Страница 10 из 15
Поплутав, выходим на Марсово поле, а оттуда мимо Михайловского сада к Фонтанке и знаменитому Чижику-Пыжику. Здесь роскошный Пантелеймоновский мост с умопомрачительными фонарями, каждый из которых представляет собой произведение искусства, увенчанное двуглавым орлом. Каждый любитель интересных и необычных фонариков приковал бы себя к мосту железными цепями, только чтобы остаться здесь, подле своих кумиров. Напротив Михайловского замка выстроились очаровательные разноцветные дома, как на картинках, изображающих виды Копенгагена или Стокгольма. Думаю, теперь это будет мой самый любимый вид в городе (а конкуренция среди видов здесь высокая!). У моста плавают упитанные, холеные утки, валяются монетки, и Чижик – крохотная бронзовая птичка на постаменте – как всегда, собирает вокруг себя туристов. Поскольку пока не сезон, их немного: одна итальянка и две москвички. «Се-ле-зень», – втолковывает итальянке стоящая рядом девушка, видимо, переводчик. Мы кидаем пару монет (естественно, не попав в бронзового нахала) и переходим чудесный мостик.
Фирменный магазинчик встречается достаточно скоро (в Питере в центральной части вообще все рядом, и от этого уютно и хорошо). Маленькое помещение забито контейнерами и подарочными коробками с конфетами. Вокруг витает волшебный запах, и две дородные продавщицы в форме священнодействуют, взвешивая выбранное сладкое. Мы покупаем фирменные конфеты, а также пирожное с грецким орехом и курагой, которое съедаем сразу же, едва покинув гостеприимный магазин. Руки немедленно становятся липкими от сгущенного молока. Опять та же картина маслом: улица, вокруг изящные старинные питерские дома, озабоченные прохожие, а мы жуем пирожное и наслаждаемся… Нет, не стать нам приличными благовоспитанными людьми.
Через неделю мы, благополучно съев все конфеты, держим путь к моему любимому теперь мостику на Фонтанке. Погода сегодня не так хороша, как в прошлый раз, небо хмурится, и, кажется, снег обещает выпасть, укрыть стылую землю, каналы, голые деревья и кусты. Однако хмурая картина неожиданно преображается, словно вспыхивает солнце: навстречу нам идут итальянские туристы. Итальянцы обычно видны за версту по жестам, мимике, общей экспрессии и смуглым лицам. А эти итальянцы еще и выглядят до абсурда необычно: на мужчинах красуются сувенирные шапки-ушанки, а женщины обряжены в длинные рыжие шубы до пят. Из-под полы меха выглядывают треники и спортивные тапочки, составляя общую уморительную картину. Какая жалость, что я стесняюсь достать фотоаппарат и запечатлеть невиданное зрелище! Шубы с шапками удаляются в сторону Михайловского сада, а на нас с Русланом нападает гомерический смех, сгибающий пополам. Успокаиваемся мы только возле самого Чижика. Эксцентричные иностранцы вписали себя в летопись этого города, любящего и приветствующего все яркое и необычное.
Комментарий Руслана
Туристы, конфеты – словом, dolce vita. Яркие люди формируют яркий образ города. Несмотря на распространенное мнение о серости и состоянии «унылой осени», здесь этого даже близко нет.
Первая любовь
Мы постепенно становимся завсегдатаями театральной кассы на Невском. Теперь у нас есть замечательная привычка заглядывать в просторное полуподвальное помещение, увешанное яркими афишами, с вежливыми кассирами за стеклами стоек. Давеча купили билеты на оперу Г. Доницетти «Любовный напиток», а на днях сходили на постановку «Школа налогоплательщиков» легендарного БДТ им. Г.А. Товстоногова, показанную на сцене Мюзик-холла. Легкий, искрометный спектакль нам очень понравился. Теперь думаем, куда направить стопы в поисках подобного драматичного изящества.
Однако направляем мы их в сторону иного жанра, приобретая билеты на флейту Пана в Смольном соборе. Стоят билеты совершенно недорого, и это приятно.
Ближайшая к собору станция метро – «Чернышевская», приходится добираться с пересадкой. На выходе мы видим исторический Питер, а еще приятную хвойную аллею с уютными скамейками. Сворачиваем на Кирочную улицу, затем проходим стороной Таврический сад (какое чудесное название!) и музей им. А.В. Суворова – необычное здание в виде сторожевой башни с бойницами и мозаикой на стенах.
Вскоре мы оказываемся на Суворовском проспекте, поражающем своими размерами и простором. Широкая дорога по бокам окаймлена монументальными зданиями, подавляющими своим по преимуществу мрачным цветом и гигантскими фасадами, уходящими куда-то ввысь. Рядом с величественными, словно корабли, домами стоят не менее величественные машины типа «Бентли». Возникает неприятное ощущение, что мы находимся в катакомбах. Зато вдали, там, где проспект заканчивается… Какая красота открывается взору! Смольный собор словно парит в воздухе, легкий, будто сотканный из неба и солнца…
Давящие здания заканчиваются площадью Диктатуры пролетариата, где преобладает советский стиль постройки. Мы выходим к площади Растрелли, и здесь во всей красе предстает ансамбль Смольного. Он прекрасен. Я слышала, про Смольный говорят, что он прекрасен, как первая любовь… Народ потихоньку прибывает, мы вовремя.
Внутри собор, как и снаружи, выдержан в нежных бело-голубых тонах. Высокий купол, синий занавес за небольшой сценой, ряды стульев; стены украшены картинами, главным образом на евангелические темы. Здесь изображена и история постройки Смольного собора – в рисунках, документах. Его, как гласит предание, повелела строить императрица Елизавета, когда решила однажды постричься в монахини.
Концерт вскоре начинается. Олег Минаков – как объявляет конферансье – всемирно знаменитый флейтист, живущий в Петербурге и выступающий в соборе, как ни странно, в первый раз. Сначала он играет знаменитые композиции, написанные Эннио Морриконе, Эндрю Ллойдом Уэббером, Джеймсом Ластом.
Флейта Пана – это изумительный инструмент, извлекающий неземные звуки, поднимающиеся высоко под купол собора. На глаза наворачиваются слезы, голова отключается от мыслей и душа возносится куда-то ввысь вместе с чудесной музыкой… Музыкант мягким, вкрадчивым голосом рассказывает историю названия флейты Пана, довольно сказочный сюжет, содержащий художественные элементы. Потом он играет музыку из кино: на экране демонстрируются фрагменты из знаменитых фильмов, а флейта Пана выводит саундтреки к ним. «Король-лев», «Красотка», «Призрак», «Однажды в Америке», «Титаник». Я плачу, уже не стесняясь, настолько поражает меня музыка, рассказывающая историю любви, ненависти, радости, грусти…
Комментарий Руслана
Вообще идея использовать Смольный собор в качестве концертной площадки настолько простая, насколько и успешная – великолепная акустика и антураж создают соответствующую обстановку. Не пугайтесь сверхнизких цен на билеты (50-100 рублей) – посетить собор стоит, разочарованы вы не будете.
Время пролетает незаметно, вот последний звук флейты тает в вышине купола собора, и мы собираемся уходить. На улице уже темно. Собор горит, подсвеченный огнями, он и правда прекрасен. Я утираю заплаканные глаза, а в душе моей поет флейта. Мы вновь идем по Суворовскому проспекту, и я поминутно оглядываюсь на оставшийся позади Смольный.
Работа не волк, но…
К сожалению, наше сладкое безделье остается позади. Волевым усилием мы решаем, что пора остепениться и превратиться в полноценных жителей полноценного мегаполиса, которые в большинстве своем де-факто являются работающими трудолюбивыми гражданами. Работа должна быть у каждого. Это аксиома. Работать должны все. «Труд облагораживает человека» и, видимо, этим и отличает его от обезьяны. О пользе труда кто только не высказался из великих. Помнится, Лев Николаевич Толстой очень ратовал как за интеллектуальный, так и физический труд и даже сам пахал свои поля, как простой крестьянин. А между делом «Анну Каренину» пописывал: про любовь, измену и нравственный поиск.
Мы пользу труда, несомненно, признаем. Однако все же мы более прозаичны, и потому пускаемся в этот непростой путь чисто из материальных соображений. Денежная кубышка, привезенная нами из дома месяц назад и надежно припрятанная под спинкой одного из диванов в съемной квартире, постепенно грустно и безнадежно тает.