Удачный брак

На другом конце гостиной подняла руку миниатюрная женщина с темными волосами до подбородка, оливковой кожей, одетая в стильную юбку-карандаш. Ее шпильки почти не касались пола, и от нее исходила нервозность.

— Простите, но если школа не может сохранить в безопасности нашу личную информацию, то как мы можем доверить ей своих детей? — Она огляделась, ища поддержки, и несколько человек кивнули в знак согласия. — Не хочу вспоминать то, что случилось несколько лет назад, но с чем с чем, а с кибербезопасностью у школы никогда проблем не было. Казалось бы, школа уже должна научиться контролировать ситуацию.

По толпе прокатился гул. Аманда знала, что одна из учениц погибла из-за травли в сети, но подробности ей были неизвестны.

Щеки Сары вспыхнули.

— Послушайте, мой старший сын был знаком с Амелией. Я знала ее мать и была так же расстроена случившимся, как и все мы, — резко сказала она. — Но смерть Амелии никак не связана с тем, что нам придется терпеть экстраспам. Ведь все ограничится этим?

Аманда посмотрела на других родителей. У некоторых лица были мрачными, но, может быть, для них «этим» уже не ограничилось.

— Но что, если будет что-то помимо простого неудобства? — не унималась миниатюрная женщина. — Моя соседка работает в ай-ти, и лично она считает, что злоумышленники, возможно, планируют получить доступ ко всем нашим облакам, — последнее слово она произнесла таким тоном, словно речь шла не об облаках, а о вагинах — как будто от него разило похотью.

— Я хотел бы добавить, — подал голос невозмутимый папаша в джинсах и полинялой футболке «Рамоунз». Его волосы были седыми, почти белыми, а кожа мертвенно-бледной. — Школа нас всех подвела. Это может кончиться плохо, а может и не кончиться плохо. Но по крайней мере они должны открыто рассказывать нам о том, что происходит. А тихариться — не слишком удачная идея. Грейс-Холл должна быть «открытой книгой», включить нас в процесс. Предполагается, что мы сообщество.

— А что, если человек, ответственный за утечку, является частью нашего маленького сообщества? — спросила Сара. — Например, ученик, обиженный бывший сотрудник? Что, если этот тип сейчас здесь?! У школы есть веские основания, чтобы сохранять расследование в тайне. Если потерпевшие захотят, чтобы школа подала иск от их имени, то нужно защитить доказательства.

— Погодите, у школы есть причины полагать, что это кто-то из своих?! — спросила высокая широкоплечая женщина с очень короткими белокурыми волосами и крупными чертами — неудачное сочетание. Глаза навыкате бегали из стороны в сторону. — Это было бы ужасно!

— Мне кажется, мы уже обсудили, что расследование конфиденциальное и оно как раз сейчас идет. — Ресницы Сары затрепетали, она явно была раздражена. Могу лишь сказать, что школа наняла одну из лучших в стране фирм, специализирующихся на кибербезопасности. Они начали расследование и доберутся до сути произошедшего. Вот чем они заняты. После того как расследование закончится, они поделятся своими ощущениями. Но в настоящий момент я не знаю никаких других подробностей.

— А мне кажется, им стоило бы пока хоть что-то нам рассказывать, — миниатюрная женщина снова заговорила, но на этот раз тише. Ее голос звучал почти потрясенно. — Я хотела сказать… что, если мы… ну, то есть вдруг происходит что-то подозрительное, что относится к делу?

Аманда оглядела комнату. Еще несколько родителей кивали. Как будто они тоже были жертвами какой-то подозрительной активности. Но какой именно? Никто не хотел признаваться. Аманду замутило. Зака удар хватит, если он узнает.

— Ну, хорошая новость в том, что школа дала нам номер, что-то типа «горячей линии», куда можно позвонить и конфиденциально сообщить, если что-то происходит лично с вами. — Сара помялась, слегка приподняла бровь, словно надеялась, что кто-то откроет свой секрет прямо сейчас. — Кроме того, вы можете поделиться информацией о ком-то, кто, по-вашему, замешан. При условии, что вам действительно что-то известно.

— Я бы не отказалась от этого номера, — напряженно процедила темноволосая женщина рядом с Сарой. Ее глаза покраснели, под ними залегли тени. Она уже копалась в сумочке в поисках ручки.

Аманда снова перехватила взгляд Керри, пока Сара старательно зачитывала информацию.

— Бежим? — Он мотнул головой в сторону двери.

Аманда покачала головой и засмеялась. Больше всего на свете ей хотелось бы метнуться к двери. Но куда бы она побежала? Это, кажется, всегда представляло проблему. Отсутствие цели. Даже сейчас там, на улице, будет лишь тьма, которая сгущается все сильнее. Аманда обхватила себя за плечи, чтобы унять дрожь.

Может быть, звонки снова прекратятся так же резко, как начались. Как в прошлый раз, когда ей кто-то звонил и бросал трубку. Кейз тогда был совсем маленьким, они жили в Сакраменто. Аманда знала, кто звонил. Тогда она тоже чувствовала его прерывистое дыхание на своем затылке. Но потом звонки прекратились. А теперь снова начались.

Шум в комнате усиливался, недовольные родители общались друг с другом. Сара несколько раз громко хлопнула в ладоши, пока не стало тихо.

— Эй! Повторяю: звоните на «горячую линию», только если вам есть что рассказать! — сказала она, повысив голос. — В этой фирме оплачиваются каждые шесть минут разговора, поэтому не пытайтесь названивать туда, чтобы что-то разнюхать. Весь ход расследования строго конфиденциален. Они вам все равно ничего не скажут, и к тому же придется оплачивать счета. — Сара как будто хотела добавить что-то еще, но потом передумала. — А теперь внимание! Сейчас лето, большая часть детей разъехалась по лагерям. Так давайте не будем тратить наше драгоценное время, заморачиваясь по поводу этой чуши.

Лиззи

7 июля, вторник

Было всего полдевятого, когда я направилась в кабинет Пола Гастингса. Абсурд по меркам манхэттенских юридических фирм, где, если засиделся в офисе за полночь, принято на следующий день приходить на работу не раньше десяти утра. Сам Пол приходил рано утром и уходил очень поздно. Но он был не просто бывший обвинитель, но и бывший старшина спецназа, который в свободное время бегал ультрамарафоны[2]. Он не привык валять дурака.

Я начала сомневаться в своем решении, стоило мне последний раз свернуть за угол и увидеть стол перед кабинетом Пола. Вместо его обычной приветливой полноватой секретарши за компьютером сидела жесткая и язвительная Глория и яростно что-то печатала. Я совсем забыла, что секретарше Пола удаляют желчный пузырь. Было слишком рано, а я слишком нервничала, чтобы общаться сейчас с Глорией, которая взъелась на меня с того самого дня, когда я вежливо отказалась, чтобы ее навязали мне в качестве полноценного секретаря. Недавно ее бывший начальник уволился, и никто больше не захотел с ней работать, в итоге Глорию понизили с должности секретаря партнера до секретаря в приемной на неполный рабочий день, а потому она помогала мне в первые дни в «Янг & Крейн». Но я не могла больше выносить ее постоянные жалобы — на погоду, на синусит, на какого-то старпера, который не уступил ей место в метро. Может, Глория и не была виновата в том, что так несчастлива, но она и работу свою выполняла тяп-ляп. По слухам, ее давно попросили бы на выход, если бы она заранее не пригрозила, что подаст в суд за дискриминацию по половому признаку. Зная Пола, можно было предположить, что он сам попросил назначить ему Глорию, чтобы он мог оценить ситуацию.

— У себя? — спросила я, мотнув головой в сторону открытой двери в кабинет Пола.

— Ну, разумеется, — Глория закатила густо накрашенные глаза. — Явился с утра пораньше, чтобы проверить все отчеты о работе практикантов по оказанию бесплатных консультаций. А все потому, что два практиканта добавили себе пару часиков, когда играли в гольф в Челси-Пирс. Безобидно же? Но Пол жаждет крови. В итоге только и делает, что орет.

Да, это именно то, что могло вывести Пола из себя. К этике он относился еще более маниакально, чем к работе на износ. Он увольнял юристов и за меньшие прегрешения. Накануне моего прихода он умудрился даже вытурить одного из партнеров за «неприличное поведение». Что под этим подразумевалось, никто, похоже, не хотел уточнять. При этом Полу нравилось считать себя чужаком в этом корпоративном мире, а значит, отщепенцем в «Янг & Крейн». Гремучая смесь.

2

Любая дистанция больше 42 км 195 м.