь вас не удивляет, когда воспоминания переносят вас в далекое прошлое, когда перед вашим мысленным взором проплывают живые картины вашего детства или юности, когда вы до мельчайших подробностей, деталей видите комнату, которую сняли ваши родители сразу после женитьбы, и себя в ней. Вам тогда не исполнилось еще и семи лет. Наверняка не забыли вы и свой первый поцелуй, и ту девчонку, которую вы когда-то впервые поцеловали, провожая с танцев, или весеннюю вылазку в лес с друзьями и подружками – треск сухого валежника в пламени ночного костра, холодок за спиной, веселое журчанье лесной речки под высоким берегом…

– Откуда вам все это известно? – удивился и даже возмутился он.

– Все это хранится в той самой копилке Вечности, в которую и вы сейчас заглянули с моей помощью. А чтобы вам было понятней, приведу такой пример. Вы включаете телевизор и смотрите кадры хроники минувших лет, видите людей, которые давно уже покинули тот мир, в котором вы живете, наблюдаете за событиями, которые давно стали прошлым, историей; на экране бегают, резвятся, смеются младенцы, успевшие вырасти, состариться и умереть; вы слышите залпы орудий – и вот уже через минуту видите мирного сеятеля, перепахивающего землю, которую взрывали снаряды тех орудий в давно отгремевшей войне… Всего этого уже нет, но вас не удивляет то, что вы все это видите на экране, след прошлого остался в этой новой вашей жизни, в вашем времени. А теперь вот еще и компьютер, бесконечный мир интернета, виртуальная реальность… В этом словосочетании главное слово – «реальность». Непреходящая реальность! Теперь поняли?

Немного успокоились? Тогда оставайтесь и наблюдайте, будьте рядом, запоминайте, но не вмешивайтесь ни во что. А я ненадолго отлучусь, оставлю вас с ними наедине. У меня ведь и других дел полно. Впрочем, – сказала она на прощанье, – мне кажется, нам пора перейти на «ты» и к более неформальному общению. Эти дурацкие «выканья» сбивают меня с толку. Признаться, я уже давно отвыкла от этих земных светских условностей. Там, где я теперь, это не принято.

– Что ж, если не принято, тогда конечно… Тогда я постараюсь… И все же не оставляй здесь меня одного надолго, а то мне все еще как-то не по себе от всего происходящего.

И он остался один. Точнее, совсем в другой компании.

– Минни! – все строже, но тщетно продолжала взывать королева Луиза. – Минни, умоляю тебя, не заплывай так далеко! Сейчас же вернись назад!.. Ну погоди, все отцу расскажу, уж он тебе задаст жару!.. – И через минуту снова, не замечая, что уже сама ступила в воду: – Минни, детка, ты уже плещешься целый час, а вода в море такая холодная! Вот простудишься, заболеешь – что я с тобой буду делать?.. Ганс, милый, хоть вы ей скажите, чтобы она наконец вылезла из воды! Может, вас она послушается, – всплеснув руками, обернулась королева к старику, стоявшему в сторонке и с рассеянной улыбкой наблюдавшему за этой картиной.

И он, следом за королевой, посмотрел в ту же сторону.

«Да это же… Это же великий сказочник – Ганс Христиан Андерсен!» – воскликнул он. И тут же, спохватившись, зажал рот ладонью, совершенно забыв о том, что его никто не может услышать.

– Минни, детка, послушай старика! Плыви поскорее к нам, – тяжело ступая подагрическими ногами, подошел ближе к воде, к пенным волнам прибоя, Андерсен. – Я почитаю тебе новую сказку, которую этой ночью начал писать для тебя. Для меня важно, понравится ли тебе моя задумка и писать ли мне дальше или бросить и придумать что-нибудь другое. Может, и ты мне что-нибудь подскажешь? Ведь ты всегда помогала мне советом. Но если ты не будешь послушной девочкой, я не стану делиться с тобой своим замыслом.

Минни обернулась на зов сказочника, помахала ему рукой и тут же послушно поплыла к берегу.

Выйдя из воды, опасливо посматривая на мать, вытерлась большим полотенцем, накинув на плечи легкий халатик, встала на цыпочки, прильнула к ней хрупким тельцем и, когда та наклонилась к ней, чмокнула холодными, мокрыми губами в щеку.

– Не сердись, мама, мне совсем не холодно! А море… Оно такое… доброе. Оно меня любит… Ты только не говори ничего папе.

– Ладно уж, так и быть, на этот раз не скажу. Но и ты тоже не будь такой упрямой, слушайся маму.

Ганс, стоя в сторонке и попыхивая трубочкой, с умильной улыбкой наблюдал эту сценку.

– Ну, рассказывай! – подбежала к нему Минни. – О ком твоя новая сказка?

– О тебе, моя дорогая Минни.

Выложенной тесаным камнем тропинкой они поднялись по крутому склону и разместились в ажурной беседке, из которой открывался удивительной красоты вид на море. Над их головами в небесной вышине парили стаи белоснежных крикливых чаек. А за спинами – живая зеленая фантазия старого королевского парка, витиеватые дорожки, тенистые аллеи, цветники, скульптурные композиции и фонтаны. И щебет невидимых птиц в густой кроне деревьев.